Майкл Гилберт - Этрусская сеть
В пять капитан Комбер оставил адвокату записку. Понимая, что тот очень занят и не сможет уделить ему внимание в рабочее время, он собирается навестить его вечером на дому.
Секретарша, принявшая сообщение, была не в восторге. Сказала, что позвонит ему ещё раз. Ухмыльнувшись, капитан ехидно поблагодарил за любезность. Через десять минут раздался звонок. Секретарша сообщила, что синьор доктор может принять его немедленно.
Капитан ответил, что будет через десять минут, заботливо запер новый замок особой конструкции и сбежал по ступеням.
Это происходило в то же время, когда у Тины с Меркурио произошло небольшое приключение в кафе.
Капитан приступил прямо к делу.
– Когда мы с вами разговаривали в последний раз, я сказал, что подозреваю человека по имени Лабро Радичелли. Того, который поссорился с Бруком перед самым несчастьем и собирался продать ему какую-то информацию. Такое же предложение он письменно сделал и мне, но, к несчастью, забыл указать свой обратный адрес.
Когда я вам это рассказал, вы посоветовали этим не заниматься. Сказали, что Лабро не имеет с нашим делом ничего общего.
– Это правда. Сигарету? Да, я забыл, вы не курите…
– Вы утверждали, что Лабро – призрак, и что искать его – это терять время…
– Вот именно.
– Почему тогда его поисками занялись вы? И не только искали. Вчера вечером вы его даже навестили.
– Я? Здесь какая-то ошибка.
– НЕ надо выкручиваться, – прервал его капитан. – Ваш «мазерати» был спрятан за домом, когда я вчера приехал к Лабро. Я видел его собственными глазами.
Достав из серебряной шкатулки на столе сигарету, адвокат долго старательно вставлял её в мундштук. Потом неприступно заявил:
– Простите, синьор капитан, но я не обязан отчитываться перед вами за свои действия.
– Вот именно, – сказал капитан, – это меня и заботит. Кому вы, собственно, подотчетны? Пока что главным для вас было заставить вашего клиента взять вину на себя. Когда его друзья находят свидетеля, могущего дать показания в его пользу, вы спешите к нему, чтобы заткнуть рот. Будьте добры не перебивать меня! И дураку ясно, что Лабро получил от вас больший куш, чем рассчитывал содрать с нас. Он сам едва не проболтался.
– Если он сказал нечто подобное, то лгал.
– Значит вы признаете, что были у него?
– Не признаю и не отрицаю. И вы не имеете права меня допрашивать.
– Тут вы ошибаетесь. Может вы и лучший адвокат Флоренции, но по-моему вы мошенник, который предал своего клиента, потому что вам за это заплатили.
– Я не собираюсь выслушивать такие оскорбления.
– Будете, потому что я подам на вас жалобу в коллегию адвокатов.
Тоскафунди усмехнулся.
– Вы полагаете, они поверят этой фантастической истории?
– Пожалуй, нет. Но я скажу вам, кто поверит. Мэр Флоренции, у которого достаточно влияния и власти в этом городе. И он приятель Брука.
Тоскафунди вскочил. На побелевшем лице выступили багровые пятна.
– Пока вы не возьмете назад ваши фантастические и ничем неподкрепленные утверждения, я не могу заниматься этим делом.
– Это лучшее, что я от вас слышал.
– Вы хотите подать на меня жалобу в коллегию адвокатов. Не выйдет. Я сам подам на вас жалобу и если приведу в ней все ваши заявления, можете быть уверены, ни один юрист, ни один дорожащий своим именем адвокат не захочет взяться за это дело.
– Лучше никакого адвоката, чем адвокат – жулик, – заявил капитан. – Не провожайте меня, я сам.
***
На следующее утро капитана к девяти утра настойчиво пригласили к британскому консулу. Подъезжая к воротам, ему пришлось пропустить встречную машину, за рулем которой заметил чем-то знакомого ему молодого человека. «Юрист, – подумал он, – и кандидат на выборах… Как же его зовут?…»
Консул был в своем кабинете. С ним – высокий, солидного вида мужчина со смуглым лицом и седыми усами, который напомнил капитану ослика Иа из истории о Винни-Пухе, но оказался английским юристом, которого звали Том Проктор.
– Все мы здесь друзья Брука, – сказал сэр Джеральд, – поэтому я буду откровенен.
К сожалению вы несколько осложнили ситуацию, капитан.
– Если это так, мне очень жаль, – сказал капитан, но по голосу это было не слишком заметно. – Что происходит?
– С восьми утра у меня беспрестанно звонит телефон. Уже звонили председатель флорентийской гильдии юристов, председатель коллегии адвокатов и генеральный секретарь союза флорентийских адвокатов и прокуроров.
– Прекрасная компания. Что им нужно?
– Жалуются, что вы угрожали и оскорбляли одного из лучших представителей флорентийской адвокатуры. По одной из версий, вы даже угрожали уму физическим насилием. Поскольку вы британский подданный, ответственность за вас несу я. И должен позаботиться о том, чтобы это не повторилось.
– Ах, так, – сказал капитан. – Вы не хотите для разнообразия послушать, как было дело?
– Разумеется.
Когда капитан закончил, заговорил Том Проктор.
– Вы спросили его, почему он поехал к Лабро?
– Было совершенно ясно, почему.
– Несомненно. Но однозначно вы его не спрашивали? Как юрист я вам хочу сказать, что если бы я вел какое-то дело и постороннее лицо – простите, что я вас так называю, – явившись ко мне, начал рассказывать о каком-то коронном свидетеле, я бы его только высмеял. Но точно также я мог бы отправиться к этому свидетелю, чтобы самому убедиться, не знает ли он чего-нибудь важного.
– Верно, – сказал капитан, – но одно остается неясным. Лабро что-то собирался продать, сам говорил это Бруку и написал это мне. Но когда я пришел к нему, об этом и речи не было. Кто-то дал ему больше. Кто еще, если не эта скользкая гадина?
– Оскорблениями вы только усугубляете бестактность, которую допустили, – сказал сэр Джеральд. – Надеюсь, понимаете, как серьезно повернулось дело. Теперь по всей Флоренции не найти юриста, который взялся бы за дело Брука.
– Да что вы, не может быть все так плохо! Найти адвоката всегда можно, Только вопрос, где взять деньги?
– И где же мы их возьмем?
Капитан был несколько ошарашен.
– В Италии это несколько иначе, чем у нас, вы знаете? Вам не приходит в голову, кто мог бы нам ссудить пятьсот фунтов на залог?
– Это будет так дорого стоить?
– Как минимум. И намного больше, когда начнется процесс.
– А у Брука нет денег?
Ответил ему Том Проктор.
– И да, и нет, но в основном нет. Не будь он таким альтруистом, жил бы припеваючи. Его дед по матери, Леопольд Скотт, когда-то модный художник, заложил основу семейного состояния. Слава его быстро миновала, но по части финансов он неплохо соображал. Вложил деньги в такие компании, как «Де Бирс» и «Хадсон Бэй», и все эти акции сегодня поднялись в десятки раз.
– И чьи это деньги?
– Его мать до конца своих дней жила на ренту, которая потом перешла к Роберту и его сестре Фелиции. Но Роберт не принял свою долю. Заявил, что это противоречит его принципам, – жить тем, что не заработал сам.
– И Фелиции досталось все?
– Вот именно.
– Она не поможет?
– Не знаю. Фелиция придерживается викторианских взглядов. И хотя живет в богатстве, созданном портретами городских советников, заслуживших дворянство, и почетных вдов, увешанных бриллиантами, в глубине души она не одобряет искусство.
– Но если узнает, что случилось с Робертом?
– Об этом и речи быть не может. Чтобы обратиться к ней, понадобится согласие Роберта, а он его никогда не даст.
– А в консульстве нет каких-нибудь фондов на подобные дела?
– Небольшие, – грустно ответил консул, – и не на этот случай. Фунтов двадцать можно найти, чтобы отправить домой загулявшего моряка, но не больше.
– Так нужно организовать подписку, – сказал капитан. – Я для начала даю сто фунтов.
– Пожалуй это пойдет, согласился сэр Джеральд. – Многие присоединятся, если я попрошу их лично. Единственная проблема… – казалось он не знает, как сказать.
– В чем? – спросил капитан.
– Их нужно будет убедить, что деньги уйдут не впустую. Прежде, чем начнете возражать, позвольте сообщить вам кое-что еще. Утром у меня был синьор Риссо. Он прокурор, ведущий дело Брука. Своих намерений он не скрывал. Хотел, чтобы я посетил Брука и убедил его признать свою вину.
– Понимаю, – сказал капитан. – Лишился одного союзника – Тоскафунди, от которого мы избавились, и потому теперь пытается заполучить вас, чтобы загребать жар чужими руками. Вы, конечно, отказались.
Сэр Джеральд, с трудом сдерживая гнев, заявил:
– Предлагаю вам, капитан, чтобы вы перестали приплетать к делу чувства, дружбу, верность и прочие похвальные качества. Исходить будем из фактов. Риссо показал мне заключение полицейской лаборатории в Риме. В волосах Мило Зеччи обнаружены осколки стекла, два из них даже застряли в черепе. Их извлекли и сравнили с осколками рассеивателя фары с машины Мило. Микроснимки однозначно показывают, что они идентичны. У обвинения поэтому нет никаких сомнений, что Мило был сбит именно машиной Брука. А раз мы не можем утверждать, что кто-то ночью взял машину, сбил Мило и вернул машину в гараж – слишком это неправдоподобно – значит, его задавил Брук.
