Мари Аделаид Беллок Лаундз - Роковой дом
— Мне было бы неловко, если б он стерся, — непринужденно возразила Сильвия, — если бы, к примеру, одна щека у меня оказалась бледной, а вторая — румяной.
— Этого никогда не произойдет, если ты будешь пользоваться теми румянами, о которых я тебе уже давно твержу. Единственные румяна, пригодные для уважающей себя дамы, делаются из сока герани — он придает коже абсолютно естественный оттенок. Моя дорогая матушка никогда не применяла других. Помнишь, как на первом королевском балу после Реставрации Людовик XVIII сказал ей комплимент по поводу красивого цвета се лица? Так вот. королевской похвалой она была обязана исключительно цветам герани!
ГЛАВА 14
Утро после памятной поездки в Париж началось для Сильвии Бейли довольно приятно, хотя «Вилла дю Лак» выглядела удивительно пустой и скучной в отсутствие графа Поля.
Он собирался вернуться на следующий день, а еще через день должны были начаться их регулярные совместные прогулки верхом.
Снова и снова Сильвия воспроизводила в памяти каждый миг из тех двух часов, которые она провела в большом доме в предместье Сен-Жермен.
Как любезны были к ней обе дамы: милая сестра Поля и его величественная, похожая на старую фею крестная! Однако герцогиня держалась очень официально, можно сказать, чопорно, а крестная… Сильвия до сих пор ощущала на себе взгляд ее мутных, но пронизывающих глаз и беспокойно гадала, что подумала о ней старая маркиза.
Тем временем ей пришло в голову, что пора уже повидаться с Анной Вольски. Ожидая, что день и вечер будут тянуться нестерпимо долго и скучно, она составила записочку, в которой предлагала Анне совершить вылазку в Монморансийский лес, Анна говорила, что не находит интереса в таких поездках, но если она не собирается в Казино, то, вероятно, от нечего делать согласится. И Сильвия, праздно сидя у окна спальни, стала ждать ответа от Анны. Она отдала записку посыльному непосредственно перед тем, как спуститься ко второму завтраку, и ответ должен был уже прийти. После катания они с Анной могли бы заглянуть Вахнерам и предложить подвезти их в Казино. Вспомнив о Вахнерах, Сильвия пожалела, что граф де Вирье чересчур привередливо оценивает людей. Вахнеры. кажется, вызывают у него просто отвращение. Встречаясь с ними в Казино, он едва удостаивал их холодным кивком. Стоит ли после этого удивляться, что мадам Вахнер неприязненно о нем отзывается.
Сильвия Бейли относилась к людям очень терпимо, и теперь она говорила себе, что супружеской чете, к которой граф Поль питает инстинктивное отвращение, не откажешь в добродушии и приветливости. Она всегда будет благодарна за ту помощь, которую мадам Вахнер оказала им с Анной в их первые дни в Лаквилле — без нее они не узнали бы так быстро все местные закоулки и не выучили бы множества полезных сведений о Казино.
А какой любезностью было со стороны Вахнеров пригласить Анну вчера на ужин, зная, что Сильвия оставит ее в этот день в одиночестве!
Раздался стук в дверь, и Сильвия вскочила со стула. Она не сомневалась: вместо того, чтобы прислать записку, Анна явилась сама.
— Войдите! — крикнула она по-английски. После паузы стук повторился. Значит, это не Анна.
— Войдите!
В комнату вошел посыльный, относивший записку к мадам Вольски. К великому удивлению Сильвии, он протянул ей ее же письмо.
Конверт был вскрыт, и вместе с письмом Сильвии там лежал листок обычной почтовой бумаги с небрежной запиской, набросанной наспех:
«Мадам Вольски уехала».
Сильвия подняла глаза. Уехала? Вероятно, Анна отправилась в Париж, чтобы положить свой гигантский выигрыш в банк.
— Так госпожа отлучилась? — спросила она посыльного.
— Госпожа покинула «Пансион Мальфе», — ответил он коротко. — Она уехала.
— Здесь какая-то ошибка, — воскликнула Сильвия по-французски, — это моя подруга. Она ни за что не уехала бы из Лаквилля, не предупредив меня.
— Я вернулся с автомобилем, как приказывала мадам.
Сильвия поспешно заплатила посыльному и побежала вниз. Что за нелепое недоразумение! Анна просто не могла покинуть Лаквилль, не предупредив ее. Но, поскольку внизу стоит автомобиль, можно поехать в «Пансион Мальфе» и выяснить, что значила короткая карандашная записка и почему было вскрыто письмо, предназначенное для Анны.
Если Анна решила на день съездить в Париж, Сильвии ничего не оставалось, как прокатиться по округе в одиночестве. Перспектива не очень радостная, но все же это лучше, чем провести весь день дома или в саду.
Садясь в открытый автомобиль, Сильвия не могла отделаться от тревоги. Она рассчитывала сегодня встретиться с подругой. Сильвия вспоминала последние слова Анны. Они были сказаны с нежностью и добротой. Не одобряя ее дружбы с Полем, Анна, тем не менее, проявляла понимание и сочувствие, каких можно было бы ожидать от любящей матери.
Странно, что мадам Вольски ни словом не обмолвилась о сегодняшней поездке в Париж. Но, как бы то ни было. Вахнеры. наверное, знают, когда она вернется. Ведь с ними она вчера собиралась пить чай и ужинать.
Лихорадочно перебирая в уме все эти соображения. Сильвия внезапно заметила объемистую фигуру мадам Вахнер, которая плелась по песчаной дорожке вдоль дороги.
— Мадам Вахнер! — отчаянно вскричала Сильвия. Автомобиль, дернувшись, остановился. — Вы слышали, что Анна Вольски отлучилась из Лаквилля? Из «Пансиона Мальфе» мне пришло такое загадочное послание! Давайте поедем туда вместе узнаем, куда Анна исчезла и когда вернется, говорила ли она вчера за ужином, что собирайся в Париж'
Улыбаясь и пространно благодаря, мадам Вахнер забралась в открытый автомобиль и со вздохом удовлетворения откинулась на спинку сиденья. Мадам Вахнер была женщиной очень полной, хотя и достаточно крепкой. Обратив пристальный взгляд на обеспокоенное хорошенькое личико англичанки, она благодарно заулыбалась. Потом она медленно произнесла по-французски:
— Понятия не имею, что сталось с мадам Вольски…
— Что с ней сталось? О чем вы, мадам Вахнер? — вскрикнула Сильвия.
— О, конечно же, ничего плохого не случилось. — Мадам Вахнер перешла на английский и попыталась ее успокоить. — Я просто хотела сказать, что мадам Вольски не была у нас вчера. Мы ждали ее весь вечер, но она не появилась!
— Но она же собиралась пить у вас чай, а потом ужинать?
— Да, мы ее долго ждали, я приготовила такой чудесный ужин! Но, увы! Мы ее так и не дождались.
— Поразительно!
— Да. Утром я отправилась в «Пансион Мальфе», и мне сказали, что мадам уехала! Поэтому, моя дорогая, я и поспешила в «Виллу дю Лак». Я надеялась, вам что-нибудь известно.
— Уехала? — повторила Сильвия в недоумении. — Это непостижимо, она не могла уехать из Лаквилля, не предупредив меня.
— Кажется, у вас в Англии это называется «удалиться по-французски», — холодно заметила мадам Вахнер. — Не очень-то любезно с ее стороны. Полагалось бы известить нас вчера вечером. Тогда бы мы не ждали ее так долго к ужину.
— Она не могла уехать, не предупредив меня, — повторила Сильвия. Она разглядывала в упор красное лицо своей спутницы. Мадам Вахнер дышала неровно. Видимо, ей было очень жарко. — Уверена, она бы так не поступила. Да и с какой стати? — Мадам Вахнер пожала плечами.
— Думаю, она скоро вернется, — заверила мадам Вахнер. Ее багаж остался в «Пансионе Мальфе», а значит, вряд ли она уехала насовсем!
— Багаж на месте? — с облегчением воскликнула Сильвия. — А, ну значит, она вернется! Наверное, она на сутки отправилась в Париж, чтобы повидаться с друзьями, которые будут там проездом. Но как же в «Пансионе Мальфе» могли подумать, что она уехала… то есть уехала навсегда? Вы ведь знаете, мадам Вахнер, — Сильвия понизила голос, чтобы не услышал шофер, — позавчера Анна выиграла очень много денег
Сильвия слышала о том, что даже в идиллическом Лаквилле бывали случаи разбоя, жертвами которых становились игроки после крупного выигрыша.
— Надеюсь, с ней не случилось ничего плохого!
— Плохого? О чем вы? — В голосе мадам Вахнер появились сердитые нотки. — Что за нелепость! — Она стала энергично обмахиваться листком бумаги, который держала в левой руке — выигрыш был, это верно, в тот раз, когда она держала банк. Но, вспомните, вчера у нее имелось остаточно времени, чтобы все спустить!
— Она не собиралась возвращаться в Казино до понедельника, — горячо возразила Сильвия. — Уверена, вчера она там не была.
— Была, мадам. Мой муж ее видел.
— В какое время?
— Не знаю.
Мадам Вахнер откинулась на спинку сиденья, по ее широкому добродушному лицу блуждала задумчивая улыбка.
Она откровенно наслаждалась быстрой ездой. Ходить пешком в такую жару тяжело, а угрюмый мсье Вахнер редко позволял жене нанять коляску. Обычно ей приходилось добираться в Казино на своих двоих.
