Александр Горохов - Наказание
— Ну, да…
— Ладно, это теперь не существенно, — сказал Аркадий. — Кто-нибудь узнал пейзаж? Луг, дачу?
— Дача, как дача! — фыркнул Борис. — Таких в Подмосковье миллион! И лужайку такую я тебе хоть сейчас за кольцевой дорогой найду.
— Но я думаю, что там или где-то рядом логово Ломакина.
— Не такой он дурак, чтоб указывать адрес.
— Естественно, — согласился Аркадий.
Но Витька такая постановка вопроса не устраивала.
— Я его все равно найду! Мне через четыре дня во Францию на чемпионат ехать, так я не поеду, пусть удачу и первенство свое потеряю, но не успокоюсь, пока этого мерзавца не отловлю.
— Отловим, — сказан Аркадий. — Давайте поглядим мою кассету.
Он снова запустил аппарат и на этот раз рябь экрана сменилась четкой надписью:
ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ СЕКС-ФИЛЬМ «ЖИЗНЬ ЛЕСБИЯНОК»
Изображение пошло скверное, мутное, поначалу вовсе непонятное, — потому и была сделана оговорка: «документальный», но, как оказалось, так оно и было.
Группа женщин неторопливо раздевалась догола. Все героини экрана были разного возраста, от юных дев до дряблых старух.
— Что они там делают? — удивился Борис. — Ничего не понимаю.
— Раздеваются, — спокойно пояснила Инна. — Это баня. Обычная женская баня и ничего больше.
— Так они там втихаря, тайно снимали? — поразился Витек.
— Это называется «скрытая камера», — сказал Аркадий. — Либо дырку в стене просверлили, либо камера в сумке стоит. Нет, по-моему, через дырку в стене.
После того, как дамы разделись, начались лесбийские игрища, но дело происходило уже явно не в бане и с другими героинями. Пленка была смонтирована, игровые кадры подбирались так, будто все посетительницы бани тут же отыскали укромные уголки для своих сексуальных упражнений. Промелькнули сцены в сауне и в бассейне, затем на экране появились барышни, предающиеся наслаждению на покрытых простынями лежаках или по-простецки, на полу.
Утонченное искусство любви демонстрировалось не более двенадцати минут.
— И за что я отстегнул такие деньги? — обиженно сказал Аркадий и выключил аппарат. — Ладно, господа, считаю, что необходимый материал для обвинения у нас есть.
— Самого подсудимого нет, вот загвоздка, — с иронией заметил Борис.
— А я найду! — взъерошился Витек. — Во Францию не поеду, а найду!
— Во Францию ехать не надо, — сказала Инна. — Мне кажется, что документальные кадры сняты в одной из бань на Соколиной горе. Кто-то там должен знать вашего подсудимого.
— Это зацепка, — одобрительно сказал Аркадий.
— Во! — подхватил Борис. — И от крысы, оказывается, может быть толк. Сколько бань на Соколинке?
— Да сколько бы ни было! — воспрял духом будущий чемпион. — Если они там снимали, то кто-то должен был помогать, организовывать это дело, дырки в стене сверлить! Что за баня, ваша девушка сходит и точно установит, а там уж я всех перетрясу и хвост Ломакина найду!
— Да… Пожалуй, это только вопрос времени, — задумчиво сказал Аркадий. Но время не ждало. Временем управляет судьба, а она решила по-своему.
На журнальном столике зазвонил телефон и Аркадий, жестом призвав друзей к тишине, взял трубку.
— Слушаю, — сказан он небрежно.
— Аркадий?.. Это говорит Ломакин Виктор Львович. Еще раз здравствуй, мы сегодня виделись.
— Ломакин? — переспросил Аркадий и сидевшие в комнате застыли. — Как вы нашли мой телефон?
— Память у тебя коротка! Ты ведь тоже в моей секции полгода занимался. Каратист из тебя никакой, но я же всех вас под контролем держал, за родного отца был и все адреса ваши у меня до сих пор есть! Все мои ученички еще будут кормить на старости лет своего сенсея Виктора Львовича!
— Я тебя кормить не буду.
Борис вскочил и ринулся к телефону.
— Скажи ему, что жить ему осталось…
Аркадий ногой оттолкнул Бориса, зажал трубку ладонью и прошипел:
— Молчи, болван! Не спугни дичь! Сам лезет в ловушку! — и ласково сказал в трубку. — Так в чем у вас проблемы?
— Я пришел к выводу, что всем нам надо поговорить. Как мужчинам. Нечего вам меня искать, а мне от вас прятаться, мы не дети в конце концов. Я слышал, что и Витька Борзов уже по Москве бегает, меня разыскивает, так что…
— Он сидит рядом со мной, Виктор Львович.
— Вот как? Все собрались. Тем лучше. Ему я тоже все объясню про его невесту. Повезло ему, что так обернулось.
— Когда встречаемся? — осторожно спросил Аркадий.
— А что тянуть? Сейчас и девяти нет. Машина у вас есть?
— Машины нет, но мы…
— Есть машина, есть! — встрял Витек. — Мой «мерседес» у порога!
— Извините, машина есть. Куда ехать?
— Вас трое?
— Трое. — Аркадий старался говорить так, чтобы те, кто слышал его в комнате, понимали смысл переговоров.
— Ладно, пусть трое. Я ведь тоже подготовлюсь к встрече.
— Конечно, подготовитесь.
— Так что без глупостей, Аркаша.
— Зачем нам делать глупости?
— И Борису Хромову скажи, чтоб не психовал.
— Борис психовать не будет.
— У меня пистолет в кармане, пусть учтет.
— Борис учтет, что у вас пистолет в кармане.
— И собака на пороге — зверь!
— Собака в доме — зверь. Я понял.
— Записывай, как ехать. От Москвы всего минут сорок.
Шариковая ручка и блокнот оказались под рукой, и Аркадий записал, как и куда ехать. Потом спросил.
— А может, отложим на завтра?
— Нет, — засмеялся Ломакин. — До завтра вы какую-нибудь гадость придумаете, ловушку мне устроите, я ведь вас хорошо знаю. Поэтому разом за рога и уцепил, чтоб вы плана не успели составить! Видишь, я в открытую играю. А там как карта ляжет. Значит, без подготовки, садитесь в машину и приезжайте. Через час я вас жду, а через час и пятнадцать минут — ухожу, так будем действовать. Без свидетелей.
— Вы что, собрались нас троих перестрелять?
— Иди ты к черту! Я человек мирный. Делаю свой кусок хлеба и хочу, чтоб никто не мешал. Если у вас есть ко мне претензии, готов дать отступного. Понял меня?
— Отступного дадите? Хорошо, я вас понял.
— Выезжайте. И еще раз повторяю, без закидонов. Никакие контрприемы у вас не пройдут.
— Понимаю. Конечно.
Аркадий положил трубку и взглянул на друзей.
— Он нас переиграет. Лучше не ехать.
— Да ты что? — вскочил Витек. — Как не ехать? Едем! Плевал я на то, что он подготовился, плевал на его отступные! Логово его увидим, в морду глянем, а уж как потом действовать будем, — наше дело. Я из Франции вернусь и поговорю с ним сам! От меня он не откупится. А вы можете брать свою отступную долю, если вам хочется! Да и не стесняйтесь, слупите с него миллионов десять и все путем!
— Ты возьмешь отступные? — Аркадий повернулся к Борису.
— А взял бы! — весело ответил тот. — Миллиончики мне сейчас бы не помешали! Валентина моя предлагает филиал магазина открыть, а я там — главный хозяин.
— Так возьмешь или нет?
— Нет. Это плата за Ричарда.
— Пожалуй, так, — задумался Аркадий. — Хотя Ричарда не вернуть.
— Заткнись! — крикнул Борис. — Что ты мелешь? Да и два года лагерей наших никакими деньгами не откупишь.
— Хорошо, — по-деловому прервал его Аркадий. — Я предлагаю утвердить состав суда.
— Я — палач! — решительно заявил Витек. — Мне до ваших разговоров что до фонаря! Я такой корейский приемчик знаю, что этот подонок три дня в коме пролежит, а потом на всю жизнь идиотом останется, и ни один врач не определит, от чего такое случилось!
— Скорее всего, не сумеешь ты своего приемчика провести, — заметил Аркадий. — И суд, и наказание пройдет у нас, к сожалению, в символической форме. С учетом того, что наказание мы можем соотнести по срокам.
— А я про то и говорю, — угрюмо ответил Витек. — Вернусь из Франции, выслежу гада, и все будет путем.
— Посмотрим, — кивнул Аркадий. — Боря, тебе придется взять на себя роль прокурора. Я, с вашего позволения, буду судьей. По-моему все, поехали.
— Для состава суда у вас не хватает защитника, — холодно и четко сказала Инна.
— Не нужен нам защитник! — выкрикнул Борис.
— Тогда ваш суд нелегитимен, — монотонно продолжила Инна. — Так я и заявляю, если дело дойдет до официального суда над вами.
— Чего? — разъярился Борис. — Настучать собралась?
— Нет. Вас и без меня отловят.
— Она права, — остановил его Аркадий. — Если мы собрались придать всему делу какую-то законность, пусть это законность нашего права, то должен быть и защитник. И фашистов, и коммунистов, и стукачей судят, не лишая их права на защиту. Так что Инне Волынской доверяется звание защитника.
— У тебя, Аркаша, чердак, что ли, поехал? — вспыхнул Борис. — Ее-то зачем в наши дела втягивать?
— Уже и пожалел? — насмешливо спросил Аркадий, но Инна быстро сказала:
