Михаил Петров - Гончаров подозревается в убийстве
- Задавайте, чего уж.
- Когда ты ложилась спать, где был Сергей?
- Вы что, на него думаете?
- Я ни на кого не думаю, мне нужно объективно взглянуть на цепочку событий. Где он был?
- Где? Конечно на дискотеке, я слышала его голос.
- Когда он пришел спать?
- Не знаю, говорю же вам, что я дрыхну как убитая.
- А утром, когда ты уходила в столовую, где он был?
- Ну как это где, в постели, храпел, как медведь, ему тоже достается за день. Он и швец, и кузнец, и на дуде игрец.
- Хорошо, теперь о столовой. Кто, кроме тебя, мог ее открыть?
- Да кто захочет. Вход на кухню у нас не закрывается.
- Ну а холодильники-то у вас закрываются?
- Нет, а зачем? Кроме нас самих, продукты никто не ворует.
- Как был убит Раковский?
- Не знаю, но на груди, на майке, у него была кровь. Наверное, ножом.
- Кто из отдыхающих заметил, как ты волочила труп?
- По-моему, орать они начали сразу все.
- Но кто-то же был первым?
- Мой придурок, Серега, вышел по нужде и меня заметил. Спрашивает: ты что это там тащишь? Что за мешок? Я ему говорю: заткнись. А он, как только рассмотрел, какой я мешок тяну, так и заорал благим матом: "Убийца! Ты убила моего брата!" Вот тогда-то и повылазили все. Ну а потом вызвали милицию, а дальше вы все знаете сами. Сказать мне больше нечего.
- Хорошо, Ирина, мы постараемся тебе помочь, если ты не водишь нас за нос.
Когда ее увели, майор, долго и испытующе на меня посмотрев, спросил:
- Ты ей веришь?
- Пока не знаю, вскрытие покажет. Кстати, расскажите подробно, что там за кол воткнули в грудь убитого. Какая-то мистика с ведьмами и вурдалаками.
- Не говори. Выражаясь твоими словами, вскрытие покажет. Колышек тот мы сами вытаскивать не стали, оставили на усмотрение медикам. Одно могу сказать: толщиной он сантиметра полтора и в сечении имеет форму неправильного квадрата. Из грудины он торчал не более чем на сантиметр и был обломан. Да что говорить, можно съездить в морг и посмотреть.
- Не надо, страсть как не люблю покойников. Однако с таким необычным орудием убийства мне еще сталкиваться не приходилось.
- Мне тоже. Это какую же надо иметь силу, чтобы вогнать этот дрын ему в грудь. Кажется, ты прав, Ирина бы с такой задачей не справилась. Разве что в состоянии сильнейшего душевного волнения, но с чего бы ей волноваться? Что будем делать, какие предпримем шаги?
- Начнем с Сергея.
- Это ты начнешь, а я сейчас пойду к начальству на татами. Чует мое сердце, сегодня задницу мне надерут по всем правилам искусства. И поделом мне, надо было давно прикрыть Ирину с Сергеем, глядишь бы, все обошлось. Ты, пожалуй, первым делом сходи в кафе, где он сидел с Мариной, может быть, к нему кто-то подходил или он с кем-нибудь разговаривал. Я тем временем дождусь результатов экспертизы, между делом оформлю протоколы. Если возникнет что-то экстренное, то я у себя, а вообще-то жди меня на пляже, на своем месте.
Кафе, где, по моим предположениям, вчера отдыхали убитый и Марина, еще не открылось, но собравшийся персонал уже колготился внутри, шумно обсуждая то ли начальство, то ли вчерашнюю выручку. С черного хода я проник на кухню, а дальше мимо кастрюль и сковородок с озабоченным и деловым видом устремился в зал. За стойкой бара красивая, стройная брюнетка перетирала фужеры. С ее величием и высокомерием ей была бы впору должность египетской царицы.
Брезгливо посмотрев на фотографию Раковского, она снизошла до ответа:
- Да, этот человек вчера здесь был. Он купил у меня два коктейля, плитку шоколада и пачку сигарет "Мальборо". Сидели они за первым столиком и мне были хорошо видны.
- Благодарю вас. Не будете ли вы столь любезны и не скажете ли, с кем он был? С мужчиной или с женщиной?
- Он был с женщиной, которая снимает неподалеку отсюда комнату. Я не знаю ее имени, но к нам она заходит часто.
- Огромное вам спасибо, простите, но еще один вопрос. За то время, что они у вас провели, кто-нибудь к ним подходил?
- На это я вам ничего ответить не могу. Все-таки я работала.
- Да, понимаю. Последнее, они ушли вместе или порознь?
- Насколько мне помнится, парень ушел первым, а девушка еще некоторое время оставалась. Да-да, конечно, к ней еще подсел Вартан, зав нашего производства. Вы поговорите с ним.
- Не стоит, он, наверное, частенько к кому-нибудь подсаживается?
- Не без этого, - очаровательно улыбнулась брюнетка. - Вам что-нибудь налить?
- С вашего позволения, сто граммов водки.
* * *
Разговор с Сергеем мне не принес ничего нового. Он односложно бубнил о том, что дискотеку вчера закончил в час ночи, разобрал аппаратуру, после чего лег спать. Во время работы никуда не отлучался. Утром проснулся, ничего не подозревая. Его слова мне подтвердили участники дискотеки. Ловить здесь было нечего. Другого я и не ожидал. Если он виновен, то ни за что не сознается. Подход к нему должен быть более пристрастным, но это уже прерогатива Окуня.
В раздумье я прошел путь от столовой до лестницы, ведущей к лиману, те пятьдесят метров, что не смогла одолеть Ирина. Стоя на самом верху, я смотрел на его зеленую воду, так и не принявшую Иринин подарок. Чем дольше я стоял, тем большее беспокойство меня охватывало. Объяснить свое состояние я не мог, но невольно оглянулся назад, словно опасаясь, что кто-то зайдет ко мне со спины. Смешно, но все события прошедших дней порядком потрепали мне нервы. Мне только не хватало чувства беспричинного страха. Но беспричинен ли он? Что меня беспокоит? Не Сергей же Грачев, который сейчас кинется на меня с осиновым колом. Полная чепуха, да и он ли убийца брата? Это еще бабушка надвое сказала. Судя по тому, что тело успело остыть, Раковского закололи днем, в крайнем случае вечером, а в это время Сергей был у всех на глазах. Тогда кто же убийца? Полное крем-брюле. Почему он всегда у всех на глазах? А что касается температуры трупа, то он мог скоренько остыть в холодильнике. Впрочем, о времени его смерти должна обстоятельно доложить экспертиза. Только не это меня сейчас волнует. Почему-то необъяснимое беспокойство вызывает сам лиман. Почему? Святошу не утопили, а прикончили вполне сухопутным способом, потом подбросили в столовую, откуда Ирина хотела утащить его и только потом утопить в лимане. Но сначала погрузить в лодку. Стоп, Гончаров, ты же просто гений, правда, с запоздалым зажиганием. Лодка! Вот что тебя беспокоило. Конечно же лодка, вернее, ее отсутствие. Помнится, в первый день приезда я смотрел на море именно с этого места и, клянусь своей прабабушкой, привязанная лодка качалась на воде. Куда же она могла подеваться? Спросить об этом Сергея я не имею права, это лишний раз его насторожит. А вот детишки, резвящиеся внизу на узкой косе, мне могут здорово помочь.
Спустившись по лестнице, я подобрал подкатившийся под ноги мячик и, бросив его в молодую мамашу, обратился с приличным разговором.
- Здравствуй, радость моя, это что же - все твои? - указал я на семерых бесившихся детей. - Продай парочку.
- Да не, - заливаясь смехом, ответила хохлушка. - Самой мало. Кто бы еще сробил.
- Ну, это дело нехитрое, и в этом я тебе порука.
- Не, ты не годишься, старый больно. С тобой только в кино ходить.
- И то дело, а ты всегда здесь загораешь?
- Ага, я да две подружки, это наши ребятишки. А чего ты хотел?
- Хотел спросить, куда делась лодка, вчера вроде стояла.
- Ага, стояла. - Она посмотрела на торчащий металлический прут, служивший местным мореманам кнехтом. - Ой, гляди-ка, нет! Я и не заметила, а вчера была, ребятишки в ней играли. Кому она понадобилась, не пойму. Все время здесь колыхалась. Никто ее не трогал. Мы уже две недели здесь отдыхаем.
- Ну спасибо, отдыхайте дальше. Я тут недалеко от тебя посижу, подумаю, не возражаешь? Ты не бойся, я же старый.
- А мне чего - сиди, думай, только меня не лапай.
- Заметано!
Заключив таким образом договор о взаимном невмешательстве, мы разошлись, полностью удовлетворенные друг другом. Усевшись прямо на песок, я соображал, куда могла подеваться проклятая посудина. Судя по всему, она исчезла ночью или рано утром. Тогда возникает вопрос, на чем Ирина хотела транспортировать мертвеца? Она или не заметила отсутствия лодки, или ее угнали позже, или она попросту врет. Опять задача, как они мне надоели.
- Здравствуйте, дядя Костя! - старательно поздоровалась со мной пухленькая девчонка в фиолетовом купальнике.
Где-то я ее уже видел. Где?
- Здравствуй, моя золотая, как дела? - задал я нейтральный вопрос в надежде, что она сама мне подскажет обстоятельства нашего знакомства.
- Плохие дела, дядя Костя, - грустно и серьезно ответила девочка.
- Что у тебя случилось, рассказывай, - поморщился я от предстоящей детской исповеди. - Только самое главное.
- У меня забрали маму и посадили в тюрьму, и теперь я осталась одна-одинешенька, потому что бабушку тоже забрали в тюрьму.
Ну и осел же ты, господин Гончаров, не мог сразу вспомнить, что с тобой поздоровалась дочка Ирины. Неприятное положение, особенно если учесть то, что в данное время ты охотишься за ее отчимом. И утешить-то я ее не могу, потому как не уверен в невиновности ее матери. Какой черт меня сюда принес? Насчет лодки мог бы пронюхать в другом месте. Осторожно и боязливо я погладил ее по волосам, но лучше бы я этого не делал. Заревев, она уткнулась мне в плечо. Мой опыт общения с детьми крайне скуден, а в такой ситуации и подавно.
