Анна Шевченко - Презент от Железной леди
Швед сделал запись в своем блокноте.
— Госпожа Гончарова! Мы были очень рады познакомиться с вами. Я думаю, что это не последняя наша встреча. Имейте в виду, что мы пробудем в этом городе до конца следующей недели, а потом поедем в Москву. Так что, пока я здесь, вы можете быть уверены, что мы будем по мере сил содействовать вам в решении ваших проблем.
— Благодарю вас, господа. Была очень рада познакомиться.
Я проводила шведов и поспешила к Игорю.
Дверь в номер была заперта. Я тихонько постучала. Заспанный голос спросил из-за закрытой двери: «Кто там?»
— Серые волки, — ответила я.
— Волкам всегда рады! — Гоша открыл дверь. — Привет!
— Как спалось?
— Отлично.
— А этот? — Я кивнула на Эдика. Он по-прежнему сидел у батареи, злобно поглядывая на меня.
— Спал, как медведь зимой. Храпел только сильно. А ты как, выспалась?
— Как сказать… С утра пораньше меня Томас разыскал. Оказывается, вчера я обещала дать интервью для шведского журнала и благополучно об этом забыла.
— О, — протянул Игорь, — оказывается, ты у нас всемирно известный врач! Теперь буду гордиться знакомством со знаменитостью!
— Садистка она известная! — это из угла неожиданно откликнулся Эдик.
— Что?! — Эпитет, донесшийся из района батареи, возмутил меня до глубины души. — Вы мю себе позволяете? Да у меня в кресле даже лети не плачут!
— Наташка, остынь! Ты что, забыла, как вчера хотела ему все зубы вырвать?
— Ой, — смутилась я. — И вправду хотела! Слушай, Игорь, мне бы с тобой поговорить надо, но желательно без чужих ушей.
— Сейчас устроим. — Игорь привычным жестом погрузил бандита в сон. — Слушаю внимательно.
Я пересказала ему содержание разговора со шведами, сделав упор на Гретиной версии происшедшего.
— Молодец, девочка, соображает! — похвалил Игорь. — Я об этом как-то не подумал. Это будет нам полезно. Ваш покорный слуга тоже времени не терял. Мне тут сейчас должны кое-что принести.
— И что же?
— Потерпи, скоро узнаешь.
Я села в кресло и включила телевизор. По одному из каналов показывали какой-то занудный фильм, по другому еще более занудное заседание Государственной думы, на остальных висела настроечная таблица.
— Вот так всегда, — посетовала я. — Как только у меня появляется хоть одна свободная минутка, смотреть совершенно нечего.
— А ты смотри на меня, — посоветовав Игорь.
— За двенадцать лет ты не сильно изменился.
— Мне казалось, я окреп и возмужал.
— Нарцисс! — прыснула я.
— Язва, — парировал Гоша. — Язык у тебя как был острым, так и остался.
— Ты не прав, я его отточила еще лучше!
Гоша опустился на пол рядом с моим креслом и взял меня за руку.
— Если бы ты знала, как мне тебя не хватало все эти годы!
— Я тоже часто тебя вспоминала.
В свете дня я более трезво начала оценивать события минувшей ночи. То, что произошло у мне с Игорем, меня обескуражило. Продолжение романа с Тарховским в мои планы не входило, и сейчас я держалась довольно холодно, словно мы были всего лишь деловыми партнерши.
Он пружинисто встал, обнял меня и попытался поцеловать, но я осторожно отстранились.
— Не стоит бередить прошлое. Поезд ушел. Слишком поздно что-либо менять.
— Почему? — спросил Игорь. — Ты любишь своего мужа?
— Не знаю, — честно ответила я. — Нас многое связывает, но главное — есть Аленка. Я слишком дорожу ее спокойствием, чтобы в одночасье все разрушить.
— У тебя, кроме мужа, кто-то есть? — Он резко поднялся и заходил по комнате.
— Это допрос или мне можно не отвечать? — Гошин тон мне ужасно не понравился, и я стала обороняться.
— Сегодня ночью мне показалось, что тебе по-прежнему хорошо со мной!
И он был прав. Действительно было хорошо…
— Не надо на меня давить! — Я решили убить возрождающиеся чувства в зародыше. Даже если и так! Прости! — Игорь молча смотрел на меня, и на его шее снова заиграли желваки. — Считай, что я боюсь. — Он молчал. — Думай, что хочешь! Но я пока ничего не хочу менять в своей жизни.
Игорь отошел к окну и отвернулся. Я подо шла к нему и обняла за плечи.
— Игорь, милый, пойми, тогда мы были строптивыми юнцами. Все было по-другому, И я сейчас другая. Совсем другая.
— Что ж, спасибо за откровенность! — Ом повернулся ко мне. Глаза стали жесткими и абсолютно чужими. Я вспомнила рассказанную ночью сказку, и мне стало не по себе. С мужем у нас было всякое, но сейчас отношения перешли в бытовое русло. Страсти давно не было, но зато в доме было подобие семейного покоя… Но и с Игорем меня связывала не только сегодняшняя ночь. Словом, чем больше я думала, тем больше путаницы было в моих мыслях.
— Но если бы ты знал, как я счастлива сейчас сидеть с тобой вот так, рядом, разговаривать, держать тебя за руку.
— То есть рассчитывать мне не на что, — будто не слыша меня, сказал Игорь. — Будем считать, что сегодняшняя ночь была ошибкой.
— Лично я так не считаю. Каждый наш шаг предопределен всей нашей жизнью и ведет за собой новые события. Мне было хорошо. И я не нижу смысла жалеть о происшедшем.
Повисла гнетущая тишина. Игорь молчи смотрел в пол. Я машинально переключала телевизионные каналы, не зная, как разрядить сложившуюся обстановку. Я хотела уйти, но не находила сил. И, наверное, так продолжилось бы долго, если бы вскоре не постучали в дверь.
Игорь вытащил пистолет и спрятался за дверью, знаком показывая мне, что надо впустить гостя.
— Кто там? — спросила я.
— Я по поручению Олега Башкирцева, — отметил густой бас.
Игорь облегченно вздохнул и открыл дверь сим. Обладатель баса оказался тщедушным человеком очень маленького роста, он держал в руке небольшой, размером с толстую книгу, сверток.
— Иди пока к себе, — велел мне Игорь. — Я потом зайду.
ГЛАВА 14
Я не возражала и удалилась в свой номер. Не успела я войти, как ко мне ворвалась разгневанная дежурная.
— Что ж это вы, дамочка, делаете! — орала она, тыча пальцем в дверь. — Не успели вселиться, как безобразия хулиганите!
«С русским языком в этом городе многие не в ладу, — подумала я. — Нет бы сказать, что требуется возместить ущерб за сломанный замок!»
Разговор с Игорем здорово подействовал на мои нервы, и я, в свою очередь, решила хоть как-то отыграться на ни в чем не повинной женщине. Говорила я абсолютно ровным голосом, зная, что на хамов ничего не действуй лучше.
— Вы это о чем? У вас какие-то проблемы?
— Сначала двери ломаешь, а потом: «Какие проблемы!»
— Вот как?! — так же ровно ответила я. — С какой это радости вы мне тыкаете? Кажется, мы с вами на брудершафт не пили!
— Еще и пить с тобой! Нахалка! — Женщина раскалялась все больше. — Давай за замок плати!
— Ничего я вам платить не буду! — Я присела на краешек стола и, слегка прищурившись, смотрела, как та багровеет от злости. — Сначала всякие придурки среди ночи ломают мою дверь, я кричу, никто на этаже этого не слышит, а теперь вы являетесь ко мне и требуете компенсации!
— Я буду жаловаться! — вопила дежурная.
— Жалуйтесь, на здоровье! — разрешила я. — Тогда мне придется написать заявление в милицию, а еще рассказать об этом шведской журналистке с третьего этажа. Пусть напишет о правах, царящих в этом притоне.
— Вы еще пожалеете. — Дежурная выскочила в коридор, не потрудившись прикрыть за собой дверь.
— Навряд ли. — Дыша, словно после стометровки, я слезла со стола, закрыла дверь, плюхнулась в кресло и попыталась отвлечься какой-то местной газетой. Но мне это не удалось. Пришел Игорь, держа в руках тот самый сверток. Правда, мне показалось, что сначала он был потолще.
— Надо убрать в надежное место. — Он положил сверток на стол.
— Что это?
— Это тот сюрприз, о котором я тебе говорил. Мина замедленного действия, с помощью которой можно попробовать вытащить нашу Таньку.
— Мина? — испугалась я, в очередной раз не поняв странный Гошин юмор. — Ты что, решил взорвать здание РОВД?
— Только этого нам еще не хватало, — за смеялся Игорь. — Наташка, тебе надо отдыхать. Совсем, бедняга, перестала соображать. Это совершенно мирный предмет!
— А именно? — Решив выяснить все до конца, я подошла к столу и, опасливо взяв сверток и руку, поднесла его к своему уху. Ничего не тикало, а по весу предмет тянул на книгу или коробку конфет. Издав вздох облегчения, я положила пакет обратно.
— Много будешь знать, плохо будешь спать! — Еще чуть-чуть, и Тарховский как школьник показал бы мне язык.
— Тогда забирай свой дурацкий пакет и пристраивай его сам.
Раньше Гоша обиделся бы и, хлопнув дверью, ушел. Но сейчас я поняла, что мальчик вырос. Он положил мне руку на плечо и вполне миролюбиво сказал:
— Наташ, пока этого тебе знать не нужно. Вот когда все сработает, расскажу. Если захочешь, конечно!
