Роберт Харрис - Призрак
27 января, 14:57
НЬЮ–ЙОРК (АР[21]) — Бывший британский министр иностранных дел Ричард Райкарт был вызван в Международный суд в Гааге в связи сего заявлениями о том, что бывший британский премьер–министр Адам Лэнг санкционировал незаконную передачу подозреваемых лиц для пыток ЦРУ.
Мистер Райкарт, уволенный четыре года назад из кабинета министров, является ныне специальным представителем по гуманитарным делам ООН и часто критикует внешнюю политику Соединенных Штатов. Покидая правительство Лэнга, мистер Райкарт утверждал, что его уволили за недостаточную поддержку проамериканских взглядов.
В заявлении, распространенном его нью–йоркским офисом, мистер Райкарт сообщил, что несколько недель назад он передал в Международный суд секретный документ. Судя по намекам, которые просочились в британские газеты, в этом документе якобы имеются серьезные доказательства того, что пять лет назад мистер Лэнг, будучи премьер–министром, лично санкционировал арест четырех британских граждан, проживавших в Пакистане.
Мистер Райкарт, в частности, сказал: «Я повторно попросил британское правительство расследовать этот акт произвола. Со своей стороны я был готов дать показания в судах любого уровня. К сожалению, наше правительство упорно не желает признавать существование так называемой операции «Буря». Поэтому, не имея другой альтернативы, я был вынужден передать доказательства, находящиеся в моем распоряжении, в Международный суд Гааги».
— Какая сволочь! — прошептала Амелия.
Телефон на столе зазвенел. Через секунду зажужжал второй аппарат, стоявший на маленьком столике у двери. Никто не двигался. Люси и Элис вопросительно смотрели на свою начальницу. Мобильный телефон Амелии, который она носила в кожаном футляре на поясе, издал электронную трель. Мне показалось, что я увидел в ее глазах панику. Наверное, это был редчайший момент в ее жизни, когда она не знала, что делать. Не дождавшись указаний, Люси протянула руку к телефону, который стоял на столе.
— Не трогай! — крикнула Амелия.
Затем, уже более спокойным тоном, она добавила:
— Пусть звонят. Нам нужно выработать линию поведения.
К тому времени в разных концах дома зазвонили еще два телефона. Ситуация напоминала рабочий полдень в часовой мастерской. Амелия достала из футляра свой мобильный и проверила входящий номер.
— Свора уже взяла след, — отключив звонок, сказала она.
Побарабанив ногтями по столу, она повернулась к помощницам и с остатками былой уверенности в голосе велела:
— Отсоедините телефоны от розеток! Перелистайте новостные сайты в Интернете и отыщите все, что мог сказать Райкарт. Люси, включи телевизор и просмотри все каналы мировых новостей.
Она взглянула на часы.
— Рут все еще на прогулке? Черт! Она же ничего не знает!
Амелия схватила свой черно–красный блокнот и выбежала на высоких каблуках в коридор. Не совсем понимая, что происходит, я последовал за ней. Она начала звать одного из охранников:
— Барри! Барри!
Офицер возник в дверном проеме кухни.
— Барри, прошу вас, найдите миссис Лэнг. Верните Рут домой, как можно быстрее.
Ее каблуки застучали по ступеням лестницы. Я тоже поднялся в кабинет. И вновь Лэнг сидел в той же позе, в какой я оставил его. Единственным отличием был небольшой мобильный телефон, который он держал в руке. Увидев нас, он отключил его.
— Судя по всем телефонным звонкам, Райкарт уже сделал заявление, — сказал Лэнг.
Амелия широко раскинула руки в жесте раздражения.
— Почему ты не рассказал мне об этом?
— Обсуждать с тобой проблему до того, как о ней узнает Рут? Не думаю, что она одобрит такую политику. Кроме того, я хотел поразмышлять над этим вопросом самостоятельно — хотя бы какое–то время.
Он повернулся ко мне:
— Прошу вас простить мою вспыльчивость.
Я был польщен. На пике личных неприятностей он нашел возможность снизойти до меня.
— Не беспокойтесь об этом, — сказал я.
— Ты говорил с ней? — спросила Амелия. — Она знает о заявлении Райкарта?
— Я хотел пообщаться с ней с глазу на глаз. Но когда мне стало ясно, что времени для такой беседы уже не осталось, я позвонил ей. Только что.
— И как она восприняла эту новость?
— Можешь сама догадаться.
— Нет, какая же он сволочь! — повторила Амелия.
— Рут появится с минуты на минуту.
Лэнг поднялся на ноги и, подойдя к окну, надменно подбоченился. Я снова почувствовал острый запах его пота. Мне подумалось, что так пахнут животные в стойле.
— Он хотел убедить меня, что в его действиях нет ничего личного, — сказал Лэнг, повернувшись к нам спиной. — Райкарт все время повторял, что, будучи известным правозащитником, он не может замалчивать такие факты.
Адам фыркнул и вскинул руки вверх.
— Известный правозащитник! О боже милосердный!
— Ты думаешь, он записал этот звонок? — спросила Амелия.
— Кто знает? Возможно. Не удивлюсь, если он передаст его новостным агентствам. От него можно ожидать что угодно. Но я лишь сказал: «Большое спасибо, Ричард, за то, что поставил меня в известность». А затем я отключил телефон.
Он повернулся и хмуро посмотрел на Амелию.
— Что–то внизу до странности тихо.
— Я велела отсоединить все телефоны от розеток. Нам нужно придумать, что мы будем говорить.
— А что мы ответили по поводу воскресной шумихи?
— Я сказала, что еще не читала статью в «Сандей Таймс». И что мы не планируем комментировать ее.
— По крайней мере, мы теперь знаем, кто подкинул им эту историю.
Лэнг покачал головой. На его лице появилась почти восторженная ухмылка.
— А ведь он ведет охоту на меня, не так ли? Воскресная утечка в прессу была лишь подготовкой для заявления, которое он сделал во вторник. Выстраивая кульминацию, Райкарт отвел три дня на освещение в печати вместо одного. Это прямо из учебника.
— Твоего учебника.
Лэнг кивнул головой, принимая комплимент Амелии, и снова повернулся к окну.
— Ну, вот, — сказал он. — Похоже, приближается еще одна проблема.
По тропинке вдоль дюн шагала небольшая непреклонная фигура в светло–синем плаще. Рут двигалась так быстро, что полицейский, сопровождавший ее, раз за разом был вынужден переходить на легкий бег, чтобы угнаться за ней. Остроконечный капюшон был низко опущен, защищая от ветра ее лицо и прижатый к груди подбородок. Он придавал Рут сходство со средневековым рыцарем, спешившим на битву.
— Адам, мы должны распространить наше собственное заявление, — сказала Амелия. — Если ты промолчишь или затянешь паузу, то это воспримут как…
Она повертела ладонью перед лицом, изображая нечто несерьезное.
— И люди сделают неправильные выводы.
— Верно, — согласился Лэнг. — Как насчет такого ответа?
Амелия сняла колпачок с серебристой авторучки и открыла блокнот.
— Ознакомившись с заявлением Ричарда Рай–карта, Адам Лэнг дал следующий комментарий: «Когда в Англии была популярна политика стопроцентной поддержки Соединенных Штатов в глобальной войне с терроризмом, мистер Райкарт тоже одобрял ее. Когда она стала непопулярной, он превратился в ее ярого критика. После того как этот человек был уволен из министерства иностранных дел в связи с его явной некомпетентностью, он внезапно проявил неудержимый интерес к так называемым правам подозреваемых террористов. Тут и трехлетнему ребенку ясно, что его заявление является еще одной попыткой очернить своих бывших коллег». Точка. Конец абзаца.
Где–то на середине комментария проворная рука Амелии повисла в воздухе. Миссис Блай зачарованно смотрела на бывшего премьер–министра, и если бы я верил в чудеса, то мог бы поклясться, что у Снежной королевы в глазах сияли настоящие слезы. Лэнг тоже не отрывал от нее взгляда. Послышался тихий стук. Дверь открылась, и в кабинет вошла Элис. В ее руке был лист бумаги.
— Извините, Адам, — сказала девушка. — Это только что поступило к нам от американского агентства новостей.
Лэнг с явным сожалением отвел взгляд от Амелии, и я вдруг понял (уверенно, как будто знал наверняка), что их отношения были не просто профессиональными. После немного затянувшейся паузы он взял у Элис отпечатанный лист и начал читать его. В этот момент в кабинет вошла Рут. К тому времени я уже чувствовал себя актером, который покинул сцену в середине пьесы, сходил в туалет и, вернувшись, каким–то образом попал на другой спектакль: главные актеры делали вид, что меня здесь нет; я знал, что должен удалиться, но не мог придумать повода для ухода.
Лэнг закончил читать текст и отдал его Рут. Заметив наши вопрошающие взгляды, он мрачно пояснил:
— Агентство новостей ссылается на надежный источник в Гааге, кем бы он ни был. Это информатор сообщил, что завтра утром прокурор Международного суда выступит с важным заявлением.
