Галина Романова - Неплохо для покойника!
Парень справа, «блондинистый нахал», как окрестила бы его моя подруга Антонина, разбил, очевидно, не одно женское сердце. Для этого он обладал всеми данными. По крайней мере то, что было видно на фотографии, тому свидетельство. Копна длинных белокурых волос, стянутых сзади резинкой, темные глаза, смотревшие с вызывающей самоуверенностью, красиво очерченные губы и, конечно же, тело… Широкие плечи, богатырская грудь и хорошо развитая мускулатура невольно наталкивали на мысль, что приобрел он их не в атлетическом зале…
Лица третьего было не рассмотреть. В тот момент, когда фотограф делал снимок, он, опустив голову, что-то разглядывал у себя под ногами. Поэтому моему вниманию была представлена лишь его иссиня-черная шевелюра да татуировка в виде скорпиона на левом предплечье.
— Хорошо рассмотрели? — спросил у меня Сергей Иванович, все время следивший за мной с неослабевающим интересом. — Никто не показался вам тут знакомым?
— Рассмотрела достаточно хорошо, — произнесла я спокойно, возвращая снимок. — Знакомых среди них нет. А с какой стати они должны там быть?
— Того, кто нагнулся, звали Тимур. Ваш тезка, кстати. — Хлобыстов пристально посмотрел на Алейникова. — Не были, случайно, знакомы?
Тот взял в руки фотографию и, мельком взглянув на нее, вернул, покачав головой.
— Да, странно устроен этот мир! — философски изрек Михаил, до сего времени сидевший молча и внимательно наблюдавший за всеми нами. — В нем там много загадок и неразрешимых проблем!
— Ты прав, сынок, — Сергей Иванович убрал в бумажник фотографию и тяжело вздохнул. — У меня сейчас так одна проблема…
— Какая?! — почти одновременно выстрелили мы с Мишкой вопросом, и, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от своей бестактности, я залопотала:
— Мне кажется, что у вас так все хорошо… Процветающий бизнес… Материальное благополучие…
— Так-то оно так, да гложет меня вот здесь! — приложил он руку к левой стороне груди. — Не успокоюсь, пока эту мразь не найду! Да извинит меня дама за столь грубое выражение!
— Ничего, ничего, — поспешила я успокоить его. — Вы о ком-то из этих троих?
— Да, о том умнике, что голову опустил. Вы представить себе не можете, как он хитер!
Сколько потом у брата фотографий перебрал, ни на одной его лица не видно. В самый последний момент он обязательно или голову опустит, или отвернется, или рукой прикроется. Тогда над этим даже подшучивали, списывая на его неловкость, а потом…
— Чем он вам так насолил-то? — заиграла вторая скрипка в облике моего нетерпеливого Друга.
— Именно он отправил моего брата к праотцам. — Сергей Иванович прикрыл глаза рукой и что-то вполголоса пробормотал. Не хочу со всей точностью утверждать, но, по-моему, это было что-то непечатное. — Взорвал его в машине вместе с тем блондином, попутно прихватив сумку с месячной выручкой от бизнеса.
— И что, большие деньги? — опять встрял Мишка.
— Тебе за такие бабки, сынок, пришлось бы всю жизнь горбатиться. И то вряд ли смог заработать. — Хлобыстов встал и, попрощавшись, пошел прочь от столика.
— Сергей Иванович! — не удержавшись, окликнула я его. — А кем был ваш брат?
Он на мгновение остановился и, обернувшись, с сатанинской улыбкой выдал:
— Он был бандитом.
Глава 8
— Анна! Запру тебя под замок, и будешь сидеть взаперти, пока не поумнеешь! — кричал на меня Семен Алексеевич, меряя шагами мою гостиную. — Тебе что, жить надоело? Куда суешь голову? Ответь, пожалуйста!
Приняв покаянную позу, я не издавала ни звука в ответ.
Все мои доводы, которые я ранее попыталась выдвинуть в качестве оправдательных, Семен Алексеевич отмел одним движением руки, выкрикнув при этом:
— Вздор!
Поэтому мне ничего не оставалось делать, как сидеть, слушать босса и терпеливо ждать, когда волна его гнева схлынет и на пустынном бреге благоразумия останутся лишь точные и четкие руководства к действию.
Бушевал он долго, грозясь при этом выгнать меня с работы, дисквалифицировать как юриста. Но поняв, что оснований к тому не имеется, пообещал закрыть меня под замок.
Наконец мой босс выдохся. Схватившись рукой за сердце, он упал в кресло и попросил воды. Я быстренько накапала валерьянки, достала мятную карамельку и, вручив все это Семену Алексеевичу, уселась у него в ногах.
— Ну что ты смотришь на меня глазами побитой собаки? — устало произнес он, слегка касаясь моих волос. — Неужели не понимаешь, что парнишку моего убили не по ошибке?
— Это пока не доказано, — возразила я, вспомнив Мишкину версию о случайности происшедшего. — Его могли убить с целью ограбления…
— Деньги оказались на месте…
— А пистолет? — осторожно начала я.
— Не знаю ничего ни о каком пистолете! — насупился сразу Семен Алексеевич. — Не было у него оружия…
— А может, ему захотелось в сыщика поиграть?
— Ох, не знаю, Анна, ох не знаю! У меня вон заместитель прокурора был, вопросы о тебе задавал. Не понравились мне эти вопросы, ох, как не понравились.
— Яго? Вопросы?
— А то что же? А ты тут как нарочно с криминальными авторитетами знакомство свести надумала! Это же надо до такого додуматься — пить за одним столом с Хлыстом!
— Хлыст — это, что ли, Хлобыстов Сергей Иванович? — догадалась я.
— А то кто же!
— И что на нем?
— Да все! Господи, боже ты мой! Чего на нем только нет! По каким он только делам не проходил!
— Сидел?
— Пару раз по малолетке. Все остальное время либо отмазывался, либо его подельники брали вину на себя. Осторожный, верткий, а уж хитрости — на пятерых хватит…
— А откуда вы все это знаете? Он вроде бы не местный?
— Ну и что? Мне надо знать, с кем мои сотрудники знакомство водят, или нет? Ты, часом, не влюбилась в него? О его донжуанстве легенды слагают…
— Еще чего! — фыркнула я и впервые за это время позволила себе осуждающе посмотреть на Семена Алексеевича. — Тут вот какое дело…
Я пересела в кресло напротив босса и принялась рассказывать ему о своем маленьком расследовании, умолчав лишь о том, что моя соседка видела Антонину на вокзале с железнодорожным билетом в руках. В конце концов раз она не хочет, чтобы кто-то лез в ее личную жизнь, — ради бога, на это у нее есть такое же право, как и у всех. И когда босс осторожно коснулся этой темы, я невнятно пробормотала, что, мол, там все в порядке, и перевела разговор на другое.
— Так, значит, говоришь — искать следы в прошлом?.. — задумчиво протянул Семен Алексеевич. — А как бы это сделать — не знаешь?
— Знаю.
Я вышла из гостиной и вскоре вернулась, неся в руках упакованные в полиэтиленовый мешок два винных бокала.
— Один из них с отпечатками Хлобыстова, другой с отпечатками Алейникова. Этим собирался заниматься один человек, но, зная его неорганизованность, могу предположить, что он их или потеряет, или разобьет.
— Но это ведь еще не все? — выжидательно уставился на меня Семен Алексеевич, принимая из моих рук хрупкое стекло. — Я правильно понимаю?
— А потом мне хотелось бы послать запрос в тот город, о котором упоминает этот журналист Саша М. Это где-то под Владивостоком…
— И сделать это должен буду тоже я? — лукаво усмехнулся босс.
— Ну, Семен Алексеевич! — принялась я канючить. — У вас масса знакомых… Вам проще! Я, конечно, тоже могла бы, но у вас просто быстрее получится. К тому же, как назло, пара моих нужных друзей на отдыхе. Вы ведь сделаете это?
— Возможно… Возможно… — Он погрузился в размышления, время от времени бросая в мою сторону внимательный взгляд. — На Хлобыстова посылать запрос нет необходимости, он у меня уже лежит в столе, а вот Алейников…
— Что Алейников? — сразу насторожилась я. — Вы о нем что-то знаете?
— Фигура интересная. Но… — Семен Алексеевич сделал паузу. — Что-то подсказывает мне, что он не такой уж плохой человек. То ли в глазах у него что-то есть… Черт его знает! За столько лет работы как-то научился распознавать, а вот о нем, право, не знаю, что и думать.
— Ну хотя бы самое поверхностное впечатление ваше каково?
— Поверхностное? — переспросил он и хитро прищурился. — Ну, какое поверхностное? Мужик красивый. Можно даже сказать — очень красивый, а с женщинами осторожен…
В бизнесе порядочен, компаньоны и потребители довольны, но опять же, к чему все эти новомодные штучки? Это я про камеры внутреннего слежения… Тайн у него много, ох как много! Ты часом не влюбилась в него?
— Да что вы такое говорите, Семен Алексеевич?! — От возмущения я даже подскочила на месте. — То лысого мне сватаете, то человека, который был подозреваемым по делу убийства моего мужа!
— Ну не кипятись, не кипятись… — примирительно пробормотал босс и тут же опять посерьезнел. — Я вот что скажу тебе, Аннушка…
Не хотел поначалу пугать тебя, да, видно, придется…
Я превратилась во внимание и вопросительно уставилась на него. Таким тоном Семен Алексеевич обычно говорил вещи, способные свалить с ног. Нечто подобное он выдал мне и сейчас:
