Джеймс Чейз - Том 12. Ты будешь одинок в своей могиле. Дело о задушенной «звездочке». Это не мое дело
— Я постараюсь, но мне необходимо найти миссис Серф. Есть ли возможность лишить ее средств к существованию? Если бы вы закрыли ее счет в банке, она вынуждена была бы вернуться…
— Это я могу сделать и сделаю рано утром.
Я встаю.
— Уже поздно. Я теперь очень долго не побеспокою вас. Еще одна вещь: мой чек.
Он размышляет некоторое время, потом подходит к столу и заполняет чек.
— Вот, — он протягивает мне розовую бумажку. — Вытащите меня из ямы, и я готов заплатить.
Я засовываю чек в карман.
— Если я вас не вытащу, то верну деньги, — говорю я, подходя к дверям. Потом останавливаюсь. — Сколько времени Миле служит у вас?
— Миле? Почему вы спрашиваете? Он что, тоже замешан в этом деле?
— Я не знаю. Но есть сведения, что он живет на широкую ногу. Вот я и подумал, не он ли шантажирует миссис Серф.
— Миле? — он трет широкий лоб, не спуская с меня глаз. — Я ничего про него не знаю. Он служит у меня около месяца. Это Франклин, дворецкий, рекомендовал мне его. Вы хотите с ним поговорить?
— Нет, не теперь. Я сперва должен побольше узнать о грязных делах Милса. Оставьте его мне. Если вам станет известно что-либо о миссис Серф, дайте мне знать.
Он отвечает «да» и, когда я уже закрываю дверь кабинета, добавляет:
— Я жалею о том, что так вел себя, Мэллой, и знайте, что я приложу все усилия, чтобы помочь вам.
Я уверяю его, что буду продолжать заниматься его делом.
Он меняется на глазах, снижает тон и уже не горит желанием немедленно выставить меня вон. Но я знаю, что он поступает так из необходимости, а не оттого, что вдруг воспылал любовью ко мне.
Я оставляю его стоящим у камина с потухшей сигарой. Дворецкий Франклин ждет меня на другом конце коридора. Едва только я выхожу из кабинета, он направляется ко мне.
— Мисс Натали хочет вас видеть, сэр, — говорит он своим безразличным тоном. — Если вам угодно, следуйте за мной.
Такого трюка я не ожидал, но следую за дворецким, который опять ведет меня по длинному коридору. Открыв дверь, он объявляет ледяным тоном:
— Мистер Мэллой, мисс, — потом отодвигается, чтобы дать мне возможность пройти в большую комнату, освещенную единственной лампой.
Натали Серф полулежит на подушках. На ней черная пижама, расшитая черными лилиями. Черные волосы разметались по подушке, а черные глаза так же, как в день нашей первой встречи, сверлят меня, и у меня снова появляется ощущение, что она может легко сосчитать монеты в моем кармане.
Я подхожу к кровати. Она дожидается, пока Франклин закроет за собой дверь и стук его каблуков затихнет вдали, потом спрашивает тихим жестким голосом:
— Вы ее нашли?
— Еще нет, — я качаю головой.
— Вы пробовали в «Звезде»?
— Думаете, что она там?
Она резко встряхивает головой.
— Там или у Беркли. У нее нет другого места спрятаться.
— Почему вы в этом так уверены?
Легкая гримаса поднимает уголки ее губ.
— Я ее знаю. Она в тяжелом положении, не так ли? — В ее черных глазах светится радость. — Ей некуда идти, кроме как в «Звезду» или к Беркли.
— А что заставляет вас думать, что она попала в трудное положение?
— Она убила вашего агента.
— Я не совсем уверен, что это сделала она… Что заставляет вас думать так?
— Она взяла с собой пистолет.
— Какой пистолет?
Она небрежно жмет плечами.
— Какая разница? Всю последнюю неделю она упражнялась в стрельбе в клубе на Лонг-бич.
— Откуда вам это известно?
Ее черные глаза больше не смотрят на меня.
— Я заставляла следить за ней… С того момента, как она появилась в нашем доме.
Я думаю, уж не Миле ли занимался этим делом.
— Если женщина упражняется в стрельбе из пистолета, это не значит, что она может убить человека.
— Почему же она прячется? Почему не возвращается сюда? Должно случиться нечто исключительное, чтобы она не вернулась к тому, что дал ей отец.
— У нее могут быть и другие основания. Что вы знаете о Беркли?
Новая гримаса на лице.
— Это ее любовник. Она все время ходила к нему.
— Ее шантажировали, это вы знаете?
— Я в это не верю.
— Ваш отец верит.
— Он хочет найти ей оправдание… А она транжирит деньги на любовников.
— Что ж, хорошо. Я снова навещу мистера Беркли.
— Вы его уже видели? — Она морщит брови.
— Я делаю свою работу, мисс. Ваш отец в курсе отношений своей жены и Беркли?
Она отрицательно качает головой.
— Ваш отец рассказывал, что в ее платяном шкафу он нашел полную сумку чужих вещей, взятых из разных мест.
— Конечно! Она и у меня брала вещи. Она — воровка!
Ее худые кулачки сжимаются.
— Я ее не люблю, — говорит она бесцветным голосом.
— Можно было подбросить эту сумку в ее отсутствие. Такие вещи случаются.
— Вы идиот, если верите в подобную версию. Она воровка! Она рылась даже в вещах Франклина, в его комнате. Все наши люди знают, что она воровка.
— А у Милса она что-нибудь украла?
Натали поджимает губы, ее глаза сверкают.
— Вполне возможно…
— Но он вам сказал об этом, надеюсь?
— Он должен был сказать об этом Франклину.
— Миле как шофер в услужении миссис Серф, не так ли?
Ее щеки покрывает румянец.
— Да.
— Но… она очень привлекательна. Что же касается Милса, то у него вид парня, не слишком нуждающегося в деньгах. Вот я и подумал, не были ли они вместе в тот или иной момент…
— Вместе?.. Почему? — Ее голос дрожит.
— Я думаю, в вашем возрасте вы достаточно понимаете в жизни, мисс.
Она достает из-под подушки носовой платок и начинает его теребить и кусать. Краска с ее губ остается на тонком батисте.
— Вы очень грубый человек.
— Вы не первая говорите мне об этом, так что я привык. — В этот момент мне показалось, что двойные занавески на окне, находящемся поблизости от кровати, зашевелились. Я стараюсь не смотреть в ту сторону, но внимательно прислушиваюсь.
— Когда вы найдете ее, выдадите полиции?
— А вам хочется, чтобы я это сделал?
— Это не ответ. Выдадите или нет?
— Если я буду уверен, что она убила Дану Дэвис, тогда, разумеется, да. Но я должен сперва убедиться в этом.
— Вы еще сомневаетесь?.. — Она кажется очень удивленной.
— Я не вижу мотива для убийства. Зачем ей убивать? Какова, по-вашему, причина? Скажите, и я, может быть, поверю…
— Мой отец распорядился выплачивать ей большую ренту, которую она сможет получить, когда проживет с ним два года. Это довольно значительная сумма. — Она поднимает голову, чтобы лучше видеть меня. — Разве это не мотив?
— Вы думаете, что ваш отец мог начать бракоразводный процесс, узнав о ее отношениях с Беркли, и потому она убила Дану, когда та узнала о ее связях?
— Мне кажется, это не вызывает сомнений.
— Но у Беркли есть деньги!
— Недостаточно. Вы ее знаете так же хорошо, как и я. Она не хотела во всем зависеть от Беркли, во всяком случае, если этого можно было избежать.
— Вы сами знаете, что все это не выдерживает критики.
Теперь я не сомневаюсь, что кто-то скрывается за занавеской: я слышу чужое дыхание, чувствую легкую дрожь, пробегающую по спине.
— Будь миссис Серф так заинтересована в этих деньгах, она вернулась бы домой. Отправившись же к Бенвистеру, она только усугубила свою участь.
— Она не пошла бы к Бенвистеру, если бы не было чего-то более опасного для нее.
— Для человека, который не может ходить, у вас исключительная осведомленность, мисс.
— Да, — она спокойно смотрит на меня. — Поскольку я не могу ходить, то вынуждена принимать меры предосторожности… Надеюсь, вы извлечете пользу из тех сведений, что я вам сообщила. А теперь я хочу спать.
Она принимает прежнюю позу, потом снова приподнимается.
— Вы должны быть мне благодарны, ведь я сказала вам, кто убил вашего друга. А остальное уже за вами! — Она протягивает руку в направлении двери. — Франклин вас проводит.
— Если вы еще что-то узнаете о миссис Серф, сообщите мне. Вы же немало потрудились в этом направлении, — говорю я на прощание.
— Я больше не хочу разговаривать, — повторяет она и натягивает одеяло на голову.
Теперь я знаю, как обращаться с ней, и не собираюсь терять время. К тому же я устал. День был длинным, а ночь еще длиннее. Я быстро направляюсь к двери и, открывая ее, бросаю взгляд на двойные занавески. Они не шевелятся, но из-под них выглядывают кончики сапог, которые так любит носить мой друг Миле.
Я не задаю себе вопроса, знает ли Натали, что он там…
Глава 4
Погрузившись в свои мысли, я вздрагиваю от автомобильной сирены. Мне показалось, что взорвалась петарда. Я злюсь. Если я буду так пугаться проезжающего автомобиля, то мне лучше поскорее бросить свое дело и заняться преподаванием танцев благородным девицам. И чем больше я думаю над этой возможностью, тем больше она меня привлекает.
