Владимир Колычев - От звонка до звонка
– А вы думаете, возможно?
– Вы у них самих спросите. Они вам скажут, что их показания не соответствуют действительности.
Родион многозначительно посмотрел на адвоката. Тот едва уловимо кивнул. Да он и без того понял, в каком направлении вести работу с понятыми. Разумеется, никто никого убивать не станет. Достаточно будет простого разговора по душам. Люди ныне все как на подбор понятливые стали, с авторитетным мнением соглашаются безо всякого. А если еще бабок за понятливость дать…
– Не знаю, не знаю, следствие покажет… Значит, вы утверждаете, что наркотики вам подбросили?
– Мой клиент утверждает, что в момент задержания не имел при себе никаких наркотических веществ, – встрял адвокат.
– Да, – кивнул Родион. – Так и запишите, гражданин следователь.
– Запишем, все запишем, – кивнул рыжий очкарик. – Только, сами понимаете, ваше несогласие с обвинительным постановлением не освобождает вас от содержания под стражей…
Этот типчик, похоже, входил в экстаз, когда отправлял человека за решетку.
– Мы будем оспаривать решение прокурора в суде, – заявил адвокат. – И добиваться освобождения под залог…
– Это ваше право… А пока решение прокурора остается в силе. Я вынужден отдать распоряжение о переводе гражданина Космачева в следственный изолятор…
Неужели он ждет, что Родион сейчас упадет ему в ноги и забьется в мольбах о пощаде?
– Я могу поговорить со своим адвокатом с глазу на глаз? – насмешливо спросил Родион. – Это мое право или нет?
– Да, это ваше право. И у вас будет такая возможность…
Через какое-то время Родион остался с адвокатом наедине. Никто не мешал их разговору. Если, конечно, где-нибудь в столе не был вмонтирован «жучок».
– Родион Сергеевич, – как-то невесело начал адвокат. – Просили передать, что положение очень серьезное. Задержаны и взяты под стражу лучшие сотрудники вашей службы безопасности. Отель, казино, завод попали под финансовую проверку…
– Херня все это… Скажи, когда будут хоронить Кирьяна и Пашу? – хмуро спросил Родион.
– Разрешения на захоронение пока нет. Они же погибли насильственной смертью…
– Похоже, менты ждут, когда я на волю выйду. Ждут, когда я сам своих друзей похороню. Ничего, они у меня дождутся…
– Родион Сергеевич, прошла информация, что к вам применяли незаконные методы дознания…
– Незаконные методы дознания? – усмехнулся Родион. – Да, были такие методы. До сих пор кровью отливаю… Как думаешь, еще не поздно снять побои?
– Нет, не поздно. Можно сделать медицинское заключение по факту избиения. Даже не можно, а нужно. Мы обязательно займемся этим, обязательно…
– Кто у нас на плаву остался? Кто сейчас вместо меня делами заправляет?
Оказалось, что хозяйство принял сам Витек. Он уже в Москве вместе с Колдуном. В принципе Родион на это и рассчитывал.
– Мы с ног сбились, когда пытались узнать, где вы находитесь. Почему вас прятали?
– Хотели, чтобы я взял на себя убийство Яркова.
– А при чем здесь это? И кто такой Ярков?
– Да есть тут один человечек… Наркота – это всего лишь повод… Как там с Кирьяном и Пашей? Их убили, поэтому должно вестись следствие…
– Следствие ведется. Но пока безрезультатно. Кстати, следователь, который ведет это дело, ждет встречи с вами. Хочет выяснить некоторые обстоятельства…
– Теперь я от него никуда не уйду. Пусть приходит в СИЗО, поговорим… Когда ты меня оттуда вытащишь?
– Будем надеяться, что в самое ближайшее время…
– Передай там, чтобы отморозков искали, которые Пашу с Кирьяном сделали. Я понимаю, что времена трудные. Но этих уродов нужно найти. Всех до одного. Начиная с Макарова…
Больше всего Родион боялся, что крыса Васек попадет к ментам в руки. Он покажет на Кирьяна. Но и Родиона выгораживать не будет. Скажет, что тот видел, как убивали Яркова. А еще покажет, где зарыт труп…
– И еще. Меня интересует, где сейчас находится мой Леньчик.
– Как где? Он был задержан вместе с вами. Только его повезли в другое отделение милиции. Я был у него.
– И что?
– Сказал, чтобы вы за него не переживали. Сказал, что у него все в полном порядке.
Так и должно быть. В Леньчике Родион не сомневался.
И был спокоен за него.
Хотелось узнать и про Чижика. Но Родион не стал спрашивать о нем. Не исключалось, что разговор с адвокатом на прослушке. Ярков, Макаров, Леньчик, Чижик… Как бы Кабальцев не поставил эти имена в один ряд. Тогда Леньчик и Чижик попадут под ментовской пресс, начнутся допросы с особым пристрастием…
Родион мог бы говорить и говорить. Нужно было сказать, чтобы перезахоронили труп Яркова. Необходимо было вычислить ментовского агента, которого внедрили в «Пирамиду» вместе с Ярковым. А такой был – от кого же тогда менты узнали про убийство Яркова? Много чего нужно было сказать Витьку и Колдуну. И Родион скажет. При личном свидании. Он почему-то уже не сомневался, что в самом скором времени окажется на свободе, пусть всего лишь под залог.
– Вы еще о чем-то хотели меня спросить? – спросил адвокат.
– Да, хотел… Как там моя жена поживает?
– У нее все в порядке.
– Она ничего не просила мне передать?
– Просила. Она просила передать, что у нее все в порядке.
– И все?
– И все…
– Не сказала, что любит, скучает?…
– А разве она должна была это сказать?
– А ты думаешь, не должна?
– Обычно это подразумевается в одной фразе – «все в порядке».
Адвокат был просто уверен в этом. Только Родион не совсем был согласен с ним. Ему почему-то казалось, что Лада не любит его и не скучает. И не ждет. Лада могла убедить его в обратном. Но она не стала этого делать. Могла бы ему письмо с адвокатом передать. Но нет от нее ни единой строчки…
А могла бы и сама к нему пробиться. Изолятор временного содержания – это не СИЗО, здесь куда легче организовать свидание. Так нет, не захотела приехать к нему.
– Тут ваша жена вещи вам собрала…
– Насушила сухарей, да? – хмуро усмехнулся Родион.
– Нет, почему же сухари? Все как положено. Туалетные принадлежности, полотенца, продукты, сигареты. И спортивный костюм с кроссовками.
– Спасибо ей…
Выпроводила мужа, что называется, и «хабар» ему через порог бросила – забирай, мол, вещи и проваливай. На душе у Родиона заскребли кошки…
***
Не думал Родион, что этап прибудет так быстро. Он рассчитывал проторчать в КПЗ еще пару деньков. За это время можно было добиться освобождения под залог. Никак не хотелось ехать в следственный изолятор. Но, увы, увы…
Автозак прибыл через два часа после свидания с адвокатом. Лошадь подана, можно ехать. Но сначала Родион предстал пред ясны очи начальника конвоя.
– Жалобы есть? – кисло спросил грузный прапорщик внутренних войск. – Побои, болезни… Вещи все целы?
– Побои, – кивнул Родион.
Это была единственная возможность задержаться в КПЗ для последующего освобождения.
– Покажи.
Он разделся до пояса. Провел рукой в области живота, нижней части спины.
– Ничего нет, – недовольно поморщился прапор. – Одевайся.
Вот тебе и медицинское освидетельствование. На глазок.
Синяки еле видны, а это, считай, что ничего нет. А на «нет» и суда нет… А то, что внутри у тебя каша, так это мало кого гребет.
Спорить с прапорщиком бесполезно. Разозлить можно.
А это большая вероятность нарваться на большие неприятности. К тому же Родион слишком сильно уважал себя, чтобы опуститься до банального нытья. Не приняли жалобу, утрись и отойди в сторону. Так он и поступил.
Поступила команда на погрузку. Автозак подогнали к выходу из изолятора, конвойники с овчаркой организовали живой коридор. И понеслась!
В фургон автозака затолкали двадцать человек. Тесновато, но в принципе нормально.
Давным-давно, еще на заре перестройки, Родион сиживал в местах не столь отдаленных. Путешествие на таком вот автозаке было делом привычным. Он хорошо помнил, как в машину натолкали без малого полсотни человек. Фургон был уже полон, а еще оставалось несколько человек. Конвоиры тогда предстали во всей своей красе. Кулаками и прикладами впрессовали «остаточных» в плотную массу «пассажиров». Вот когда было тесно – не продохнуть. Ехали долго – три часа. Два сердечника так и не доехали – к месту добрались только их трупы.
Зато сейчас вроде бы все в порядке. Жить можно. И ехать тоже.
Путь занял не так уж много времени. Где-то через час этап остановился, послышалось лязганье – сдвигались ворота тюремного «шлюза». Эти ворота закрылись, сразу же открылись вторые. Дальше тюремный двор. Разгрузка.
Тюремщики и конвоиры чувствуют себя королями. Это их царство. Заключенные – их рабы. Они могут делать с ними все, что угодно. Таково первое впечатление у новичка-первохода. На самом деле это не так. Но попробуй подними голову, когда тебя окружают мрачные серые цвета, когда сам воздух наполнен запахом несвебоды, когда впереди тебя ждет страшная неизвестность. Тюремщикам даже не обязательно нагнетать жуть. Эта жуть здесь всегда.
