Анна Князева - Сейф за картиной Коровина
Дайнека метнулась к плите спасать вареники.
Глава 15
На волю
Рабочее место Дайнеки располагалось за стойкой в центре фойе. Каждый раз, когда открывалась дверь и кто-нибудь заходил в офис «Карт Бланш», у нее напрягалась спина и мелькала мысль: «Может быть, это он?»
Под подозрение попадали все мужчины выше среднего роста. Таких оказалось трое. Блокнот всегда лежал под рукой, и в нем уже появились кое-какие записи. Первым в списке значился красавец по фамилии Шестаков. Дайнека прозвала его Щелкунчиком. Он сидел поблизости, в первом от двери кабинете.
Щелкунчик был нереально красив, имел четкий профиль, свежий загар и черные кудрявые волосы. В первые минуты знакомства он успел назначить ей свидание. И если в обычной жизни Дайнека знала, куда отправить этого бонвивана, теперь она с радостью согласилась.
Следующим по списку оказался сорокалетний мужчина с внешностью типичного бухгалтера. Высок и сутул, больше сказать нечего.
Третьим был Воланд.
Никогда раньше Дайнека не работала на офисной технике. Но быстро освоила факс и сканер. Мини-АТС изучила с помощью новой подруги. Ольга часто подходила к Дайнеке как будто по делу, но на самом деле желая подбодрить и узнать, все ли в порядке.
Ровно в двенадцать дня они направились в кафе рядом с офисом. Сделали заказ, и Ольга спросила:
– Ну как?
– Кроме Воланда есть только двое, – сказала Дайнека.
– Кто?
– Шестаков, он уже пригласил меня на свидание.
– Болван, – хмыкнула Ольга.
– И тем не менее вдруг это он? – парировала Дайнека.
– Все может быть. Кто еще?
– Бухгалтер.
Ольга мелко затряслась в безудержном смехе. Успокоившись, наклонилась над столиком и промолвила низким голосом:
– Он голубой.
Дайнека достала блокнот и вычеркнула второе имя в списке. Официант принес заказ, и какое-то время девушки ели молча.
– Теперь их двое, – снова заговорила Дайнека. – Но я пока не видела никого из ваших клиентов.
– Зачем они тебе? – спросила Ольга.
– Нина могла узнать что-то, чего не должна была знать.
– Исключено, мы работали в паре. Тогда бы и меня… – Ольга не договорила.
Дайнека согласилась: едва ли эта версия главная.
Остаток дня прошел спокойно, если не считать нескольких уколов от местной красотки Леночки, которая, увидев новую секретаршу, почуяла конкуренцию.
Выходя из бирюзового особняка в конце дня, Дайнека чуть не попала под колеса синего «БМВ». В машине сидел гордый Щелкунчик. Она и забыла о назначенном свидании… Щелкунчик распахнул дверцу и, когда девушка села, резко рванул с места, перед самым носом у Леночки.
«Этого она мне не простит никогда», – подумала Дайнека.
Желая произвести впечатление, Щелкунчик привез ее в ресторан. Дайнека заказала минералку и мороженое. Щелкунчик долго выбирал вино. Было очевидно: не будь ее, он бы взял что-нибудь подешевле. Наконец муки его закончились: выбор был сделан, официант забрал винную карту.
– Ты к нам только на месяц? – спросил Щелкунчик.
– Да, замещаю.
– Если хочешь остаться, я поговорю с шефом.
– Правда? – как бы удивилась Дайнека.
– Легко, – бросил красавчик.
– Теперь буду знать. И если что – сразу к тебе.
Щелкунчик придвинулся и неожиданно горячо прошептал:
– Когда я увидел тебя, сразу понял, что мы с тобой…
Слова «созданы друг для друга» они произнесли хором.
В мыслях Дайнека вовсю издевалась над Щелкунчиком, разрываясь от желания произнести вслух то, что думала.
В конечном итоге в ресторане Дайнека не узнала ничего, что могло бы прояснить ситуацию. Только поэтому согласилась поехать к Щелкунчику в гости. Она-то стремилась выяснить хоть что-то о гибели Нины, Щелкунчик же явно надеялся на интим.
Квартира, куда они приехали, располагалась на первом этаже старинного дома. Решив, что необходимость в ухаживании отпала, Щелкунчик завел ее в спальню и промолвил голосом человека, уставшего от удовольствий:
– Раздевайся…
По сценарию, Дайнека должна была быстро раздеться. Но вдруг захохотала, как сумасшедшая. Щелкунчик, понимая, как глупо выглядит, поначалу сник. Потом схватил Дайнеку за плечи и начал ее трясти, жалобно повторяя:
– Обещай мне, что никто об этом не узнает… обещай, что никому не расскажешь…
Дайнека старалась не смотреть на него, до такой степени он был жалок. Она нисколько не испугалась, а скорее жалела его.
– Обещай мне, обещай…
И она пообещала.
Когда, прощаясь, они стояли у двери, Щелкунчик, заискивая, посмотрел ей в глаза:
– Может, ненадолго останешься? Потом отвезу тебя, куда скажешь. Стыдно мне… Я осел.
– Да ладно.
– Ты не обиделась?
– Нет, – ответ прозвучал вполне честно.
Его лицо расплылось в милой улыбке. На глазах он превращался в симпатичного, не очень искушенного в любовных делах мальчишку. Таким он нравился Дайнеке больше, поэтому она согласилась ненадолго остаться.
Они прошли на кухню. Щелкунчик включил чайник, достал из холодильника закуски и бутылку вина:
– Никогда не знаешь, на чем срежешься. Думать приходится… – сказал он.
– Думать – это полезно.
– Наверное, ты считаешь, что я болван?
– Да нет, что ты… – Дайнека запнулась, припомнив, что минуту назад продекларировала свою честность.
– Уверен, что именно так тебе и охарактеризовали меня. Я прав?
Щелкунчик отступил, как будто разглядывая в ней то, чего раньше не замечал.
– Отстань. Где же твоя жена? – наобум спросила Дайнека.
Щелкунчик невесело улыбнулся и налил себе вина. Потом, спохватившись, вопросительно посмотрел на Дайнеку.
– Только чай, – покачала та головой.
– Когда уходит мужчина, говорят: «Муж, объелся груш». Интересно, а что говорят, когда уходит жена?
– Не знаю, – печально отозвалась Дайнека, ей вдруг вспомнилось, как из дома ушла мама. – Она полюбила другого человека?
– Типун тебе на язык! – всполошился Щелкунчик и выпил вино. – Просто я – ужасная скотина.
Дайнека посмотрела на него с сочувствием:
– И ничего нельзя сделать? Попытаться вернуть ее, например.
– Пробовал. Теща на порог не пустила.
– Не нравишься ей?
– Она всегда была против. Я недостаточно перспективный для ее дочери. Но Таня ее не послушалась. А я оказался скотиной…
– Это точно, – задумчиво проговорила Дайнека.
– Что ты имеешь в виду? – пьяненько всколыхнулся Щелкунчик. – Знаешь, как я люблю ее?!
– Тогда зачем здесь я?
– Умеешь ты… задавать правильные вопросы, – согласившись, кивнул он и понемногу утихомирился.
– Если любишь, иди и забери ее.
– Легко сказать… – вздохнул Щелкунчик. – Легко сказать…
– Ну, не буду тебя учить. – Дайнеке захотелось домой. И она поменяла тему: – У тебя красивый загар.
Щелкунчик заулыбался.
– В Анталии отдыхал две недели. Позавчера только вернулся.
Дайнека была довольна собой – ей не пришлось долго добывать информацию. Она мысленно вычеркнула из своего блокнота еще одно имя.
Щелкунчик вдруг вытянул шею, напряженно прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. В квартиру явно пытались войти, но дверь не поддавалась, ключ буксовал в замке.
– Жена… – Побледневшие губы Щелкунчика едва шевелились.
– Как в анекдоте, – успела сказать Дайнека перед тем, как ее потащили в глубину квартиры.
– Прошу тебя, не выдай… Прошу! – в панике повторял Щелкунчик.
– Что я должна делать?
– Ничего. Просто сиди тихо и помни – в твоих руках мое семейное счастье!
Они ворвались в комнату, похожую на кладовку.
– Как только смогу, тебя выпущу.
Дверь захлопнулась. Потом снова открылась и внутрь влетела ее сумка.
– Прости!
– Господи, какой ужас… – прошептала Дайнека и огляделась.
В тусклом свете уличного фонаря, который проникал сквозь маленькое высоко расположенное окошко, она разглядела старые ненужные вещи, которым не нашлось места в комнатах, потертое кресло, зачехленные лыжи, велосипед…
«Теперь еще я», – усмехнулась она.
Прижав ухо к двери, Дайнека прислушалась, надеясь, что тревога окажется ложной. Но женский голос разрушил ее надежды:
– Ты кого-то ждешь?
– Как ты можешь! – потрясенно воскликнул Щелкунчик. – Без тебя все потеряло смысл!
– Лжец! – Ответ разгневанной женщины прозвучал немного экзальтированно.
– Таня, что мне сделать, чтобы ты простила меня?
– Перестать бегать за каждой юбкой, – последовал ответ по существу.
Дайнека удовлетворенно кивнула.
– Ты неисправимый кобель, Игорек.
«Игорек? – удивилась Дайнека. – Она пришла не одна?»
Спохватившись, вспомнила, что так звали Щелкунчика.
– Я приходил, искал встречи… Но Зинаида Филипповна…
– Оставь в покое мою маму! Ты членоголовый!
– Это грубо, – горько обронил Игорек.
В квартире сделалось подозрительно тихо.
– Не трогай меня… – раздалось наконец в тишине. – Не трогай меня… Я ухожу… ухожу… – безвольно повторял женский голос.
