Юлия Шилова - Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока
Ольгины слова были довольно убедительными, плюс ко всему этому я настолько плохо себя чувствовала, что мое сознание окончательно помутилось, и я проговорила усталым голосом:
— Оля, давай сначала разберемся с деньгами. Я хочу их пересчитать.
— Без проблем, — Ольга открыла свою сумку и, достав оттуда черный пакет, положила его передо мной на стол.
— Пожалуйста.
— И это все? — Я посмотрела на пакет растерянным взглядом. Мне казалось, что такая большая сумма должна выглядеть намного объемнее, а тут — всего лишь маленький черный пакет. Маленький пакет в обмен на неизвестность, страх и тюрьму.
— Мы же с тобой договорились на сто пятьдесят, — недоуменно произнесла Ольга. — А ты что, миллион, что ли, захотела? Тогда ты обратилась не по адресу.
— Я совсем не это имела в виду. Я думала, что сто пятьдесят тысяч долларов умещаются в больший пакет.
— Ах, ты про это, — Ольга от души рассмеялась и посмотрела на Лиду:
— Девушка денег нормальных не видела. Наташа, ты же бухгалтером на фирме была. Что у вас там за фирма такая, если ты приличных денег никогда не видела. Что у вас там за оборот на фирме? Тысяча долларов, что ли, в месяц?
— У нас на фирме оборот не в долларах, а рублях. С деньгами имеет дело кассир, а я в основном имею дело с бумагами, — тихо проговорила я и, распаковав пакет, принялась пересчитывать деньги.
— Там ровно пятнадцать пачек по десять тысяч долларов. Все в банковской упаковке, на каждой пачке подпись кассира. Все-таки пересчитывать будешь?
— Буду.
— Значит, банку не доверяешь?
— Не доверяю.
— Тоже верно. У меня многие знакомые после дефолта тоже перестали доверять банкам.
Пересчитывая деньги, я украдкой посматривала на сидящих напротив меня женщин и в который раз отмечала, что они очень сильно похожи. Только характеры этих женщин были диаметрально противоположные. Ольга — более вызывающая, общительная и даже решительная. Лида, наоборот, — молчаливая, замкнутая, задумчивая и немного испуганная. Она производила впечатление скромной барышни, хотя первое впечатление бывает обманчиво, и, возможно, я недооцениваю противника и сильно в ней ошибаюсь.
Пока я считала деньги, Ольга постоянно болтала с кем-то по телефону, много курила и пила коктейль. Лида сидела достаточно тихо, постоянно смотрела на часы и не произносила ни единого слова. Как только все деньги были пересчитаны, я стала утрамбовывать пачки долларов в сумку и после того, как все было готово, молча посмотрела на Ольгу.
— Ну что, полный порядок? — развела руками моя собеседница.
— Порядок, если, конечно, деньги не фальшивые.
— Дорогуша, ты меня обижаешь. Ну нельзя же так не доверять людям. Когда ты наконец поймешь, что я играю по честным правилам?! Ты что, не можешь отличить фальшивые деньги от настоящих?
— Да я не очень-то хорошо разбираюсь в долларах.
— За то, что эти деньги настоящие, я отвечаю своей головой. Кстати, ты хорошо управилась — все быстренько пересчитала. Молодец! Сразу видно, что бухгалтером работаешь. Я сразу обратила внимание на то, что рука у тебя набита.
— Мне не нужна твоя похвала. Я уже говорила тебе о том, что имею дело не с деньгами, а с бумагами, — резко одернула я Ольгу и сказала взволнованным голосом:
— Я бы что-нибудь выпила.
— Пей, — Ольга пододвинула ко мне бокал с клюквенным морсом.
— Я имела в виду спиртное.
— Нет, дорогуша, извини! Со спиртным тебе придется повременить. У тебя же на все было ровно три дня. За три дня можно было и напиться, и нагуляться. А сейчас — только безалкогольные напитки. Давай представим, что ты вышла на работу и отрабатываешь свои деньги. А так как работодатель я, то ты обязана работать на моих условиях. Мне нужно, чтобы ты призналась в содеянном на ясную голову, а твое признание в состоянии алкогольного опьянения мне и даром не нужно.
— Да от одного коктейля какое может быть алкогольное опьянение?
— Я же тебе говорю, что ни о каком алкоголе не может быть и речи. Непонятно, чем ты три дня занималась, если у тебя остались подобные желания, — Ольга сказала, как отрезала. Затем она положила передо мной чистый листок бумаги и ручку:
— Пиши. Лида будет тебе диктовать.
После того как чистосердечное признание было написано, я отдала листок Ольге и стала беседовать с Лидой, которая советовала мне, как правильно себя вести перед камерой. Лида говорила достаточно тихо, сухо, и у нее полностью отсутствовали хоть какие-то эмоции. Когда наш разговор был закончен, я выпила чашку чая и стала говорить в объектив камеры:
— Я, Наталья Петровна Синица, признаюсь в совершенном мной преступлении…
Я рассказывала о том, как сильно любила Ольгиного мужа Виктора, как встречалась с ним целый год и как не мыслила без него своей жизни. В момент нашего с ним знакомства Виктор скрыл от меня, что женат, а когда сообщил мне о своем семейном положении, то было уже поздно — я сильно его полюбила. Целый год Виктор обещал мне уйти из семьи, говорил, что мы обязательно будем вместе, но так и не смог бросить жену. Я рассказывала о любви к Виктору с особой болью и горечью, потому что вспоминала свои отношения с Владимиром, свои слезы, вечно потухшие глаза и черные круги под глазами… А потом я рассказала о своей беременности, о том, как Виктор попросил меня оставить ребенка и принял решение окончательно уйти из семьи. В последний момент он струсил и изменил свои планы. В результате от переживаний я потеряла ребенка и, оставшись совсем одна наедине со своим горем, встретила давнего приятеля Артура, который просто опешил от моего внешнего вида и тут же стал расспрашивать меня о том, что же со мной случилось…
Дальше все шло по тому самому сценарию, который мы отрабатывали с Ольгой по телефону.
При этом я учитывала все рекомендации, данные мне Лидой, и постоянно повторяла, что оба преступления я совершила в состоянии аффекта. Первое убийство произошло на почве ревности. Я сама не ведала, что тогда творила. Горе от потери ребенка было настолько велико, что я сделала необдуманный заказ, а когда опомнилась и хотела его отменить, то не успела. Артур сознательно не выходил со мной на связь. Потеряв любимого человека, я поехала к Артуру, который совершенно не понял моих слез, моей истерики и моего горя. Он сказал, что если я не заткнусь, то он убьет и меня тоже. Обезумев от потери дорогого мне человека и от страха за свою жизнь, я выхватила из кармана автомобильного кресла пистолет и выстрелила в Артура.
Когда спектакль был полностью окончен, Ольга убрала видеокамеру и вновь меня похвалила:
— Послушай, в тебе погибла великая актриса. Ты так трогательно рассказывала о любви к женатому мужчине, что я чуть было не прослезилась. Видимо, у тебя есть горький опыт. Если не с моим мужем, так с другим.
— Прекрати. Ты прекрасно знаешь, что с твоим мужем у меня ничего не было.
После того, как большая часть намеченных на день мероприятий была завершена, Ольга вызвала официанта, рассчиталась за обед и спешно проговорила:
— Наташа, перед тем, как мы поедем в отделение, я обещала тебе, что мы завезем деньги в выбранное тобой место. Куда едем-то?
— А я бы не хотела, чтобы кто-то знал место, где будут лежать мои деньги, — твердо сказала я и посмотрела на Ольгу взглядом, полным вызова.
— Ты что, боишься, что тебя обворуют, что ли?
— Нет, не боюсь. Я бы просто не хотела, чтобы кто-нибудь знал, где лежат мои деньги.
— Наташа, ты начинаешь выводить меня из себя, — возмущенно заговорила Ольга. — Мне совершенно не нравится твой настрой. Я же тебе уже сказала о том, что между нами должно быть полное доверие. Я могу засадить тебя на пятнашку — и дело с концом, но я же хочу тебя вытащить.
Немного успокоившись, она нервно затушила свою сигарету и повторила вопрос:
— Куда нужно отвезти деньги? Ты можешь отвезти их подруге, после чего она спрячет их в другом месте, чтобы никто не знал, где именно они будут лежать. Я вообще не понимаю, что ты паришься, могла бы положить деньги в банк, и тебе бы шли неплохие проценты. Мы должны сразу ехать в отделение после того, как завезем деньги.
— А к чему такая спешка?
— Деньги ты захотела получить сразу, а выполнять четко обговоренный нами план не торопишься. Мы так не договаривались. — Ольга улыбнулась и добавила:
— Раньше сядешь, раньше выйдешь.
— Глупая шутка, — усмехнулась я и направилась к выходу.
— Возможно.
Как только мы вышли из ресторана, мне вновь показалось, будто за мной кто-то следит, и я внимательно посмотрела по сторонам.
— Деньги везем на «Курскую». У меня там сестра живет, — немного неуверенно произнесла я и повернулась к Ольге.
— Не знала, что у тебя есть сестра.
— А что ты вообще про меня знаешь? Не у одной же тебя есть родная сестра.
Ольга попрощалась с Лидой и, поцеловав ее в щеку, пообещала ей позвонить сразу, как все пройдет.
