Полина Дашкова - Эфирное время
– Безусловно, – кивнул Зыслин, – и что было дальше?
– Ну что дальше? – Наталья тяжело вздохнула. – Наверное, его, спящего, загрузили в машину, привезли на место преступления, выстрелили из его пистолета.
– Откуда у него оружие?
– Купил по случаю, – Наталья покраснела, – по дурости купил. Просто так, чтобы самому себе казаться крутым.
– Какой марки пистолет?
– «Вальтер». Кажется, пятизарядный, я в этом не разбираюсь. Да он эту игрушку вообще редко из дома выносил, только первое время иногда таскал с собой, чтобы в компании показать, в гостях, ну, просто похвастаться. Он для этого и купил, а не для того, чтобы стрелять.
– А вообще, он умеет стрелять?
– Один раз на даче в лесу палил в дерево. Нарисовал на картонке мишень, прибил к березе и тренировался. Между прочим, ни разу не попал в «яблочко».
– Лицензия есть на оружие?
– Нет. Я говорила ему, что надо бы зарегистрировать пистолет. Мало ли что? А он отмахивался, мол, ерунда, у всех его знакомых есть оружие, и никто не регистрирует.
– Интересные у вашего мужа знакомые, – хмыкнул адвокат, – ну ладно, а личность убитого вам известна?
– Нет! – Наталья ошарашенно уставилась на адвоката, быстрым нервным движением прижала ладонь ко рту. – О Господи… Я же правда понятия не имею, кто убит из Саниного пистолета. Извините, я только сейчас поняла, что совершенно не готова к разговору с вами. Я действительно знаю очень мало. – Наташа на секунду закрыла глаза, пытаясь успокоиться, вспомнить, ничего не упустить.
– Не волнуйтесь так, Наталья Владимировна, – подбодрил ее Зыслин, – я ведь не следователь.
– Да, конечно. Я попробую не волноваться. Мой муж ушел вечером на какие-то важные переговоры, его долго не было. Я позвонила ему на мобильный, он нес околесицу, не мог объяснить, где находится, а рядом были слышны какие-то крики, собачий вой. Потом телефон отключился. Я чувствовала, что-то должно произойти ужасное, я не хотела его отпускать, было поздно, мы поссорились.
– Вы давно женаты? – перебил ее Зыслин.
– Два года. Ребенку девять месяцев.
– Рановато начали ссориться. Вы, вероятно, ревнуете мужа, когда он уходит из .дома поздно вечером и говорит, что по делам?
– Я ревную? Нет, ни в коем случае! – вспыхнула Наталья. – Если бы я не верила Сане, то просто развелась бы с ним. Я знаю, он действительно уходит по делам. Совсем недавно у него был свой маленький бизнес, довольно успешный. Он торговал всякой косметикой, витаминами. Фирма называлась «ЧНМ», чудо народной медицины. Может, слышали?
– Нет.
– Она совсем маленькая была, эта фирма. Но дела шли отлично, до августа этого года. А в августе прогорел банк, на котором все держалось, я ничего в бизнесе не понимаю, только знаю, что фирмы больше нет, и банка тоже. После кризиса все так стало сложно, нам постоянно не хватает денег.
– А кому, интересно, их хватает? – адвокат кашлянул и взглянул на часы. – Извините, Наталья Владимировна, но время – это тоже деньги. Из того, что вы рассказали, я пока понял только одно: дело сложное, запутанное, однако не безнадежное. Сейчас я, к сожалению, должен уехать по делам. Думаю, наша следующая встреча будет значительно плодотворней. Вы успокоитесь, шок пройдет, и вы изложите мне все по порядку, без спонтанных эмоциональных оценок.
– Простите, – смутилась Наталья, – я, наверное, правда очень сумбурно все излагаю. Но я хочу, чтобы вы поняли главное: мой муж не виноват. Он не убивал.
– А меня это совершенно не волнует, – улыбнулся адвокат.
– То есть как?! Вы отказываетесь защищать Саню? – выпалила Наталья и судорожно сглотнула, чувствуя, что сейчас расплачется.
– Этого я не говорил, – покачал головой адвокат.
– Но тогда как же вас понимать?
– Именно так и понимать. Буквально. Дело в том, Наталья Владимировна, что факт реальной виновности или невиновности вашего мужа меня совершенно не заботит. У меня другие задали. Я адвокат не следователь и не судья.
– То есть вам безразлично, кого защищать, убийцу или невиновного человека9
– Именно так, – улыбнулся Зыслин, – мне как профессионалу это безразлично.
– Так не бывает.
– Почему?
– Это очевидно. Во-первых, невиновного морально легче защищать, а во-вторых… – она покраснела и запнулась.
– А во-вторых? – Зыслин чуть склонил голову набок и глядел на Наталью с насмешливым любопытством. – Ну, договаривайте, я вас слушаю.
– Правду проще доказывать, чем ложь.
– Вы так считаете? – вскинул брови Лев Иосифович.
– Я уверена.
– А вот и нет. Правду бывает значительно сложней доказать, чем ложь. Правда может быть грязной, совершенно не логичной, она сплетается стихийно, из нелепых случайностей, и слишком часто противоречит здравому смыслу. Ложь, продуманная, сознательная, – это красивый плод человеческого интеллекта. Она привлекательней и убедительней правды, а потому и доказать ее проще. Люди верят только тому, чему хотят верить. Но это так, между прочим.
Наташу стал немного раздражать его менторский тон. Адвокат как будто рисовался перед ней или упражнялся s риторике. Она была не в том состоянии, чтобы уловить суть его философских рассуждений, однако решилась возразить.
– Все-таки правду доказать легче. Врать противно. Во всяком случае, я врать не умею, – мрачно пробормотала она и посмотрела в зарешеченное окно. Там светило солнце. Она подумала, что Саня сейчас тоже смотрит на ясный день сквозь решетку, и от жалости у нее заболело сердце, заболело по-настоящему, впервые в жизни.
– Врать не умеете? Ну, вы прямо ангел, Наталья Владимировна, – усмехнулся адвокат, и тут же лицо его стало серьезным, озабоченным, он еще раз взглянул на часы. – Чтобы мы с вами начали работать, вам необходимо написать заявление, заполнить два бланка, внести в кассу консультации тысячу рублей, – он порылся в столе, протянул ей несколько бумажек, – вот образец заявления, это бланки. Мои услуги будут стоить пять тысяч долларов.
– Да, конечно, – машинально кивнула Наталья, взяла ручку, и вдруг ее бросило в жар, она открыла сумочку и тут же быстро ее захлопнула, – простите, я не взяла с собой денег…
– А что вы так заволновались? Сейчас вы должны заплатить всего лишь тысячу рублей, это необходимо, чтобы мы с вами официально оформили наше сотрудничество. А основную сумму вы отдадите мне потом, не обязательно все сразу. Сначала будет достаточно двух тысяч долларов, это аванс.
– Правда? Тогда все нормально, но я… – она положила ручку на стол и горячо покраснела, – понимаете, у меня сейчас с собой вообще нет денег. Я кошелек оставила дома.
– Это не страшно. Вы зайдете завтра утром. Если меня не будет, вы просто внесете деньги в нашу кассу, вам все оформят, и послезавтра мы начнем работать.
– Да, конечно, спасибо вам.
Из консультации она вышла вся мокрая от пота. Она еле держалась на ногах. Был ясный морозный день, от холода, от яркого солнца выступили слезы, и Наташа ничего не видела сквозь дрожащую радужную пелену. Она чуть не упала, поскользнувшись на раскатанной черной полоске льда, подвернула ногу, но боли не почувствовала. На перекрестке завизжали тормоза, и Наташа равнодушно отметила, что вот сейчас, только что, чуть не попала под машину.
– Ну, куда прешь, дура? – выкрикнул, опустив стекло, водитель «жигуленка». – Жить надоело?
«У нас нет денег, – тупо повторяла про себя Наталья, – какие пять тысяч долларов? И сотни рублей нет. Ну, положим, рублей пятьсот я могу занять у мамы. Но не больше. Свекровь дала бы без разговоров, сколько нужно. Но нет у нее. Она живет на зарплату, которую не выплачивают месяцами. Саня ей часто подкидывал сотню-две долларов, но все равно ей едва хватало на жизнь. Из друзей и знакомых занять не у кого, просто потому, что неизвестно, когда и каким образом мы сумеем вернуть. Лишних денег сейчас ни у кого нет. Обратиться к другому адвокату, который подешевле? Но я и самого дешевого не сумею оплатить».
Наташа обещала маме приехать за Димычем сразу после разговора с адвокатом, но сама не заметила, как доехала до своего дома. Не разувшись, в грязных сапогах бросилась на кухню. Там на подоконнике рядом с телефоном лежала Санина большая записная книжка. Наташа нашла номера Мухина, домашний и мобильный. Сняла трубку, но тут же бросила ее.
"Если он как-то связан с убийством, звонить ему нельзя ни в коем случае. Что бы я ни сказала, каким бы невинным предлогом не защитилась, он тут же поймет. А ведь Саня просил позвонить именно ему… Да, просил, однако он ведь не знал, что Мухин позавчера побывал здесь. Или знал? "
И тут она совершенно отчетливо вспомнила, что позавчера вечером пистолета в ящике уже не было.
Позавчера пришло извещение о задолженности за квартиру. Старые оплаченные счета лежали в том же ящике, где пистолет. Бумажки были разбросаны, Наташа пыталась собрать, разложить по порядку и автоматически отметила про себя, что нет пистолета. Она хотела спросить Саню, куда он дел «Вальтер», но завозилась с подсчетами, сумма задолженности казалась ей слишком большой, а потом ее отвлек Димыч, и больше она не вспоминала о пистолете, до тех пор, пока не пробилась сегодня утром в милицию к арестованному мужу.
