Падение Ворона - Корецкий Данил Аркадьевич
– Что можно взять быстро и без проблем?
– Три пээма, два калаша и патроны в достатке. Всё чистое.
– Сколько хотите за всё?
Виктор взял со стола салфетку, достал из кармана треников огрызок простого карандаша и, по-киношному, написал на салфетке сумму: 5000 дол.
Ворон усмехнулся. Иногда столько просят за два автомата и пистолет. Правду говорят: рыба дешевле там, где ее ловят, а золотой песок – где его намывают.
– Что, не устраивает? – по-своему понял его реакцию Виктор.
– Устраивает. Добавь еще три гранаты – и по рукам!
– Годится!
Виктор скомкал салфетку и, на секунду задумавшись, спрятал её вместе с карандашом в карман.
В этот момент вернулся Губатый с мороженым.
– Взял ванильного, – сказал он, ставя вазочки на стол.
– Когда будете готовы провести сделку? – спросил Ворон.
– Да хоть завтра!
– Заметано! Тогда завтра в четыре на Левом берегу, за «Голубым озером». Знаешь, где это?
Виктор кивнул.
– Конечно! Там самые лучшие шашлыки на Левбердоне…
– Вот деньги получите и оттянетесь по полной, – слегка улыбнулся Ворон. – Условие съезда: вы с братом на одной машине, и я с Губатым на одной. При нарушении – открываем огонь. Идёт?
– Идёт! Только стволы мы с собой не повезем. Все равно вторую машину подтянуть придется.
– По согласию так и сделаем. Просто сюрпризов быть не должно. Знаешь, сколько из-за таких непоняток людей положили?
– Знаю, знаю…
– Ну, тогда ешьте мороженое. Мою порцию поделите между собой! – Ворон поднялся.
– И никаких шуток, – тем же доброжелательным тоном добавил он и, не оборачиваясь, пошёл к выходу.
«Нива» была на месте. Оскаленный, сидя за рулём, слушал музыку и внимательно наблюдал за входом в кафе.
– Быстро ты! – сказал он, когда Ворон сел в машину. – Как прошло?
– Не знаю пока, – честно ответил бригадир. – Ты пробей этого, оружейного барыгу! Пусть Губатый всё, что знает про него, подробно расскажет, а ты связи его проверь, брата, и вообще всё, что сможешь. До завтрашнего полудня надо сделать.
– До завтра? Я же не успею!
– Кузнеца напряги, у него это должно лучше получиться. Пусть показывает, чего он стоит!
– Ну, попробую, – не очень уверенно сказал Оскаленный.
– И завтра в три у нас стрелка на Левбердоне, так что подготовь прикрытие!
– Ну, понял! Тогда мне торопиться нужно… Тебя куда отвезти?
– Никуда! Сам доберусь. А ты занимайся делом. Удачи!
Ворон вышел из машины.
– До завтра! – ответил Оскаленный.
Ворон отошел на несколько кварталов, из автомата набрал домашний номер Марины.
– Алло! – ответил нежный голос, и у него заколотилось сердце, как перед началом опасной стрелки. Вот еще новости!
– Привет!
– Привет!
– Встретимся?
– Сегодня не смогу, – ответила Марина.
Ворон хотел было спросить, почему, но сдержался.
– Ладно, тогда до свиданья!
– Не обижайся!
– Я и не обижаюсь.
Ворон постоял, крутя в руке тяжелую трубку. Вечер неожиданно высвободился… Точнее, опустел. Он поехал домой. И понял, что домом это назвать нельзя.
Комната в коммуналке на третьем этаже обшарпанного, растрескавшегося дома. Четыре соседа, тонкая струйка воды из крана, не работающая из-за слабого напора газовая колонка. Они жили здесь с матерью, после их общего освобождения, ему было три года. Мать работала на мясокомбинате и приносила мясо по приемлемым ценам, поэтому соседи относились к ним неплохо. Их тогда было человек семь: потом некоторые съехали, некоторые умерли. Тогда ему казалось, что все это нормально: и теснота на кухне, и вечно занятый туалет, постоянная ругань и крики за тонкой стенкой, иногда вспыхивали драки в общем коридоре и на кухне. Баба Маша единственная выделялась светлым пятном из этой беспокойной и неприятной кодлы, она была учительницей, рассказывала ему сказки, научила читать и приучила к книгам. В шесть лет он уже сам читал и находил в этом интерес, так и пошло: в школе и в колонии любовь к чтению добавляла ему баллы и улучшала характеристику.
Потом, когда переехали в дом на Лысой горе, бабы Маши не хватало, но все равно ему показалось, что попали в рай: никаких соседей, свободный, хотя и во дворе, сортир, огромная территория…
Теперь он понял, что это тоже не то место, в котором можно жить. Так, ночевать короткое время, как на съемной хате в Карне… Значит, настоящего дома у него нет!
Почему эта мысль пришла именно сейчас? И сразу в мозгу всплыл ответ: из-за Марины. И директорского люкса в «Адмиральском причале». Марину нельзя привести ни в одно из его бывших или временных жилищ. Ей необходима другая обстановка. Такая, как тот самый люкс! Или даже лучше. Ей нужна дорогая одежда. Другое окружение… Да и другой спутник жизни, а не блатной по кличке Ворон…
Он тряхнул головой. Почему он вообще об этом думает? Прошел в ванную, умылся холодной водой, в коридоре встретил Коляшку. Тому было уже двадцать пять, но его называли так же, как в детстве. Может, потому, что он вел себя, как малое дитя, может оттого, что заикался. Во всяком случае, жена его бросила через три месяца после женитьбы, а с отцом они жили, как кошка с собакой.
– Отт-тец, напп-иваетт-ся, дде-ретт-ся, – пожаловался Коляшка. – Скк-азз-ал, чтт-то я из егг-го ббу-ттыл-кки отт-пил…
– Хочешь, у меня в комнате пока поживи, – предложил Ворон. – А с дядей Архипом я поговорю, чтобы не трогал тебя…
Коляшка радостно закивал головой.
– Спп-пас-сибо, Кк-кост-тя! Спп-пас-сибо!
Ворон надел джинсы, клетчатую шведку, кроссовки, отдал Коляшке ключ от хилого замка и вышел из дома. Поехал на «менку» – пятачок возле риелторской конторы, где обычно толкались продавцы и покупатели жилья, арендодатели, арендаторы и всякие жучки-посредники. Было уже поздно и «менка» была пуста. Он подошел к доске объявлений, быстро остановил взгляд на одном: «Сдается трехкомнатная квартира в центре, в новом доме, евроремонт, меблировка. Дорого!!!»
Из автомата позвонил и договорился с хозяином, а через полтора часа уже положил в карман новенькие ключи с блестящими бородками. Но вечер все равно оставался пустым. Хотя у него и имелось важное дело, которое он не хотел откладывать.
Глава 5
Попить пива с кровью
Июнь 1991 г., Тиходонск
В новой квартире был телефон. Развалившись в кресле он, без особой надежды набрал номер Оскаленного. На удивление, тот оказался дома.
– Слюхаю! – нарочито кривляясь, ответил он.
– Все дела сделал? Водку небось пьешь?
– Какую водку? Воды бы напиться! Только зашел, весь потный, как лошадь… А дела делаются: с людьми переговорил, завтра к обеду ответ будет.
– Ну, и хорошо. Поехали пива попьем? Чего-то наших раков захотелось… Я угощаю!
– Когда, сейчас? – удивился Оскаленный.
– Нет, блин, через год!
– А куда пойдём?
– Видишь, уже даже не знаешь нормальных мест! Прошвырнёмся по набережной, может на Богатяновку заглянем… Посмотрим, где лучше! Захвати Бешеного и заезжайте за мной, я в Кировском сквере вас ждать буду!
– А Бешеный поедет?
– А когда это он от халявной жратвы и выпивки отказывался?!
– Ну, добро, еду!
Ворон положил трубку, сел на скамейку в небольшом скверике, неподалеку от нового места жительства.
Минут через сорок подкатила белая «Нива». Оскаленный посигналил, Бешеный помахал рукой с заднего сиденья. Ворон занял командирское место.
– Чего ты здесь делаешь? – спросил Оскаленный.
Ворону очень хотелось похвастаться, но удержался. Пусть о новой квартире пока никто не знает. На всякий случай.
Они подъехали к пивной под названием «Донской круг». На вывеске над входом был изображён сидящий на бочке голый казак с кружкой в руке, фуражкой на голове, шашкой на боку и ружьем в другой руке. По легенде он пропил всю одежду, но оружие сохранил, за что его, якобы, похвалил сам царь Петр, неизвестно каким образом, оказавшийся в том же самом шинке.
