Энтони Фруин - Месть скорпиона
Винс снял куртку и рубашку и бросил их на стул. Потом снял туфли и носки.
– Ну ложись туда, – сказала, указывая на стол, Дениза.
Винс улегся лицом вниз. Он слышал, как Дениза открыла бутылку и налила оттуда себе на руки масло.
Он чувствовал ее пальцы на своих плечах, она круговыми движениями разминала ему мышцы. Это было приятное ощущение, и Винс закрыл глаза. Ничего, если он немного расслабится. Он обожал, когда ему делали массаж.
Дениза принялась спускаться вдоль хребта, работая то ладонями, то пальцами. В воздухе распространился приятный запах ароматического масла.
Массаж развеял Винсовы заботы, разогнал тревоги. Он уже несколько недель не ощущал себя таким отдохнувшим.
Вот ведь, подумал Винс, у него почему-то никогда не было подружки, которая бы делала ему массаж. В смысле нормальный. Так, пару минут, – это, конечно, было. Вот, например, Джулия. Как это она говорила? «Я не собираюсь тебя баловать. Если хочешь, чтоб тебе скребли спину, обращайся к массажистке». Ничего себе, да?
Винс слышал, как Дениза, перед тем как перейти к его пояснице, налила в пригоршню еще масла. Она разминала мышцы усердно, будто тесто месила, но даже это было приятно.
Он уже начал засыпать, когда молчание прервал ее резковатый голос.
– Погорячее хочешь? – спросила она устало и почти равнодушно, растягивая гласные.
Погорячее? О чем это она?
Что значит «погорячее»?
Да, погорячее.
– А что в меню, детка? – спросил Винс.
Дениза огласила прайс-лист «горяченького» с тем же выражением, с каким можно разговаривать с телефонной будкой: «Ручная дрочка – 25 фунтов. Ручная дрочка топлесс – 30 фунтов. Оральный секс – 40. Полный курс – 50».
Очень соблазнительно, подумал Винс. Чертовски соблазнительно для любителей механического секса. Но может быть, у нее есть что-то еще?
– Ты имеешь в виду, что-нибудь особенное? – спросила Дениза.
– Даже не знаю, как сказать.
– Если хочешь, можно немножко садо-мазо. Или я позову еще одну девушку – минет на пару, это стоит восемьдесят.
– Я скажу тебе, что хочу, и дам тебе за это полсотни.
– И что же?
– Я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала.
– Рассказала?
Он почувствовал, как сразу напряглись ее пальцы. Она отреагировала так, будто он ее оскорбил. Дениза была не прочь обсосать незнакомому мужику член, но чтобы она что-то рассказывала? Да за кого он ее принимает?!
– Ну да, рассказала.
Ей стоило явного труда взять себя в руки, но в конце концов она спросила:
– Ну и что тебе рассказать?
Это слово Дениза произнесла так, будто оно было из какого-то иностранного словаря.
– Я хочу узнать про девушку по имени Кэнди Грин. Ты ее знаешь?
Она ответила не сразу, и молчание ее было достаточно продолжительным для того, чтобы можно было усомниться в ее ответе.
– Не знаю.
– Я думаю, это неправда, Дениза.
– Ничего я не знаю. И никогда не слышала.
– Конечно неправда.
– НЕ ЗНАЮ! Понял ты это? Усек?
– Что это, такой большой секрет? Все равно, кроме нас двоих, никто о нем не узнает.
– Я же тебе уже сказала. Я ничего не знаю. И никогда о ней не слышала.
– Не слышала о Кэнди Грин?
– Нет. И точка.
Винс понял, что с этой милашкой он недалеко продвинется.
– Схожу кое-что принесу, – процедила Дениза.
Ожидая ее возвращения, Винс закрыл глаза. Массаж доставил ему больше удовольствия, чем он сам ожидал. Пожалуй, надо делать его регулярно.
Тут до него донесся какой-то шум, какая-то громкая и спешная возня. Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь распахнулась от пинка вышибалы и тот на всех парах ворвался в комнату. Глаза его метали молнии, он весь воплощал неприкрытую агрессию. За ним семенила Дениза.
– Ты! – рявкнул вышибала, ткнув Винса кулаком в грудь. – Подбери свои шмотки и выметайся. Чтоб духу твоего здесь не было. Ну!
Винс сел, спустил со стола ноги, и вышибала ткнул его еще раз. Кулаки его были сжаты, и Винс почувствовал, что у него просто руки чешутся кого-нибудь изувечить.
Винс потянулся за рубашкой, а вышибала проорал прямо ему в лицо:
– Мы не любим, когда тут шляются такие вот любопытные, как ты! Усек? У них бывают неприятности.
Ну и ну, подумал Винс. Словно в бульварном романе!
Дайте хоть рубашку надеть, думал он. Но у вышибалы было другое на уме. Он вплотную придвинулся к Винсу, и тот понял, что, хочет он того или нет, этот тупоголовый кретин сейчас опробует на нем свои кулаки.
– Врежь ему, Патрик! – взвизгнула Дениза.
Две мысли красными лампочками загорелись в сознании Винса. Первая: да ей-то что за дело? Почему ей так охота посмотреть, как ему оторвут яйца? И вторая: неужели этого неандертальца и в самом деле зовут Патрик? Патрик – тоненький как тростиночка мальчик с волосами цвета соломы, влюбленный в католическую веру? Да уж, каких только… странностей нет в природе. Патрик! Винс усмехнулся.
– Чего это ты ржешь? – грозно вопросил Патрик.
– Вздрючь его! – потребовала Дениза.
Патрик замахнулся.
Винс знал, что делать. Как решать такие проблемы. Это не проблемы. Это очень просто.
Он отступил на шаг. Патрик принял это за бегство или как минимум за признание поражения. Затем Винс поднял руки на высоту груди, обратив ладонями к Патрику.
Патрик увидел в этом выражение покорности. Бедный хмыренок прижимает к груди ручки, чтоб хоть как-то защититься, это понятно, очень хорошо. Ничего, свиненок, сейчас ты у меня попляшешь, сейчас ты узнаешь… Ну надо же – приходить сюда и требовать у нашей Денизы, чтобы она что-то там ему рассказывала! Да за кого он ее принимает!
Патрик расслабился, и Винс, воспользовавшись этим, напряг мышцы правой руки и резко выбросил ее вперед. Силы при этом почти никакой не потребовалось, однако такой удар сломал вышибале нос.
В первый момент Патрик не понял, что произошло. Из носа вдруг хлынула кровь, и в голове запульсировала боль. Винс выбросил вперед левую руку и ударил его в подбородок. Тут Патрик застонал, и сознание покинуло его.
Винс развернулся и схватил за руку Денизу.
– Пора платить по счетам, солнышко.
Она тупо уставилась на него. Он пихнул ее на массажный стол и сказал:
– Ну, давай. Кэнди Грин.
Она помотала головой.
– Я спрошу тебя еще раз. Я хочу узнать про Кэнди Грин.
И снова она отрицательно помотала головой.
Винс вытянул руку, запустил пальцы в ее откровенное декольте и дернул бюстгальтер и топ. Затем тыльной стороной ладони ударил ее по лицу – не слишком сильно, но все же достаточно сильно, чтобы показать ей, что он не шутит.
Дениза придушенно закричала и повалилась на пол.
Он схватил ее за волосы и подтащил к отрубившемуся Патрику.
– Хочешь такой нос, как у него?
– Нет.
– Тогда расскажи про Кэнди Грин.
– Она работала здесь около года. Я ее не очень хорошо знала. Пили пару раз вместе.
– А когда она уволилась?
– Ну, около… полугода, я точно не помню.
– А почему?
– Я не знаю.
Винс чувствовал, что она знает. Он схватил ее за волосы и заломил ей голову.
– Так почему она перестала здесь работать?
– Вики Браун – здешняя хозяйка – не любит полицию, а они тут все перерыли. Она говорит, это плохо для дела.
– Ясно. И зачем сюда приходила полиция?
– Да тот старикан, которого кокнули. Он у нас бывал.
– Какой старикан?
– Не знаю. Ну, которого убили. У него еще магазин.
– Мистер Блаттнер?
– Да, он.
– Значит, полицейские приходили и спрашивали про Лайонела Блаттнера?
– Ну да. Я же говорю.
– А ты сама хоть раз его обслуживала?
– Нет. Видела, что приходил, но он брал только Кэнди. Других девочек не признавал.
– Ну и где сейчас Кэнди?
– Без понятия. С тех пор я ее не видела.
– Как с ней связаться?
– У меня есть адрес. Она жила в Арлингтон-Хаусе.
– Где это такое?
– Тут рядом. Многоэтажка рядом со станцией. Где Дримленд знаете?
– Угу. Номер какой?
– У меня в записной книжке, – сказала Дениза, потянувшись за сумочкой. Она полистала маленькую записную книжку и продиктовала Винсу цифры. – Не знаю, там она или нет. Может быть.
– А что ты слышала о том человеке, которого убили, а, Дениза?
– О чем это ты?
– Слухи какие-нибудь ходили? Что он тут делал? За что его убили?
– Ничего я не слышала. Поговорите с Вики Браун. Может, она вам что-нибудь скажет. Это наша мадам. Хозяйка то есть.
– А как ее найти?
– Наверху, – ткнула пальцем в потолок Дениза, – дверь направо.
– Понял.
– Она нам наказала, что, если кто будет тут чего разнюхивать, сразу звать Патрика. Так я и сделала.
– Не любит, значит, когда сюда лезут с расспросами?
– Нет. Терпеть не может. Прямо не выносит.
