Виктор Меньшов - Белая кобра
любил излишеств в своей не самой чистой работе.
Во дворе Юлдашев обошел жигули, на которых его привезли сюда, со стороны водителя, открыл дверцу и сухо приказал сидевшему за рулем верзиле:
- Вылезай!
- Да ты чё?! - опешил верзила, который был приставлен Корнеем к бывшему майору не только как водитель, но и как соглядатай.
Впрочем, майору это было хорошо известно, но до поры до времени он терпел, вот почему сейчас он с таким удовольствием воспользовался случаем поставить на место этого тупого верзилу, который ему порядком надоел.
- Ты не понял? - сквозь зубы ещё раз спросил Юлдашев.
- Да ты чё, Каракурт? - покрутил толстым, как сосиска, пальцем возле виска водитель. - Меня на эти колеса Корней посадил, и пошел ты...
Договорить ему не удалось. Юлдашев неожиданно ткнул ему в глаза пальцами, сделав "вилочку", а когда водитель инстинктивно, схватился двумя руками за лицо, ухватил его за грудки и легко, словно весил этот бугай не сто с лишним килограммов, а был внутри надувной, выдернул его из машины и отбросил в сторону, специально сделав это так, что уселся тот в единственную грязную лужу во дворе.
Юлдашев взял с сидения тряпку, брезгливо вытер руки, отбросил тряпку в сторону и сел в машину, не обращая внимания на ворочающегося в луже верзилу. Он включил зажигание и выехал со двора. Никто из водителей других бандитских машин даже не вылез наружу.
Бывший майор поехал в сторону большого рынка. Замедлив скорость возле его ограды, поехал вдоль, и остановился недалеко от метро. Там, у входа на рынок, стоял большой медный котел, под которым тлели дрова, над котлом поднимался легкий пар, а возле котла вертелся смуглый высокосокулый раскосый азиат с кожей цвета медного котла, в котором он что-то помешивал.
Азиат поглядывал вокруг и покрикивал с сильным акцентом, не очень громко, но непривычный тембр его голоса и акцент выделялись диссонансом из монотонного шума толпы.
- Плёв! Вкуснай горячай плёв! - нараспев речитативом выводил старательно повар. - Плёв!
Около него останавливались, он накладывал дымящийся рис в тарелочки, выдавал пластиковые ложки и прохожие, которым надоели сомнительные рыночные чисбургеры и гамбургеры, с удовольствием поглощали свежий плов, приготовленный к тому же специалистом.
Юлдашев остановился напротив котла, опустил тонированное стекло в машине и позвал через него:
- Рамиз! Сделай сюда порцию.
- Какие люди! - восхитился смуглый Рамиз, продемонстрировав ослепительно белые зубы, которых не касалась рука дантиста.
Он быстро покрутил ложкой в котле, и неуловимым движением наполнил извлеченную из стопки пластиковой посуды большую фарфоровую пиалу, которая синевой своей сразу же закричала о том, что купили её на базаре в Самарканде.
Вертевшийся возле Рамиза подросток потянулся к пиале, собираясь отнести её заказчику, но Рамиз отстранил его, что-то быстро сказал на гортанном языке, как птица клювом прощелкала, и сам понес дымящуюся пиалу к машине Юлдашева.
Он шел, улыбался ему ослепительно белозубой улыбкой, выражая восторг при виде дорогого гостя. Каждый лучик его мелких морщинок возле глаз на гладкой, словно воском натертой, коже, светились восторгом и радостью. Только в узкие щелки совсем закрытых от улыбки глаз, спрятались колкие острые льдинки.
Рамиз подошел, склонился к машине, протянул внутрь дымящуюся пиалу, и машина Юлдашева сразу же наполнилась ароматом настоящего плова и ослепительной улыбкой радушного Рамиза.
- Кушай, дорогой, кушай земляк, - ласково, как ребенку, сказал Рамиз, слегка поклонившись.
- Тамбовский волк тебе земляк, как говорят русские, - проворчал Юлдашев, с аппетитом взявшись за плов, только сейчас поняв, как он проголодался.
Рамиз попытался проколоть Юлдашева острой льдинкой, но бывшего майора взглядами было не пронять.
- Ты на меня волком не смотри, - погрозил он Рамизу ложкой. - Не умеешь в глаза смотреть - смотри в землю.
Рамиз ничего не ответил, убрал белозубую улыбку за плотно сжатые тонкие губы и молча повернулся спиной, собравшись уйти к своему котлу, возле которого бойко распоряжался вертлявый подросток.
- Куда пошел? - остановил его Юлдашев. - Я сюда что, плов кушать приехал?
Рамиз молча повернулся и встал возле машины, опустив глаза в землю. И терпеливо стоял, поджав губы, дожидаясь пока Юлдашев поест. Тот с аппетитом освободил пиалу, протянул пустую посуду Рамизу и, промакнув губы белоснежным платком, сказал:
- Вкусным пловом угощаешь, Рамиз. А теперь слушай. Мне срочно нужно связаться с Шейхом. Передай ему, что все началось, мне нужны его люди в Москве. Срочно.
- Что еще? - не поднимая глаз, спросил Рамиз.
- Все. Достаточно этого, - сухо ответил Юлдашев, включая зажигание.
- Эй! Рамиз! - окликнули продавца плова из подъехавшего месрседеса, мы плов кушать приехали. Ты где пропадал?
- Минутка! - замахал им радостно рукой Рамиз, надев обратно улыбку.
Юлдашев тронулся, огибая припарковавшийся перед ним мерседес.
- Эй! Эй! Постой! - остановил его крик Рамиза.
Майор остановился и опустил окно, удивленно глядя на повара.
- Ты плёв кушал? - изобразив сладкую улыбку, громко прокричал Рамиз, стоя на небольшом расстоянии. - Ты деньги почему не платил?
На них с интересом оглядывались, из мерса высунулись толстые рожи, предвкушая наслаждение назревающим мелким скандалом.
- Это кто тебе не заплатил, Рамиз? - спросил один из пассажиров мерса.
- Все в порядке, он заплатит. Плёв кушал, платить будет, - с мстительной улыбкой смотрел на Юлдашева Рамиз.
Юлдашев молча достал полтинник, высунул его в окошко.
- У меня сдачи нет, - пропел Рамиз.
- Без сдачи, - улыбнулся уголками губ Юлдашев. - Я угощаю.
Рамиз подошел к машине, протягивая руку за деньгами. Но когда ему оставалось сделать всего шаг до машины, Юлдашев разжал пальцы, и купюра мотыльком порхнула в лужу возле машины.
- Извини, брат, - широко улыбнулся Юлдашев. - Обронил случайно.
И надавил педаль газа. Он торопился к Фаруху.
Фарух снимал номер "люкс" в гостинице "Россия", к которой питал давнее пристрастие. Здесь была знакомая ему по постоянным посещениям обслуга, к тому же он частично контролировал саму гостиницу, в которую были вложены и его деньги.
Фарух вообще больше времени проводил в Москве, чем у себя дома. А в последнее время он практически переселился в Москву на постоянное место жительства. У него обострились отношения с властными структурами в республике, которые потребовали от него повышения выплат. Высокомерный Фарух от этого категорически отказался, после чего началась нешуточная война, закончившаяся наступлением правительственных войск на его бандформирования, контролирующие стратегически важные для поставок наркотика горные перевалы.
Пришлось строптивому наркодельцу уезжать в Москву, что его нисколько не тяготило. Фарух, по своим человеческим качествам был намного ближе Юлдашеву, чем придерживавшийся строгих традиций Шейх. Сравнительно молодой, окончивший университет в Москве и поучившийся за границей, вполне светский человек, любящий хорошее общество, искусство, красивых женщин и веселье, отличный собеседник и радушный хозяин, умеющий наслаждаться праздником жизни, вот таков был Фарух. И он был симпатичен Юлдашеву, но все же бывший разведчик прекрасно понимал, что двум богам не служат, поэтому он предпочел не служить ни одному. В выборе между двумя богами он выбрал третьего себя. Он решил служить себе и затеял опаснейшую игру, в которой ценой неудачи могла стать его голова. Но он не хотел потерпеть неудачу, он собирался играть на выигрыш.
В гостинице Фарух снимал номер в самом конце коридора, в торце. Возле его дверей постоянно сидели двое молодчиков в уютных креслах. Завидев Юлдашева, выходящего из лифта, оба сразу же встали и под застегнутым на одну пуговицу пиджаком одного из них, под правой рукой, мелькнул пистолет в белой открытой кобуре на поясе. На журнальном столике, перегораживавшем узкий проход, лежала небрежно отложенная в сторону газета, её никто никогда не читал, Юлдашев знал, что под газетой лежит наготове автомат.
Охранники были хорошо знакомы бывшему майору, но тем не менее, они смотрели настороженно и пристально. Когда он поравнялся с охраной, один из молодцов, продолжая загораживать собой проход, молча приподнял край газеты, и Юлдашев так же молча положил туда свой пистолет. Молодчик опустил газету и жестом предложил Юлдашеву поднять руки, быстро и профессионально обыскал его, и только после этого молча отодвинул журнальный столик и отодвинулся сам, давая Юлдашеву возможность пройти в номер.
Но впереди него туда прошел второй охранник, и только после вошел Юлдашев. Охранник вернулся в коридор, а бывший разведчик остался в богато, но очень выдержанно обставленном номере. Вернее, в одной из комнат номера, в которой на диване сидели трое мощных мужчин средних лет, личную охрану Фарух доверял исключительно людям солидным, неоднократно проверенным, из родственного клана. Они увлеченно смотрели по большому телевизору детские мультфильмы по спутниковому телевидению.
