Денис Шевченко - Медвежий угол
- По мобилке. Там, в моем телефоне, который изъяли, номер его записан. Смолов введете и в телефонной книге увидите. - Щепа окончательно плюнул на страх и сдавал своего бывшего благодетеля без зазрения совести, справедливо считая самого себя ужасно обманутым. Он только не правильно понял, кем обманут.
Горюнов вошел как раз в самый подходящий момент, как будто подслушивал под дверью. Потемкин даже допустил такую мысль, но всклокоченные волосы и ликующий взгляд быстро отмели эту версию.
- Прекрасно, товарищ капитан, наш подследственный осознал всю важность первым подписать протокол, пока его не опередили так называемые друзья.
- Толя, - он подмигнул Щепе, -сейчас все перескажешь товарищу капитану, он оформит, ты подпишешь. И в суде капитан похлопочет за тебя. Правильно?
- Капитан кивнул, и знаком показал Потемкину, что просит его на секунду выйти из кабинета. Оба охранника вошли, чтобы не спускать глаз с подозреваемого, который окончательно успокоился и с наслаждением докуривал Мальборо ФСБшника.
- Кстати, -на ходу спросил Потемкин, когда Горюнов уже вышел за дверь, - того депутата, которого вы со Смоловым поддерживали, как звали? Костя задал этот вопрос, даже не догадываясь, каким будет ответ. В обилии информации и массовых смертей он немного забыл об их основном задании.
- Авдюхин Илья Егорович, которого грохнули недавно. Вот и добаллотировался, -саркастически заметил Щепа.
- Константин вышел за дверь, и только там перевел дух. Точнее собрался, но капитан добил его своей новостью.
- Звонили наши ребята из лаборатории, Эксперта и доктора грохнули из той самой винтовки, что и депутата Авдюхина с его женой. Там какой-то маленький дефектик в стволе, и пули получились совершенно идентичные.
- Почти минуту Горюнов любовался, какой эффект произвели его слова на столичного коллегу. Ну как, полезная информация? Вы ведь по Авдюхинскому делу работаете.
Потемкин кивнул.
- Только мне нужна помощь. Тот свидетель, что может подтвердить убийство журналиста Экспертом, как на него выйти.
Потемкин попытался в деталях вспомнить рассказ Сергея о психологических опытах, а на память Константин никогда не жаловался.
- Ее фамилия Кислицына, работает в редакции той же газеты. Она соседка убитого журналиста по кабинету. Приедешь, скажи, что ты напарник Сергея Новикова. Она сразу все вспомнит и поможет.
- А кто такой этот Новиков, - с сомнением спросил Горюнов, боящийся, как бы москвич его не провел, -твой псевдоним?
- Это мой друг, который ранил Эксперта. Он сейчас в больнице. Именно Сергей и раскрутил эту Кислицыну на показания, так что действуй.
Капитан отправился к Щепе пожинать плоды допроса, а Потемкин поехал в больницу, чтобы предложить своим друзьям новую головоломку, причудливо дополняющую всю их нестройную мозаику.
***
Виктор понял, что если этой ночью ему удастся поспать хотя бы три -четыре часа, это уже будет большим достижением.
За два последних часа он успел встретиться со Студентом и с Вороном. По очереди Смолов объяснил каждому из них, что конкретно нужно сделать. Приходилось изворачиваться, чтобы не открыть одному убийце присутствие другого - это раз, но и не дать им помешать друг - другу, это два.
Сейчас он сидел в своей БМВ и посматривал на размышляющего мужика лет пятидесяти с длинными темными волосами, бородой и толстыми профессорскими очками. Звали мужчину Владимиром Сергеевичем Крыловым, но некоторые люди называли его Профессором. И вовсе не за очки и бороду.
Володя Крылов закончил университет по специальности неорганическая химия. Его дипломная работы была настолько блестящей, что юношу тут же прибрала к рукам оборонная промышленность, наиболее развиваемая и инвестируемая в Советском Союзе.
Заниматься пришлось взрывчатыми веществами, и юноша проявил в новом для себя деле настоящий талант. Многие виды взрывчатки и боеприпасов, которые стали гордостью СССР были созданы благодаря его идеям. Но вот беда: его прямой руководитель, профессор Штейн, очень любил славу и деньги. Молодой Крылов получал очень хорошую зарплату, премиальные и особые надбавки от своего шефа, но в научных кругах его имя не фигурировало, народ, в лице высшего командования, своего героя не знал, а амбициозного Володю это совершенно не устраивало. Дошло до того, что он решился накатать телегу в ЦК. В объемном, на десять листов письме, которое он снабдил грифом "Совершенно секретно" и лично передал одному из секретарей, содержались все претензии молодого специалиста к знаменитому академику Штейну.
Скандал, который естественно не выплыл далеко наружу, был все-таки грандиозным. Штейна лишили Ленинской премии, а молодого борца за правду перевели на работу из Московского НИИ в восточную Сибирь, где научные перспективы сразу забывались перед лицом жутких морозов, а водочные компрессы вовнутрь были основным лекарством от скуки.
С тех пор Крылов, который со временем возглавил отдел испытаний взрывчатых веществ, перестал думать об академическом будущем, но страсти своей не изменял, регулярно изобретая и совершенствуя разные разрушительные субстанции.
А потом Крылов погорел на попытке сплавить иностранному атташе одно из своих новшеств, и получил пятнадцать лет строгого режима. С ним обошлись еще очень мягко, так как товар не ушел за рубеж, и никаких необратимых последствий действия Крылова не имели.
Перестройка принесла свободу, демократию, гласность и повальные амнистии. По чьему-то недосмотру Крылов попал в разряд политических узников тоталитарной системы и был торжественно выпущен на волю. Государство реабилитировало ученого и предложило вернуться к работе. Но сделать этого Владимир Сергеевич не мог. Еще на пятом году отсидки он поклялся, что если выйдет из лагеря живым и здоровым, то во-первых, никогда больше не будет работать на государство, во-вторых, ни при каких условиях не свяжется с иностранцами.
С развалом Союза заграница активно вошла в каждый дом, но открытое общество не переубедило Крылова, который мог спокойно эмигрировать в любую развитую страну, получить там собственную лабораторию и годовой доход с пятью нулями.
Владимир Сергеевич перестал быть ученым и начал убивать людей, подрядившись помогать одной криминальной группировке. Бригады скоро не стало, криминальная война унесла ее вниз по течению кровавой реки, но слава о Профессоре, а именно так братки уважительно именовали Крылова, сразу разнеслась по кругам, максимально удаленным от уголовного кодекса.
Решение пришло само: Владимир Сергеевич стал свободным художником. Свою работу он очень любил, считая ее особым видом искусства, и не слишком расстраивался по поводу жертв: в лагере люди гибли каждую неделю, и никому не было до этого дела.
Сейчас он столкнулся с необыкновенной задачей, настоящим испытанием, вызовом его таланту. От него требовалось ни много ни мало - убрать Президента страны.
Виктор сулил баснословные гонорары, но деньги перестали интересовать обеспеченного киллера. Тут было другое, спортивный интерес, кто-кого, проверка боем. А Президент, который вырос, как личность, в тех самых кругах, что упекли Профессора за решетку, ассоциировался у него со всей государственной властью, так несправедливо поступившей с молодым дарованием.
Короче говоря, Крылов согласился.
- Я согласен, теперь нужны максимально точные детали.- Говорил он медленно, не торопясь. Восемь лет лагерей отучили спешить.
- Все детали будут завтра утром. - Виктор мысленно послал фортуне, которая не бросила его, воздушный поцелуй.- Я узнаю, во сколько, по какой улице и с каким примерно сопровождением он проедет. Вся беда в том, что времени очень мало. Президент прибывает послезавтра, а все городские силовики после определенных событий стоят на ушах. Тут просто так ничего не придумаешь, нужен план! - Виктор немного занервничал, настолько невыполнимой казалась его задача, даже несмотря на присутствие такого высококлассного специалиста. Эксперт был мертв, а всю созидательную работу первоначально предполагалось возложить именно не него.
Профессор смерил Смолова спокойным оценивающим взглядом и понял, что этот парень вряд ли имеет полное представление о его возможностях. А эта боязнь невозможного, которую он считал худшей из фобий, помешает Виктору составить реальный, безопасный и эффективный план. Придется все делать самому. Но и шедевр от этого станет только прекраснее.
Однако, будучи ученым, Профессор понимал: без исходных данных, вслепую, ювелирную работу не сделаешь. А он привык именно к ювелирному мастерству.
- Будут данные, будет и план. Как только созреете, свяжетесь со мной.
И все. Даже не попрощавшись несостоявшийся Курчатов вышел из машины и размеренной походкой уставшего от бешеного ритма жизни человека, пошел к арендованному для него загородному дому.
