Марина Серова - Оргия за тридевять земель
— Вы вроде ничего выглядите. И говорите очень хорошо. Во всех отношениях — положительный человек.
— Я знаю. Мне все так говорят.
— Нет, я искренне.
— Я верю, что искренне. Честное слово! Только все мне так говорят, но никто не любит. И я не знаю, почему.
— Парадоксально как-то выходит.
— Вот-вот. Парадоксально. Только мне от этого не легче.
— Ну, быть может, вы не встретили ту самую, свою единственную.
— Может быть, конечно. Только мне уже не так мало лет, а я все ищу и ищу. Еще подростком был — искал. И до сих пор продолжаю. Все, что я делаю, — своего рода поиск. Поиск, который, как правило, заканчивается ничем. Так грустно… Это какой-то злой рок! Вот и сейчас я как бы ищу, но понимаю, что опять мне ничего не светит. Когда-нибудь я покончу с собой на этой почве…
Леонид Анатольевич наполнил свой стаканчик вином и опустошил его залпом. Мне вдруг стало его непередаваемо жаль. Мне ужасно захотелось помочь ему, но я действительно не могла его полюбить. Не знаю, почему. Просто обстоятельства не те, скорее всего. Или что еще… Может, карма у него такая, что ли?
— А я ведь знаю, о чем ты думаешь, — сказал Леонид Анатольевич.
— О чем же? — я уже догадалась, что он опять прочел мои мысли.
— Ты думаешь о том, что тебе меня жаль, и не понимаешь, почему меня никто не любит. Но сама меня полюбить не можешь. Потому что не те обстоятельства. Еще думаешь, что у меня, быть может, карма такая.
— А про карму-то вы как угадали?
— А все так говорят. Я уж как-то привык. Стандартная ситуация.
Мне вдруг совершенно расхотелось притворяться дальше.
Похоже, Леонид Анатольевич был со мной откровенен. Я решила отплатить ему тем же.
— Понимаете, Леонид Анатольевич, я хочу рассказать вам правду.
Глаза Думина загорелись. Наверное, он подумал совсем о другом.
— Нет, я не о том, почему вас никто до сих пор не полюбил. Ответ на этот вопрос я не знаю. Просто хочу объяснить вам, что я вообще здесь делаю.
Леонид Анатольевич нахмурился.
— На самом деле я веду расследование. И вы у меня фигурировали как подозреваемый.
Думин изумленно вскинул брови:
— Да ну?!
— Как ни странно, это так. Мы расследуем убийство Маркова.
— Так вот почему ты меня сюда привела! — воскликнул Думин. — Маркова ведь убили где-то здесь.
— В метре от того места, где мы сейчас жжем костер.
— Подождите… Подождите-ка! — Думин внезапно перешел на «вы» и сохранял такую манеру до самого конца разговора. Обычно бывает наоборот. — И вы желали проверить, какой будет моя реакция, не так ли?
— Истинно так. Но чем дальше, тем меньше мне верится в вашу причастность.
— Ну вот, теперь обо мне уже думают, что я — убийца… — развел руками Думин. — Чего и следовало ожидать…
В своей меланхолии горе-преподаватель походил сейчас на ослика Иа из всем известной сказки.
— Леонид Анатольевич, можно задать вам откровенный вопрос?
— Конечно, спрашивайте. Я ко всему готов.
— Чем вы занимались в пятницу седьмого апреля вечером, в то время, когда убили Маркова?
— Я был у любовницы. Она пригласила меня на день рождения. Кстати, дату ее рождения я, скорее всего, и не запомнил бы, но я хорошо помню другое — как на следующий день отправился на работу и там мне сообщили печальную новость о гибели Маркова.
— Хорошо. А телефон у любовницы есть?
— Есть.
— Вы уж извините, но проверить придется. Обязанность у меня такая.
— Нет-нет, я ничего.
— Вы мне дадите его?
— Можете позвонить прямо сейчас. Я объясню моей даме ситуацию, чтобы она не отказалась от разговора с вами. А то она капризная.
— Было бы просто замечательно. Вы уж извините…
— Ничего, ничего.
Леонид Анатольевич достал из кармана мобильный телефон и принялся набирать номер.
— Алло? Света? Как дела? «Дела отлично, как обычно, а с личным, да вот только с личным…»
Я поморщилась. Слишком уж пессимистично был настроен Леонид Анатольевич.
— Тут одна дама желает с тобой побеседовать, — продолжал Думин. — Это нужно мне. Лично мне… Ответь, пожалуйста, на ее вопросы честно. Ага… Передаю.
Леонид Анатольевич вручил трубку мне.
— Извините, Светлана, — сказала я. — Мне нужно задать вам несколько вопросов. Это необходимо для расследования совершенного преступления.
— Я вас слушаю, — донесся до меня капризный женский голос.
— Чем вы занимались вечером седьмого апреля? Это была пятница.
— День рождения справляла, — не задумываясь, ответила Светлана.
— Одна?
— Нет. В компании с Леонидом Анатольевичем. Вас что, интимные подробности интересуют?
— Нет, не интересуют. Большое спасибо, вы мне очень помогли.
— Передайте телефон Леониду Анатольевичу.
Я послушно выполнила просьбу. Думин объяснил своей подруге, что означал только что состоявшийся странный разговор. Впрочем, все его объяснения сводились к тому, что тема эта, в общем-то, не для телефонного разговора и он все расскажет при личной встрече.
Отключив телефон, Леонид Анатольевич вновь обратился ко мне:
— Шашлыки-то жарить будем?
Я улыбнулась.
— Будем. Что мы, зря сюда ехали?
— Подозрения с меня снимаются?
— Абсолютно.
Леонид Анатольевич вдруг заметно погрустнел.
— Все о том же размышляете? — поинтересовалась я.
— О том же.
— А зря. Вы ведь сами понимаете, обстоятельства не совсем те…
— Да знаю я… Только они, знаете ли, всегда — не те. А у кого-то те же самые обстоятельства чудесным образом могут попасть в категорию «те».
На этот раз я не смогла подобрать нужного ответа.
Глава 7
Шашлыки удались на славу. Весь остаток дня я с грустью вспоминала Леонида Анатольевича, искренне желая, чтобы в его судьбе что-то изменилось.
Но относительно собственных дел я была огорчена. Еще один след привел в тупик. Но ведь кто-то покушался на моего клиента там, на поляне, где студенты биофака проходят практику. Мог ли быть это кто-то из посторонних? Маловероятно. Скорее всего, кто-то из своих. Но кто?
Я приготовила себе чай и продолжила раздумья.
Либо кто-то из преподавателей, либо кто-то из студентов. С кого начать, вернее — продолжить? С преподавателей? Нет уж, сыта я ими по горло. Остаются студенты. Решено. Буду втираться к ним в доверие…
* * *Утром двадцать третьего апреля я стояла на крыльце пятого корпуса университета и пыталась прикинуть, с какого конца лучше всего подойти к студентам. Как заставить их принять меня за свою и при этом мягко, ненавязчиво выпытать то, что мне нужно? А требовалось мне следующее.
Я решила, что неплохо было бы раздобыть информацию двоякого рода: не было ли у кого из студентов стычек с Марковым — конфликтов таких, которые могли бы заставить молодого человека отважиться на убийство. А если такие личности имелись, нет ли среди них того, кто принимал участие в той злополучной практике.
Пока я пыталась разобраться во всем этом, меня узнали.
— А, телохранительница! — услышала я голос за спиной.
Я обернулась. Рядом со мной стоял один из парней, беседовавших со мной на берегу речки. В тот же миг я сообразила, что предпринять. Образ телохранительницы, которая что-то вынюхивает, мне был совсем не на руку. Типаж необходимо было срочно менять.
— Я больше не работаю, — ответила я.
— Как не работаешь? — удивился студент.
Я махнула рукой.
— Надоело. Нет, серьезно.
— А я думал, ты своего клиента ждешь.
Я покачала головой:
— Хочу в университет устроиться. Тренером.
— А почему к нам в корпус? Физкультура-то в другом месте находится…
— В профком заглядывала. На работу чтобы устроиться, его обязательно посетить надо.
— Спокойной жизни захотелось?
— Грешна. Что ж поделаешь?
В этот момент к нам подошел коротко стриженный молодой человек невысокого роста и коренастого телосложения. Он молча поздоровался с моим собеседником и обратил свой взор на меня.
— Кирилл, — представился парень, что, честно говоря, явилось для меня некоторой неожиданностью.
— Женя, — рассеянно пробормотала я.
— Илья, ты где такую девушку красивую нашел? — спросил Кирилл у молодого человека, с которым я только что разговаривала.
— А это телохранительница, — вздохнул Илья. — Судя по всему, бывшая.
— А я кандидат в мастера по дзюдо, — сказал Кирилл и расхохотался.
— Зря ты так, — заметила я. — Я ведь правда телохранительница.
— А я правда кандидат в мастера спорта по дзюдо, — Кирилл снова захохотал.
Я так и не смогла оценить степень его серьезности.
— Погода хорошая, Женя, — сказал Кирилл. — А?
— Неплохая.
К нам подошли смуглый парень и девушка с рыжими волосами, подстриженными каре. Они поздоровались с Кириллом и Ильей.
