Мила Серебрякова - Женись или умри
– Стойте, – крикнула консьержка.
– Ну что еще?
– Светлана вас ждет?
– Милочка, – Катка улыбнулась самой очаровательной улыбкой. – Она не может меня ждать, мое появление будет для нее сюрпризом. Я час назад прилетела из Лос-Анджелеса и сразу из аэропорта рванула сюда.
Дама растерянно заморгала.
– Из Лос-Анджелеса?
– Именно. Я двоюродная сестра Светланы. Еще вопросы есть?
– Нет... Да... То есть нет. Вы можете пройти.
– Благодарю. Кстати, – Катарина нахмурила лобик. – Я запамятовала, какой этаж принадлежит моей сестрице?
– Этаж?!
– Ну да.
– Светлане принадлежит двухкомнатная квартира на десятом этаже. Одна квартира, – добавила консьержка.
– Разве? Странно, а мне казалось, она купила весь этаж.
Оставив после себя шлейф аромата дорогого парфюма, Копейкина подошла к лифтам.
ГЛАВА 7
На десятом этаже она наугад позвонила в дверь под номером сто десять. И уже через минуту узнала от бойкой девчушки, что тетя Света живет по соседству.
На двери Анисимовых красовался золотистый номер «111».
Светлана выглядела заспанной и недовольной. На ее лишенном косметики веснушчатом лице читался явный вызов. Было заметно, гостей Анисимова не ждала, и приход незнакомки пришелся хозяйке двухкомнатных апартаментов не по душе.
Катка начала входить в роль, вернее, она изо всех сил старалась справиться с той ролью, которую сама себе придумала.
Поправив на плече сумочку, Копейкина скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла:
– Светлана Анисимова?!
– Да, это я. А вы кто?
– Адвокат. Смирнова Алла Евгеньевна.
– Адвокат? – Светлана вздрогнула. – Но я вас не знаю.
– Зато я о тебе наслышана. Мне можно пройти в квартиру?
– А зачем, я вас не приглашала.
– Понимаешь, говорить о делах, стоя в дверях, как-то неразумно да и неудобно это. Неровен час, соседи уши греть начнут. Потом пойдут ненужные разговоры. Куда приятней побеседовать с глазу на глаз в спокойной обстановке, где нам никто не сможет помешать.
– Изложите цель своего визита, – властным голосом потребовала Света. – Я не намерена пускать в квартиру человека, которого вижу впервые в жизни. И вообще, если вы адвокат, где ваши документы, я хочу на них взглянуть.
Копейкина продолжала «удерживать» лицо. Проигнорировав слова Анисимовой, она с усмешкой проговорила:
– Мне говорили, что ты девушка строптивая, с гонором.
– Интересно узнать, кто поделился с вами такой информацией?
– Мой старый друг Тимофей Силин.
Света отшатнулась.
– Вижу, тебе знакомо это имя. Уже хорошо, значит, ты не станешь утверждать, что слышишь о Силине впервые.
Анисимова посторонилась.
– Проходите.
В кухне Света облокотилась о стену и дрожащей рукой поправила спадающий на лицо длинный локон.
– Я вас внимательно слушаю, – слетело с ее губ, как только Катка опустилась на мягкий темно-бордовый уголок.
– На самом деле мне бы хотелось выслушать тебя. Я не стану ходить вокруг да около и сразу поясню: мой визит напрямую связан со смертью Тимофея. Ты же в курсе, что Силина убили?
– Д-да, – выдавила Света. – Мне рассказала об этом...
– Твоя мама Анисимова Марина Михайловна.
– Так вы и маму знаете?
– Света, я знаю много чего интересного. В частности, мне известно, что ты выдавала себя за дочь покойного.
Анисимова вспыхнула.
– Он действительно мой отец.
– Да, да, – Катка дотронулась до изумруда свекрови, – Тимофей рассказывал о твоих визитах в особняк. Собственно, поэтому я и здесь. Мы дружили с Тимом, я очень хорошо знаю его семью: жену, детей, но вот про тебя Силин никогда не рассказывал. Более того, Тим был разгневан, когда вы с матерью затеяли эти игры с вымоганием денег.
– Не было никаких игр, – Света сорвалась на крик. – Тимофей пять лет прожил с моей матерью в гражданском браке и...
– Детей у них не было.
– Я родилась, когда отец от нас ушел.
– Слышали мы эту историю, но ведь доказательств нет.
– Чего вы от меня хотите?
– Узнать правду.
– Какую?
– Незадолго до убийства у нас с Тимофеем состоялся разговор. Его очень угнетало, что ни с того ни с сего на горизонте появился человек, выдающий себя за его родную дочь. Тим попросил меня разобраться в этом деле, узнать о тебе как можно больше и в случае чего начать действовать. А еще его здорово напрягал тот факт, что от тебя исходили угрозы в его адрес. Или ты станешь отрицать, что угрожала Силину? Теперь Тима убили, и у меня есть все основания полагать, что в роли убийцы могла выступить одна вспыльчивая особа, затаившая на Силина зло.
– Да как вы смеете!
– Не перебивай меня! Прежде чем давать делу ход, я решила лично встретиться с тобой и собственными глазами увидеть, что ты собой представляешь. И сейчас у тебя есть шанс рассказать мне всю правду от начала до конца. В противном случае не пройдет и трех суток, как тебе предъявят обвинение в убийстве. Начнется следствие, тебя поместят в следственный изолятор, а тебе ведь известно, сколько времени может продлиться следствие. Не месяц, не два и даже не полгода.
– Я никого не убивала.
– Но сначала необходимо доказать твою непричастность. А улики свидетельствуют против тебя. От тебя исходили угрозы? Исходили. Свидетели есть? Есть. Лариса Артуровна слышала, как ты угрожала ее супругу. А большего и не требуется. Возьмут тебя, голубушка, и промаешься ты в камере предварительного заключения. От себя лично хочу добавить: я не успокоюсь, пока не увижу убийцу Тима на скамье подсудимых. Ну что, будем разговаривать или мне уехать?
– Будем, – крикнула Света. – Только о чем? Я же вас не обманываю и к убийству Силина не имею ни малейшего отношения. Клянусь самым дорогим, что у меня есть!
– Да ты сядь, в ногах правды нет. Успокойся, попей водички и слушай меня внимательно. На мои вопросы отвечай предельно откровенно, не юли, не искажай факты и помни главное: любая ложь впоследствии обернется против тебя.
– Не собираюсь я лгать. Расскажу вам все, чтобы снять с себя подозрения.
– Когда мать сообщила тебе, что работает в доме твоего... отца?
– Сразу, как только его жена предложила ей место экономки.
– Сразу? Ты ничего не путаешь? – Катка вспомнила слова Рины Михайловны, которая утверждала, что нечаянно проговорилась дочери об отце уже после того, как начала трудиться в особняке.
– Не путаю. Мать спрашивала моего совета, она долго колебалась, прежде чем решиться на столь отчаянный шаг. Но я ее успокоила, сказав, что прошлое осталось далеко позади, а теперь нужно жить настоящим. Мне до отца не было никакого дела, ведь по сути мы друг другу чужие люди. Я его знать не знала и не горела желанием броситься ему на шею, захлебываясь рыданиями. Зачем? У меня был другой отец – Валерий Анисимов, царствие ему небесное. Он воспитывал меня, его я называла папой и другой родитель мне не нужен.
– А Лариса утверждает обратное. С ее слов именно ты уговорила мать познакомить тебя с Тимофеем.
– Врет. Ни о чем я мать не просила, а к Силину в особняк приехала по необходимости. Год назад мы с мамой жили в другом районе, ютились в малогабаритной квартирке и даже не помышляли когда-нибудь перебраться в более просторное жилище.
– Но тем не менее перебрались.
– Вы правы, теперь мы живем здесь, но эта квартира плюс новенькая «Вольво» достались мне не за красивые глазки. Я их получила в качестве гонорара. Это плата, понимаете?
– Нет, не понимаю, выражайся яснее. Плата за что?
– За ребенка, – тихо ответила Светлана. – Я беременна, срок – четыре месяца.
– А квартирку подарил отец будущего ребенка, так?
– Да.
– Почему ты называешь это платой?
– А как еще назвать, плата – она и в Африке плата.
– Подарком.
– Когда дарят подарки, не требуют ничего взамен.
– А что потребовали с тебя?
Анисимова напряглась. На лбу выступили капельки пота, зрачки расширились.
– Ребенка. Я должна отдать ребенка.
– Шутишь?
– Разве похоже?
– Хочешь сказать, твой гражданский муж купил тебе квартиру и машину взамен на обещание отдать ему новорожденного?
– Во-первых, он мне не муж и даже не любовник, а во-вторых... я суррогатная мать. С бездетной парой, мечтающей завести малыша, я познакомилась в тот самый период, когда мама начала работать у Силиных. Теперь вам ясно, что квартира – это именно плата?
Катка схватила лежавшую на столе газету и стала яростно обмахивать раскрасневшееся лицо.
– Суррогатная мать, – шептала она, глядя на понурую Свету. – Все становится на свои места. Квартира... иномарка... Но как ты можешь объяснить свои визиты к Тимофею? У тебя своя жизнь, у него своя, ты сама сказала, что вы чужие друг другу люди, но, несмотря на это, встреча состоялась по твоей инициативе. Зачем, Света? Какие силы сподвигли тебя приехать к Силину? Год назад ты не собиралась бежать к Тимофею с признаниями, а тут вдруг такая резкая перемена. Да еще угрозы.
