Лилия Лукина - Если нам судьба...
— Номер телефона загородного дома Матвея, любой, — серьезно ответила я.
— А это уж, извини, луну с неба… — протянул Николай.
— Мыкола, очень надо. Вечером я тебе все объясню.
— Ничего не обещаю, попробую, может, и получится. В любом случае перезвоню.
— Коля, приглашение в любом случае остается в силе.
— Хороший ты парень, Ленка. Жди.
— Жду. А пока, целую, Муся.
Машинально наводя порядок в квартире, я продолжала думать о деле.
Ну, что ж, уже сейчас я могу сообщить Власову анкетные данные Печерских и то, что местонахождение близнецов неизвестно. А их мать живет в Баратове в доме… Кем же он ей приходится? Ну, предположим, приемного сына. И совершенно не обязательно указывать его имя.
Отправлять ему вчерашнюю кассету с записью я не собиралась. Собственно говоря, о близнецах там практически ничего нет, больше о Матвее, вот мой внутренний голос категорически и не советовал этого делать. А то «как бы мне от этого не было потом наоборот». Директор нашей школы, поступивший, если судить по его высказываниям, на истфак сразу после церковноприходской, очень любил подобные выражения. Если все благополучно завершится, то Лидия Сергеевна с сыновьями ему сами обо всем расскажут.
За этими размышлениями время летело незаметно, и, когда позвонил Коля, было уже около двух часов.
— Лена, единственное, что я могу гарантировать, это то, что телефон действительно находится на территории этого дома, но кто тебе ответит, предсказать не берусь. Может быть, лошади в конюшне или рыбки в бассейне. Записывай, — и он продиктовал мне номер. — Ну, до вечера.
Это было уже что-то. Я набрала шесть заветных цифр и услышала в ответ женский голос.
— Здравствуйте, я могу поговорить с Лидией Сергеевной?
— Представьтесь, пожалуйста, — попросили меня, — и скажите, по какому вопросу вы звоните.
Я послушно назвала себя и сказала, что звоню по личному делу. Ответ последовал незамедлительно:
— Извините, но Лидия Сергеевна занята и поговорить с вами не сможет. Всего доброго, — в трубке раздались короткие гудки.
Так-так… А чегой-то мине мнится, что Матвей распорядился не соединять меня со своей матерью. Только интересно, она сама об этом знает или нет? Как же мне к ней прорваться?
Я быстро свернула домашние дела — они ведь, как ремонт: их нельзя закончить, можно только прекратить. Четкого плана у меня пока не было. Твердо я знала толь-
ко одно, что нужно забрать у Чарова микрофон, а дальше, как пойдет. Я быстро собралась и отправилась к нему.
К счастью для меня, Артист был дома. Забрав микрофон, я поинтересовалась:
— Ты что, действительно в том доме на проспекте Независимости успел столько узнать или нафантазировал от души?
— Матушка Елена Васильевна, да как же можно врать в таком деле? А вдруг кто-нибудь из них что-то слышал или даже бывал неподалеку? Мне бы просто надавали по шее и выгнали. Вы мне такое доверие оказали, а я бы вас подвел. Разве я похож на такого человека? Вы же смету, которую я вам подготовил, видели? А на графу «Особые расходы» внимание, выходит, не обратили. А я там откровенно написал: две бутылки «Анапы», — тут он смущенно потупился, как будто это вовсе и не он доказывал мне, что «Анапа» — это роскошь, — для ознакомления с обстановкой. Я интеллигентно пришел к местным обитателям в гости, познакомился, пообщался. Так что я на Дорожной чистую правду рассказывал. Откуда, вы думаете, у меня колбаса и рыба появились? А новые знакомые угостили. У меня от аванса деньги остались, готов отчитаться.
— Оставь себе и вот возьми, это за работу. Так ты, что же, и любовницу Матвея видел? Она действительно такая красивая?
— Балуете вы меня, матушка, ну да я вам еще на что-нибудь сгожусь. Видел, конечно. Красивая девочка, — умненькая и не без способностей. Хорошо держится, не переигрывает, меру знает, — со знанием дела серьезно заявил Володя.
То, что Матвею она нужна для антуража, это понятно, но вот то, что она сама относится к их связи, как к работе, было для меня новостью. Ну да у богатых свои причуды.
Пришедший мне в голову план был совершенно незатейлив: просто приехать в дом Матвея, так сказать, явочным порядком, без приглашения, и попросить, чтобы меня провели к Лидии Сергеевне. А если не получится, то попробовать с Волги. Насколько я помнила
эту, теперь уже бывшую, турбазу, стоящую на правом, высоком берегу, к ней снизу, где был пляж, вела длинная, уступами, деревянная лестница, а весь склон вокруг нее зарос деревьями и кустарниками. Навигация уже давно началась, и найти лодку, которая довезла бы меня туда, подождала и привезла обратно, труда не составляло, были бы деньги.
Не в моих правилах надеяться на авось, но я действительно сильно обозлилась, как всегда бывает, когда мне сознательно мешают добиться своей цели, если решилась на такую авантюру.
По сторонам прекрасно отремонтированного Пионерского шоссе, ведущего, как следует из названия, в сторону бывших теперь уже пионерских лагерей, стояли самые разнообразные особняки, способные своим буйством стилей и красок вызвать стойкое умственное расстройство у любого вменяемого архитектора.
Напротив поворота на бывшую турбазу какой-то новый хозяин жизни начал строительство большого дома, и там вовсю кипела работа. А рядом с поворотом был установлен солидный бетонный столб, на котором красовался большой щит с надписью: «Сосенки» и немного ниже: «Частное владение. Въезд запрещен».
Проигнорировав грозное предупреждение, я грубо нарушила права частной собственности и свернула. По обе стороны дороги стояли столбы, на которых были закреплены не только мощные прожекторы, но и камеры наблюдения. Не слишком приятно ехать, зная, что тебя внимательно отслеживают на мониторе в ожидании команды «пущать» или «не пущать». Интересно, что у них приготовлено для такой нахалки, как я? Внезапно опускающийся шлагбаум или что-нибудь еще в этом же духе? К немалому моему удивлению, мне удалось доехать до ворот, которым могла бы позавидовать самая сверхсекретная воинская часть.
Я вылезла из машины, подошла к переговорному устройству рядом с металлической дверью и воротами в бетонной стене и нажала кнопку. Мне немедленно ответил мужской голос:
— Я слушаю вас.
— Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с Лидией Сергеевной.
— Представьтесь, пожалуйста, и сообщите, по какому вопросу.
Ничего не скажешь, выдрессированы на совесть. Я снова повторила то, что говорила ранее по телефону. Да и ответ был почти таким же:
— Лидия Сергеевна не принимает. Будьте добры покинуть территорию.
Ничего, сказала я себе, не получилось так, попробуем по-другому. И поехала в Рыбкин поселок, как его обычно называют, потому что большая часть его жителей занимается браконьерством, ставит и снимает по ночам сети. Знала я там одного не совсем пропащего парнишку, который мог бы мне помочь. Естественно, за деньги. А поскольку было еще светло, и рабочий день, а точнее говоря, рабочая ночь для него не наступила, то он вполне мог бы меня отвезти.
Костя действительно оказался дома и охотно согласился мне помочь, но когда узнал, куда конкретно и зачем я собралась, развеселился до неприличия. Сначала он смеялся стоя, потом согнулся от хохота чуть ли не пополам, а потом совсем лег, чтобы ему было удобнее.
— Елена Васильевна, — сказал он, немного успокоившись, но все еще улыбаясь. — Я от денег никогда еще не отказывался, отвезу со всем прилежанием, но только вы мне на один вопрос ответьте. Когда вы в последний раз по речке ходили, сколько лет назад? Я наши края имею в виду.
Я честно попыталась вспомнить:
— Ну лет десять, наверное. А что?
— Тогда поехали, вам будет интересно. Про затею свою забудьте, не получится у вас ничего. Считайте, что вы в выходной день на экскурсию попали.
Минут десять мы на хорошей скорости шли по коренной Волге. Потом Костя бросил якорь у Комариного острова (полностью, между прочим, оправдывающего свое название), почти напротив бывшей турбазы, и прочел для меня небольшую лекцию с использованием наглядных пособий.
— Где вы видите пляж, Елена Васильевна, где вы видите лестницу, где вы видите кусты и деревья, которые когда-то росли на склоне? Покажите мне, потому что я ничего этого не вижу
Действительно, вместо пляжа была ровная бетонная площадка-причал, поднимавшаяся над уровнем воды метра на полтора, на месте кустов и деревьев высилась совершенно ровная строго вертикальная бетонная стена, а вместо лестницы было какое-то непонятное сооружение.
— Не гадайте, Елена Васильевна. Если бы мне чисто случайно не повезло увидеть это в действии, я бы тоже не догадался. Это эскалатор, как в метро. Сначала из железобетонных блоков сложили основание. Видите, какой сплошной треугольник получился? Потом сделали на нем такой же желоб и установили эскалатор, а сверху все это закрыли тонированным пластиком. Со стороны пляжа, посмотрите внимательно, вход закрывается бетонной плитой. Она, когда надо, вверх поднимается.
