Ростислав Самбук - Скифская чаша
— Разве не понимаешь, — сказал Демьян, — там, в Сибири, люди знаешь как растут!
— Вот-вот, — подтвердил Кузьма, — я уже на четвертом, через год диплом получу, ну а здесь что?
— Мастером поставят.
— А в Братске мне уже сейчас должность инженера предлагают. Вот, — вытянул он из кармана письмо, — так и пишут, сразу заместителем начальника цеха.
— Ну, — не поверил Глеб, — заместителем начальника? — Выхватил письмо, однако читать не стал, положил на стол и прижал большой загрубевшей ладонью. — Так ты в следующей пятилетке и до директора доскачешь!
Кузьма лишь пожал плечами, но не очень протестующе. Сказал:
— Я ведь горный заканчиваю, а Сибирь только разворошили. Ты про КАТЭК слышал?
— С чем это едят?
— Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс, голова с ушами. В Красноярском крае. И расположен этот комплекс вдоль Транссибирской магистрали. Газеты читай: скоро станет самым большим энергетическим районом всей страны, понял?
— Так ты ж на четвертом, а я только на второй перескочил, — хитро блеснул глазами Глеб. — К тому же на механическом...
— Вот БАМ пойдет, — мечтательно протянул Кузьма, — тогда вообще... Уголь Нерюнгри и алданская руда. Только представьте себе, какая металлургическая база! Там всем дела хватит: и горным инженерам, и механикам.
— Почти уговорил, — раздумчиво ответил Глеб. — Ты вот что, Кузьма, устроишься, напиши, что и как. А я, сам знаешь, легкий на подъем, мне собираться — две недели. По существующему законодательству, после того, как подал заявление...
— Давай, — протянул ему руку Кузьма, чтоб скрепить договор. Он хотел сказать, что завидует друзьям, но не успел, так как в дверь постучали и сразу, без разрешения, заглянула дежурная по общежитию, скривилась недовольно и возмущенно заметила:
— Нарушаете? Разве можно в общежитии спиртное?
— Какое ж это спиртное! — улыбнулся Глеб. — Настоящим спиртным тут и не пахнет. Сухое вино, тетя Галя, вода, стало быть.
— Все равно не положено... — Женщина оглянулась на кого-то в коридоре, сказала просительно: — Вы уж их не осуждайте: провожают товарища...
Дежурная отступила, пропуская в комнату незнакомого человека, ребята поднялись, пытаясь хоть как-то загородить стол с бутылками, но посетитель лишь усмехнулся и даже извинился за не очень своевременное вторжение. Глеб уступил ему стул, сам устроился на кровати Демьяна. Дробаха выразительно посмотрел на любопытную тетю Галю, замершую в неприкрытых дверях.
— Не смею задерживать, — только и сказал.
Дежурная, видно, хотела послушать разговор, но не осмелилась возразить, пробурчала что-то сердито и не очень вежливо хлопнула дверью. И только тогда Дробаха представился. Увидел, как сразу вытянулись у парней лица, и подумал об особенностях своей профессии — все же хочет он этого или не хочет, а приносит людям беспокойство и хлопоты — наверно, испортил этим симпатичным ребятам застолье. Но что поделаешь? И Дробаха объяснил, что он буквально на минутку, должен выяснить кое-что.
— Чего уж, — успокоил его Кузьма, — не извиняйтесь, без дела не пришли бы, но мы за собой ничего не чувствуем. — Обвел взглядом лица друзей, надеясь на поддержку, и повторил уверенно: — За нами ничего не водится, и странно, что прокуратура...
— Ну какие вы все молодые и горячие, — остановил его Дробаха, — будто прокуратура только тем и занимается, что кого-то за что-то привлекает. Разговор у меня к вам, друзья. Ведь вы, — обернулся к Кузьме, — Кузьма Зинич, — мне вас достаточно точно описал ваш товарищ Ярослав Залетач, а вот кто из вас Демьян — не знаю.
Демьян зашевелился на стуле, хотел подняться, но Дробаха остановил его. А Кузьма сказал рассудительно:
— Значит, Залетач... Что случилось со Славкой?
— Ничего особенного. — Дробаха повернулся к Кузьме. — Просто он говорил, что вы с Демьяном отвозили его в аэропорт.
— Не отрицаем.
— И упаковывали его вещи?
— Там вещей... Рубашки, трусы и майки. Побросали в сумку, ведь на самолет опаздывали.
— Почему?
— Да гуляли с вечера... Первый Славкин отпуск. Он только прошлой осенью из армии, завком путевку в Одессу дал, и мы вечером на танцы пошли. Славик немного врезал в буфете, с похмелья голова у него болела...
— А как он, Залетач, — поинтересовался Дробаха, — хороший парень? Вы с ним все время в одной комнате?
Ответил Демьян:
— Вместе работаем, вместе и живем. А парень он нормальный. Правда, ходок по девочкам, но ведь молодой, первую попавшуюся юбку увидит и бежит.
— Это пройдет, — успокоил Кузьма. — Еще не влюблялся по-настоящему. Какая-нибудь поймает на крючок, — лукаво глянул на Демьяна, — и конец свободе. На всю жизнь.
— Итак, — уточнил Дробаха, — вы уложили вещи Залетача в сумку, вы вместе с Демьяном?
— Ну да, вместе. Я же говорю, все его шмутки в одну сумку поместились.
— И поехали в аэропорт?
— Автобусом до Борисполя.
— И там сдали сумку в багаж?
— Точно.
— Никто из посторонних не мог что-нибудь положить в нее?
Кузьма переглянулся с Демьяном.
— Нет, — заверил, — я все время ее нес. А в автобусе на коленях держал.
— А что он натворил, Славка? — спросил Демьян. — И почему вдруг его сумкой интересуетесь?
— Вопросов к вам больше нет, — ответил Дробаха уклончиво.
С этими ребятами было все ясно — рассказывать же про взрыв не хотел: в конце концов, чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше.
— Но ведь, — заволновался Кузьма, — речь идет о нашем товарище. И даром вы не станете расспрашивать...
— Вышла путаница с багажом, — объяснил Дробаха, — и мы кое-что выясняем.
Кузьма махнул рукой.
— Если пропало что-нибудь, невелика беда. Добра у Славки — кот наплакал. Единственная ценность — нейлоновая куртка. За полсотни.
— Весьма признателен вам за информацию, — церемонно сказал Дробаха, давая понять, что разговор закончен.
— Какая уж информация... — облегченно вздохнул Кузьма. — А мы подумали: что-то случилось... Следователь из прокуратуры — и к нам...
— Только оторвал вас от обеда. — Дробаха хотел подняться, но Кузьма остановил его решительным жестом. Переглянулся с товарищами и предложил:
— Может, немного сухого вина? Отъездное я ставлю — завтра в Братск. Так прошу вас...
Дробаха покачал головой и сказал:
— Будьте счастливы, ребята! У вас все еще впереди, долгая жизнь, лишь бы шли по ней достойно!
9
В ресторане только начинался рабочий день, посетители лишь начали сходиться, уже появились и официанты. Хаблак остановил одного из них, спросил:
— Борис сегодня работает? Борис Шафран?
Тот указал на столик в углу слева:
— Там обслуживает.
Майор расположился в удобном, обитом искусственной кожей кресле. О Борисе Шафране ему сказала официантка, Надежда Наконечная. Они довольно долго беседовали, Надя рассказала Хаблаку о ресторанных порядках и посоветовала поговорить с Борисом. Человек, как она считает, порядочный и скажет все, что знает. Надя так и говорила тогда майору: «Мне не верите, Шафрана расспросите. У нас в ресторане такие порядки...»
Но сначала Наконечная молчала. Узнав, почему Хаблак расспрашивает ее о чемодане, сидела с потемневшими глазами и молча смотрела на него. Потом сказала тихо и как-то утомленно:
— Этого не может быть...
— Факт остается фактом, — ответил Хаблак, имея в виду то, что случилось в аэропорту.
Надя тяжело вздохнула, будто приходя в себя, и прошептала нерешительно:
— Это они... Я для них как кость в горле.
— Кто? — поинтересовался Хаблак, внешне оставаясь спокойным. — Никогда не поверю, что кто-то поднял руку на такую молодую и красивую.
— Они! — повторила Надя уверенно. Тогда же она рассказала майору историю, которая и привела его сегодня в один из киевских ресторанов.
Хаблаку не пришлось долго ждать. Борис Шафран появился возле столика как-то незаметно, если бы майор сидел в углу, мог бы подумать, что официант вынырнул из-за спины — без пиджака, в отутюженной белой рубашке с традиционной черной бабочкой и не менее традиционной улыбкой. Был он невысокого роста, коренастый, косая сажень в плечах. Хаблак подумал — сильный. И еще подумал: такому бы не скользить меж ресторанных столиков с подносом на вытянутой руке, а держать в ней, скажем, кувалду.
Майор усмехнулся, вспомнив, как назвал когда-то кувалду один из строителей — Хаблак тогда лишь начинал службу в уголовном розыске, какое-то дело привело его на строительство гостиницы на бульваре Дружбы народов и он увидел, как ловко управляется с кувалдой парень в мокрой от пота майке.
Хаблак что-то спросил у него, тот бросил кувалду, сказал сердито:
«Ну, сиротка, отдохни...»
