Ростислав Самбук - Скифская чаша
Обзор книги Ростислав Самбук - Скифская чаша
Скифская чаша
Роман и повести известного украинского писателя Ростислава Самбука основываются на материалах расследования крупных уголовных преступлений. Ярко и убедительно показывает писатель работу людей, которые с риском для жизни борются с нарушителями социалистической законности.
ВЗРЫВ
1
Близилось отправление самолета в Одессу. Объявили посадку, и пассажиры, сдав багаж и зарегистрировав билеты, толпились в небольшом узком помещении перед выходом на летное ноле.
Девушка в ладно подогнанной аэрофлотовской форме, лавируя между пассажирами, направлялась к дверям. Шла она слегка запрокинув голову, гордо и как-то отчужденно, будто и не улыбалась только что, регистрируя билеты: женщинам приветливо, с едва ощутимым превосходством, а мужчинам кокетливо и чуть вызывающе.
Парень в пестрой рубашке и полинявших джинсах попытался остановить девушку, но та не удостоила его даже взглядом, а он в восхищении бросил приятелю через плечо:
— Чертовка, стоит познакомиться.
Тот ответил рассудительно:
— Пустой номер. Через час будем в Одессе.
— Скоро вернемся...
— За месяц забудешь. На одесских пляжах знаешь сколько таких!
— Жаль пропускать... — Парень подтянул джинсы и поправил рубашку. У него был вид человека, не сомневающегося, что ему должно принадлежать все.
Пожилая женщина, стоящая перед молодыми людьми, недовольно обернулась, видно, хотела сказать что-то осуждающее, но только хмыкнула сердито.
— Осторожно, бабуля... — нагло хохотнул парень в джинсах, он явно хотел поддеть ее, однако женщина лишь вздохнула глубоко и сделала вид, что не заметила обидных слов.
Лысоватый человек, розовощекий и курносый, воровато скосил глаза на крутые девичьи бедра, он не осмелился глянуть выше, но даже этот робкий взгляд не остался без внимания его сухощавой, плоскогрудой и суровой супруги. Она крепко сжала локоть мужа и прошипела угрожающе:
— Куда пялишься?
— Я — ничего... — Он испуганно шмыгнул носом и заверил угодливо: — Ты же знаешь, кроме тебя, для меня никого не существует.
— Вот и смотри на меня, — отрезала супруга, и муж, демонстрируя свою преданность, поспешил повернуться спиной к девушке.
Седая женщина с модной прической, в шерстяном костюме английского покроя и блузке с высоким воротником смерила девушку в форме внимательным холодным взглядом и, обратившись к соседке, тоже в летах, но полной и краснолицей, процедила сквозь зубы так, что трудно было понять, какой смысл вкладывает в слова:
— Красивая девица, не так ли?
Толстуха презрительно наморщила нос.
— А-а... — махнула рукой, — все мы в таком возрасте были красивыми. Однако не кичились этим.
Седая изучающе глянула на соседку, ироническая улыбка коснулась ее уст. Видно, она ни на секунду не поверила несколько смелому и чересчур категорическому утверждению полной женщины, но не возразила, лишь покачала головой и ответила как-то жалобно:
— Молодость так самоуверенна и так скоротечна. Кто из нас не верил в ее бесконечность?..
— Когда работаешь, да еще дети на руках, некогда о глупостях думать, — не совсем вежливо заметила краснолицая.
Женщина в строгом костюме, вероятно, не согласилась, но спорить не стала.
Девушка в форме исчезла в дверях, не подозревая, какое смятение посеяла в душах пассажиров. Возвратившись тотчас, остановилась на пороге и объявила:
— Граждане пассажиры! В связи с изменившимися метеоусловиями в Одессе вылет переносится на час позже. Прошу пройти в зал ожидания.
Толпа зашумела тревожно и возмущенно, девушка выдержала паузу и объяснила коротко и как-то совсем по-домашнему:
— Понимаете, с моря надвинулся туман, и Одесса не принимает.
Большинство пассажиров, умудренных опытом, уже привыкло к аэрофлотовским неожиданностям и потому быстро смирилось с неприятным известием, лишь старушка в темном платке никак не могла успокоиться и причитала в отчаянии.
— Как же так? Меня должны встретить, дала телеграмму, что же будет?
— Подождут, — успокоила ее девушка. — Теперь лето, туманы не застаиваются... — Едва уловимая улыбка мелькнула на ее лице, по-видимому, она не очень-то верила самой себе, как не поверили и бывалые пассажиры. Однако, вопреки логике, они успокоились и вереницей потянулись назад в аэропортовский зал.
Молодой человек в полинявших джинсах задержался, ожидая приглянувшуюся ему сотрудницу Аэрофлота, но у нее появились провожатые, два пилота, девушка и не посмотрела в его сторону, и парень скривился, будто глотнул чего-то кислого.
В зале аэропорта каждый устроился как мог.
Старушка, тревожившаяся, что ее не встретят, заняла место на скамье у самого выхода — сидела, вскидываясь при каждом объявлении по радио, вероятно, все еще надеялась, что задержка окажется кратковременной.
Высокий мужчина в хорошо сшитом пиджаке и белых, выстроченных как джинсы, модных брюках коснулся локтем соседа — полного, с большим животом, в вышитой рубашке и нейлоновой шляпе.
— Может?.. — предложил, выразительно щелкнув пальцами. — Составите компанию?
Толстяк заерзал нерешительно.
— В ресторане рассиживаться некогда, — возразил, — а в буфете разве дают?
Высокий похлопал по кожаной сумке, висевшей через плечо:
— Найдем.
— Моя закуска, — охотно согласился толстяк, и они дружно направились к стойке, где вкусно пахло кофе.
Седая женщина в английском костюме накупила в киоске газет и журналов, нашла свободное кресло под окном, отгородилась от аэрофлотовской суеты газетой, видно, не думала ни о вынужденной задержке, ни об одесском тумане — счастливая человеческая черта: уметь углубиться в себя, забыв о житейских невзгодах.
Пожилой человек в больших дымчатых очках и с папкой из черной кожи постоял посредине зала, он явно не знал, как и где пристроиться, наконец тоже выбрал кресло у окна, наверно, не терпел безделья: вынул из папки, украшенной бронзовой монограммой, обычную ученическую тетрадь в клеточку и принялся что-то быстро писать в ней, совсем как школьник, не выполнивший домашнего задания и спешащий в последнюю минуту наверстать упущенное.
Парень в полинявших джинсах, окончательно потерявший надежду познакомиться с сотрудницей Аэрофлота, осмотрелся и потянул своего товарища к креслу, где расположилась молодая женщина в таких же поношенных джинсах и полосатой блузке. Он устроился напротив, нагло уставившись на женщину, очевидно, не привык церемониться в таких случаях, и попытался завести разговор:
— Где-то я вас видел...
Женщина, смерив его презрительным взглядом, отвернулась, однако это совсем не обескуражило парня, он продолжал вкрадчиво:
— Точно, я знаю вас... — Задумался на секунду, вдруг счастливая улыбка озарила его лицо, и он заявил уверенно: — В «Метро», да, встречал в ресторане «Метро», вы там официантка.
— Ну и что?
— Приятно встретить знакомую.
— Нас не знакомили...
— Давайте без церемоний. — Парень протянул руку. — Андрей.
Женщина не подала ему руки, но, чуть запнувшись, назвалась:
— Надя.
Он сразу же пересел в соседнее с ней кресло, видно, не привык терять время, заглянул Наде в глаза и хотел уже одарить ее одним из банальных комплиментов, которые почему-то благосклонно воспринимают даже умные женщины, но не успел: совсем близко громыхнуло, будто что-то взорвалось или в землю ударила молния. Надя испуганно отшатнулась, и молодой человек, воспользовавшись секундной растерянностью, схватил ее за руку.
— Гроза, — успокоил, — и нечего бояться, — наклонился к ее уху и зашептал что-то.
Мужчина в сером пиджаке, отгородившись от стойки сумкой, достал еще не начатую бутылку.
— «Арарат», — сказал не без гордости, — видите, коньяк высшего сорта. Нюхали?
Но его партнера в нейлоновой шляпе не обидело это пренебрежительное «нюхали». Спокойно осушил стакан, тыльной стороной ладони вытер губы и изрек:
— Вполне может быть...
Мужчина в сером пиджаке не стерпел такого:
— Оценить вкус этого коньяка может не каждый... — начал поучительно и не без раздражения, но собутыльник прервал его весьма бесцеремонно:
— Согласен. Я говорил то же самое в Марселе, когда французы уверяли нас, что нет лучшего коньяка, чем высокосортный «Мартель».
— В Марселе?.. — не поверил высокий. — Вы?
— Да, мы ездили туда на несколько дней из Парижа.
Владелец коньяка вытаращил глаза, вероятно, не собирался больше угощать этого увальня в нейлоновой шляпе, какие еще носили разве только в отдаленных селах, но невольно проникся уважением, услышав о Марселе, и налил ему снова.
