Анна Данилова - Вспомни обо мне
– Юлий Михайлович, моя фамилия Садовников, зовут Марк Александрович. Я вызвал вас, чтобы вы пролили свет на весьма запутанное и почти мистическое дело, расследованием которого мы сейчас занимаемся.
– Что ж, спрашивайте… – сдержанно, но без особого энтузиазма, ответил Нольде. – Хотя я имею самое туманное представление о том, чем же я могу быть вам полезен.
Он не нервничал, выглядел спокойным, хотя и утомленным.
– Эта ночь была трудной – тяжелые роды. Очень мужественная, надо сказать, женщина, родила прекрасного парня. А ей сорок два года.
– Скажите, вы помните всех своих пациенток?
– Безусловно.
– Вера Концевич. Это имя вам о чем-либо говорит?
– Вера? Да разве забудешь такое… Я сколько раз ее предупреждал, что беременность – дело серьезное, что она должна постоянно сдавать анализы, проверяться, приходить ко мне. И сначала она все выполняла. Но потом с ней что-то произошло. Словно она потеряла интерес не только к своей беременности, но и к жизни вообще. Она сильно изменилась, выглядела крайне нервозной больной. Словно ее что-то угнетало. Так обычно выглядят женщины, у которых большие проблемы в семье, с мужем. Возможно, у нее была такая же ситуация. Хотя позже, когда я увидел ее мужа, мне показалось, что дело вовсе и не в нем. Он показался мне человеком крайне мягким, спокойным, доброжелательным, и представить себе его в роли деспота было невозможно. Но внешность бывает обманчива, сами понимаете. Возможно, Вера узнала о том, что он изменяет ей. Такое, к сожалению, встречается довольно часто. Жена беременна, и муж находит себе на это время другую женщину.
– Скажите, как и от чего она умерла?
– Думаю, что дома она перенесла жуткий стресс, поскольку, когда муж привез ее, она была не в себе. Еще у нее сильно опустился плод, как если бы она носила тяжелые мешки. Она сорвала свою беременность или же… или же ее били. У нее открылось кровотечение, ребенка невозможно было сохранить. А когда мы взяли кровь на анализ, оказалось, что у нее к тому же еще и гепатит. Я испугался за ее жизнь, все отделение занималось только Верой Концевич, можете расспросить наш персонал. Конечно, вся ответственность за ее смерть лежит на мне. Я до сих пор не могу вспоминать этот день, когда мы ее потеряли, без чувства огромного сожаления и боли. Но у меня работа такая… Всякое бывает. Тяжело. Когда умирают дети во чреве матери – особенно. Скажите, ваш вызов связан с заявлением ее родственницы, Чернозубовой, кажется?…
– Нет, никакой жалобы нет, заявление она забрала. И в отношении вас никакого дела возбуждено не было. Тут другое. Кто устанавливал факт смерти Веры Концевич?
– Я.
– Она на самом деле умерла?
– Я не понимаю ваш вопрос. – Нольде напрягся, даже выпрямился на стуле. – Что значит: на самом деле? Она просто умерла, понимаете? Есть же документ. Она ушла очень быстро, словно растаяла. Истекла кровью. Плюс вирус. Вы задаете мне странные вопросы, Марк…
– … Александрович. Марк Александрович. Но я объясню вам, в чем дело. Примерно неделю тому назад в городе появилась женщина – точная копия Веры Концевич. Многие знакомые и друзья, знавшие ее, утверждают, что это она и есть. Что она жива и здорова. Но что самое удивительное, она показывается на людях в обществе хорошо знакомого вам человека.
У Нольде брови поползли вверх.
– Вы заинтриговали меня, Марк Александрович.
Вот теперь он побледнел.
– Эта женщина, которую мы все называем фантомом, повсюду бывает с вашим сыном, Михаилом Юльевичем Нольде.
– С Мишей? Я знаю, что он встречается, можно даже сказать живет, с одной девушкой, но ее зовут Вероника.
– Фамилию знаете?
– Конечно! Парусникова Вероника. Больше того, она дочь моей хорошей знакомой, почти жены. Я несколько лет тому назад жил с одной женщиной, жена-то моя умерла. Так вот, Вероничка – ее дочь. Я не в восторге от выбора сына, думаю, он мог бы найти девушку более серьезную, чем Вероника, но он любит ее.
– Что значит более серьезную? Я хотел спросить, чем вас не устраивает Вероника?
– Понимаете, она очень красива… Как бы это сказать… Она кокетка, что ли… Нравится мужчинам. Я понимаю, это не недостаток, но мне бы хотелось, чтобы у Миши была более спокойная жизнь. Он очень ревнив, так же, как и я, и, имея такую жену, он всю жизнь будет мучиться, как я в свое время. Знаете, когда была жива моя Сонечка, я ревновал ее даже к тому, что на нее смотрят. Вот мы с ней идем по улице, мужчина какой-нибудь смотрит на нее, разглядывает, и мне уже дурно, хочется побыстрее ее куда-нибудь спрятать, словно ее хотят отнять. Глупо, конечно, но что поделать?
– Скажите, а эта Вероника Парусникова, она не похожа на Веру Концевич?
– На Веру? Никогда не приглядывался. Она шатенка, с длинными очень красивыми волосами. Вообще, волосы – это ее гордость. Карие глаза, белая кожа… Да, Вера была тоже шатенкой. Но в последнее время она так подурнела, да и за волосами своими не следила… Нет, не думаю, чтобы они были похожи. Хотя… Может, один и тот же тип женщины… И что, люди говорят, что Вероника так сильно похожа на Веру?
– Вера. Вероника. А сколько ей лет?
– Точно не знаю. Двадцать семь – двадцать восемь. Но выглядит она очень молодо.
– Может, ваш сын встречается еще с кем-то, помимо Вероники?
– Это вы у него спросите.
– Он любитель ходить по ресторанам?
– Не думаю. А вот Вероника – да и вечерами любит гулять по городу.
– Где она живет?
– На улице Некрасова, я знаю этот дом очень хорошо, поскольку когда-то бывал у ее матери. Вероника, кстати, очень похожа на свою мать.
– В каком ресторане обычно бывает ваш сын?
– В «Европе». Я его еще мальчиком водил туда иногда пообедать. Это недалеко от нас, минут пятнадцать через парк «Липки».
– Скажите, если Вероника живет в нашем городе, то почему на нее, как на копию Веры Концевич, обратили внимание только сейчас? Может, она куда уезжала?
Нольде тяжело вздохнул.
– Да, вы попали в точку. И это не очень-то красивая история. Дело в том, что Миша давно был влюблен в Веронику, когда она была еще девочкой, но, повторяю, она всегда была взбалмошной, неуравновешенной, знала, что нравится мужчинам, и вела себя как вздумается, встречалась то с одним, то с другим. Причем Миша знал о ее похождениях и каждый раз тяжело переживал ее измены. Хотя какие измены?! Она же ему ничего не обещала! Но самое главное – она выбирала себя таких кавалеров, знаете, что я всякий раз говорил Мише: Миша, забудь ее, разве ты не видишь, что она за человек?!
– И каких же кавалеров выбирала для себя Вероника? – Марк уже начал терять терпение.
– То с артистом закрутит, то с художником-алкоголиком, то с циркачом. Вот о циркаче я и хотел вам рассказать. Она же больше двух лет тому назад связалась с дрессировщиком из нашего цирка и сбежала с ним. Квартиру бросила. Потом позвонила мне и попросила, чтобы я сдавал ее и деньги присылал то туда, то сюда – до востребования. Куда ее циркач – туда и она вместе с ним. Так и странствовала. Что она в нем нашла – одному богу известно. Может, любила. А недавно вот вернулась. Блудная дочь. Пришла к нам, плакала, говорила, что устала так жить, что хочет семью, детей. Мы ей помогли, конечно, отогрели, что называется, накормили, приютили. Квартира-то ее занята жильцами, да и платят они хорошо. Миша мой, как увидел ее, ожил. Я давно не видел, чтобы мой сын так радовался жизни. Вот я и подумал – он любит ее, пусть живут вместе. Да и она как будто бы тоже стала воспринимать его по-другому. Не как друга детства, а как мужчину. Словом, у них все сладилось.
– И когда она появилась здесь?
– Около месяца тому назад. Сначала она у меня жила, в себя приходила, а потом к Мише переехала. Первое время из дома почти не выходила.
– А у нее есть подруги, знакомые?
Нольде нахмурился.
– Нет и никогда не было. Думаю, она с раннего возраста, как только почувствовала себя женщиной, я хотел сказать, особой женского пола, поняла, что подруги ей ни к чему. Она все больше с мальчишками носилась, да и игры у нее были какие-то мальчишеские. Она рано созрела. Вот уж не знал, что придется постороннему, извините, человеку рассказывать о невесте моего сына.
– Значит, это не Вера, – развел руками Марк. – Но тогда почему же все в один голос утверждают, что это она?
– Понятия не имею. А что сам муж… я имею в виду, Концевич? Он-то видел ее? И что думает, будто его Вера ожила? Он в своем уме?
– Не знаю. Вообще происходят странные вещи, связанные с его покойной женой.
– Так может, стоит обратить внимание на его психическое здоровье?
– Может, конечно… Но дело в том, Юлий Михайлович, что после того, как все стали говорить Анатолию Концевичу о том, что Вера, вроде как объявилась совершенно живая, он, разумеется потерял покой. А потом раздался странный звонок…
Марк вынужден был солгать, озвучив придуманную им же причину, по которой Концевич оказался ночью у разрытой могилы жены.
