Ирса Сигурдардоттир - Последние ритуалы
Тора не вчера родилась и прекрасно поняла, что он только что придумал эту отговорку. Среди друзей Гильфи она не помнила никого по имени Сигги, хотя, конечно, у него было бессчетное количество приятелей, чьих имен и даже лиц она не знала. Но зато она прекрасно знала своего сына и понимала, что он не такой уж футбольный фанат и не станет расстраиваться из-за результатов английской премьер-лиги. Но сейчас надо решить, стоит ли продолжать расспросы. Учитывая ситуацию, она рассудила, что лучше оставить его в покое — пока.
— Ну надо же… Вот дрянь. Проклятый «Ливерпуль», — Тора посмотрела сыну в глаза. — Если тебе нужно поговорить со мной, обещай, что не станешь стесняться. — Увидев беспокойство на его лице, она тут же добавила: — Об игре, я имею в виду. Об «Арсенале». Ты всегда можешь ко мне прийти, сынок. Я не решаю мировых проблем, но могу попытаться преодолеть те, что касаются нашей семьи.
Гильфи смотрел на нее и молчал. Слабо улыбнувшись, он промямлил что-то о сочинении, которое ему нужно закончить. Тора поспешно согласилась с его враньем, вышла из комнаты и закрыла дверь. Она представления не имела, какие неприятности могут расстроить шестнадцатилетнего мальчика, — она никогда им не была и неотчетливо помнила собственный подростковый период. Все проблемы, которые возникали, были девчоночьими. Может, он влюбился? Тора решила выяснять это с помощью дипломатии. Утром за завтраком она как бы мимоходом что-нибудь спросит. К тому времени, может, и кризис пройдет. Не исключено, что это лишь буря в стакане — гормоны играют.
Тора почистила зубы дочке, прочитала ей сказку и устроилась на диване перед телевизором. Она позвонила матери, которая вместе с отцом уехала в отпуск на Канары. Каждый раз, когда Тора звонила, ее неизменно приветствовала перепалка родителей. Несколько дней назад они ругались из-за творога, который не купили к завтраку: настоящая катастрофа! А сейчас, если верить матери, причиной стал гостиничный телевизор и канал «Дискавери».
На прощание мать устало сказала, что сейчас завалится рядом с отцом, большим любителем этого канала, и узнает все о брачных повадках насекомых. Про себя улыбнувшись, Тора положила трубку и тоже стала смотреть телевизор. Когда она уже засыпала под вульгарное реалити-шоу, зазвонил телефон. Она села на диване и ответила, стараясь не выдать, что секунду назад клевала носом:
— Тора слушает.
— Привет, это Ханнес, — раздался голос на другом конце провода.
— Привет. — Неужели она никогда не перестанет чувствовать себя неловко, разговаривая с бывшим мужем? Увы, эта мучительная искусственность неизбежна при переходе от интимной близости к обычной вежливости. Такое же состояние бывало у нее при случайных встречах со старыми друзьями или с мужчинами, с которыми она спала, будучи моложе. Подобных эпизодов не избежать, живя в такой маленькой стране, как Исландия.
— Послушай, я насчет выходных. В пятницу заеду за детьми попозже. Хочу поучить Гильфи водить и считаю, что лучше сделать это после часа «пик», около восьми.
Тора сказала «да», хотя прекрасно понимала, что задержка никак не связана с уроком вождения. Ханнесу, видимо, надо чуть дольше поработать, поскорее всего он собрался в спортзал. Ее бывший совершенно не способен взять на себя хоть какую-то ответственность, из-за этого они и после развода бесконечно спорили. У него всегда виноват или кто-то другой, или какие-то фантастические обстоятельства, с которыми ничего нельзя поделать. Впрочем, теперь это не ее забота, а Клары, его новой подружки.
— Чем вы будете заниматься в выходные? — Тора спросила, лишь бы что-то спросить. — Какую одежду мне им собрать?
— Наверное, мы поездим верхом, так что подбери что-нибудь соответствующее, — ответил Ханнес.
Клара любила лошадей и втянула в это Ханнеса. А для Гильфи и Соулей это был источник непрекращающихся страданий. Они унаследовали нервную организацию Торы, во всяком случае, ее гены страха передались им в двойном размере. У Торы не вызывала энтузиазма езда по обледеневшим трассам, карабканье по горам, канатная дорога и сырая еда — ее напрягало все, что могло плохо кончиться. При этом, непонятно почему, она не боялась самолетов. Словом, она прекрасно понимала ужас своих детей от перспективы «покататься на лошадках». Как и они, Тора считала, что любая прогулка верхом может оказаться последней. Ханнес отказывался принимать страх детей как данность, все время пытался переубедить их, доказать, что в конце концов им понравится и они пристрастятся.
— Может, не стоит? — сказала Тора на всякий случай, хорошо зная, что это бесполезно — ничто не поколеблет планы Ханнеса. — Гильфи какой-то подавленный, и мне кажется, прогулка верхом не совсем то, что ему сейчас нужно.
— Чушь, — отрезал Ханнес. — Он становится настоящим наездником.
— Ты так считаешь? В общем, поговори с ним. Я подозреваю, он страдает из-за девушки, а ты в этом понимаешь больше, чем я.
— Страдает?.. Из-за девушки?.. Да что я в этом понимаю?! — занервничал Ханнес. — Ему всего шестнадцать. Это несерьезно.
— Ну может, девушка ни при чем. И все же не забудь о моей просьбе, скажи ему несколько мудрых слов.
— Мудрых? О чем? Что ты имеешь в виду? — Ханнес пытался открутиться, и Тора улыбнулась.
— Ну, которые помогут ему справиться с жизненными неурядицами… — Она чуть не засмеялась.
— Ты шутишь, — с надеждой произнес Ханнес.
— Не шучу, — ответила Тора. — Я на тебя полагаюсь, ты придумаешь, как с ним поговорить. Когда наша дочь подрастет и у нее начнутся сложности с мальчиками, я найду, что ей сказать. Попробуй сделать это во время прогулки верхом, ну, будто просто болтаете, покачиваясь в седлах.
Они закончили разговор, и Тора почувствовала, что уменьшила вероятность конных состязаний. Она снова попробовала погрузиться в телевизионную нереальность, но тщетно, потому что телефон опять зазвонил.
— Прости, что так поздно, но почему-то мне взбрело в голову, что ты наверняка обо мне думаешь, — невозмутимо заявил Маттиас после обмена приветами. — Я решил тебя пожалеть и дать послушать свой голос.
Тора обалдела. Он или сошел сума, или пьян, или издевается.
— Не угадал. Ты не за этим меня застукал.
Она потянулась к пульту и приглушила звук, чтобы Маттиас не услышал, какой трэш она смотрит.
— Я читала.
— И что ты читала?
— «Войну и мир». Достоевского, — солгала Тора.
— Да ну? Это что-то вроде «Войны и мира» Толстого?
Тора от досады стиснула кулаки. Ну почему она не назвала Халлдора Лакснесса![2] Или другого исландского автора, чтобы он точно не знал. Она иногда немного привирала, но у нее всегда это плохо получалось.
— Я имела в виду Толстого. Что-то случилось? Или ты звонишь, чтобы поговорить о литературе?
— Нет, я просто не туда попал, — продолжал острить Маттиас. Но когда Тора не ответила, он сказал: — Извини. Мне только что звонил адвокат подозреваемого.
— Финнюр Богасон? — спросила Тора.
— Именно эти звуки я бы произнес, если бы говорил по-исландски, — ответил Маттиас. — Он сообщил, что мы можем завтра встретиться с его клиентом.
— Нам разрешили?! — изумилась Тора. Вообще-то посторонним нельзя встречаться с теми, кого держат в предварительном заключении.
— Этот Фэнюр, — Маттиас произнес имя адвоката на французский манер, — убедил полицию, что мы вместе готовим защиту. Хотя это так и есть, только косвенно.
— И почему он на это пошел?
— Скажем так, я немного его стимулировал.
Тора больше не спрашивала, не желая втягиваться в закулисные игры. Маттиас вряд ли запугал адвоката — скорее всего просто пообещал ему денег, а это, мягко говоря, неэтично. Гораздо спокойнее считать, что они действуют как представители защиты.
Однако к черту этику. С Хюги надо встретиться. Вдруг он все-таки виновен. Надо составить о нем личное впечатление, оно всегда крайне важно — посмотреть на него, понаблюдать, что называется, за языком тела.
— Тогда нам стоит немедленно этим воспользоваться. С Хюги необходимо поговорить.
— Согласен. Даю подтверждение этому Фие-неру.
— Почему он так поздно позвонил? — спросила Тора. — Или он только вечером получил разрешение?
— Нет-нет. Он оставил для меня сообщение в отеле, а я вернулся лишь недавно. Номера моего мобильного у него нет, я его всем подряд не раздаю.
Тора ненавидела себя за то, что ей ужасно захотелось узнать, где был Маттиас после того, как они расстались. Хотя скорее всего он просто ходил поесть.
Они договорились, что завтра в девять он заедет за ней на работу и дальше они из города поедут в тюрьму Литла-Хрёйн. Тора посмотрела в окно на падающий снег и всем сердцем понадеялась, что Маттиас умеет водить по зимним дорогам. А если нет, то они могут и влипнуть.
