Ирина Градова - Окончательный диагноз
– Мне пора, – спохватилась я. – Через двадцать минут операция на хирургии позвоночника.
На самом деле операция начиналась почти через час, но мне надо было остаться одной и подумать, а находясь в кабинете Олега, я могла думать только о нем.
Я выскользнула в коридор, и надо же было такому случиться, чтобы Роберт стоял там! Его глаза расширились от удивления, словно я была последней персоной, которую он ожидал увидеть выходящей из кабинета заведующего.
– Разве ты сегодня здесь? – спросил он, приближаясь. – Я думал, ты весь день в хирургии…
– Шилов просил зайти, – быстро сказала я и тут же добавила, словно оправдываясь: – Это касается смерти Васильевой.
– И о чем же он тебя спрашивал?
– В основном о том, что касается нашего отделения, – легко соврала я. – Васильеву же раньше времени перевели в послеоперационную, так что вся реанимация стоит на ушах!
– А обо мне что говорил? – не унимался Роберт.
– О тебе? Да ничего такого… Извини, мне пора: пациент ждать не может!
И я побежала по коридору, как будто за мной гналось стадо быков.
* * *Вечером я ждала встречи с Олегом и боялась ее. Ждала потому, что хотела снова ощутить его язык у себя во рту, почувствовать тепло и силу его рук, а боялась того, что придется вновь обсасывать тему смерти Розы Васильевой.
Шилов вошел в ординаторскую стремительно, как всегда.
– Одна? – спросил он, озираясь по сторонам.
Ответа не требовалось, поэтому я промолчала.
– Поедем сейчас ко мне.
Это не было вопросом или даже предложением.
– Мне нужно предупредить домашних, – сказала я.
– Давай, – согласился Олег.
Я позвонила домой. Подошла мама, и я легко соврала ей, что неожиданно «нарисовалось» внеочередное дежурство. Конечно, она тут же начала сокрушаться, что я так много работаю и практически не провожу время с семьей, что нельзя так напрягаться, следует высыпаться и так далее.
Олег жил в новом высотном доме. Пока мы шли от стоянки до подъезда, мне удалось насчитать шестнадцать этажей. Видимо, заметив, как я задираю кверху голову, Олег сказал:
– Лифт пустили всего две недели назад, а до этого приходилось лазать по лестнице.
– А ты на каком этаже? – поинтересовалась я.
– На двенадцатом.
– Боже милостивый!
– Ничего, зато хорошая тренировка, – усмехнулся Шилов. – А то все в машине да за столом!
Олег открыл входную дверь, и я оказалась в кромешной тьме коридора.
– Свет справа от тебя, – предупредил он, и я, нащупав выключатель, нажала на него.
Коридор оказался коротким и просторным.
– А с мебелью у тебя, однако, не густо, – заметила я, проходя в гостиную. – Когда ты переехал?
– Два месяца назад.
Комната тоже была большая – да что там, прямо-таки огромная, и практически полное отсутствие мебели только усиливало это впечатление. В ней находился один-единственный диван, бездарно размещенный у окна в форме эркера. Создавалось ощущение, что этот предмет мебели просто кинули здесь, не имея времени разобраться, куда лучше поставить, да так и забыли.
– Наверное, ты был очень занят, – пробормотала я, чувствуя, как у меня чешутся руки привести здесь все в порядок. Но разве я имела на это право? Только потому, что мужчина привел меня в свой дом, не стоит рассчитывать на то, что он захочет моего дальнейшего участия в его жизни! Кроме того, Люда говорила, что Олег женат – на актрисе вроде бы. У меня так и не хватило смелости спросить его об этом, ведь он и сам не интересовался, куда делся мой муж. Интересно, о чем думает эта женщина, если позволяет мужу жить в таких «походных» условиях? Может, она занята еще больше его, ездит на гастроли всякие?.. Да, это все объясняет! Объясняет, почему Олег решился привести меня сюда, не опасаясь, что нас застукают.
Что тут скажешь? Участь любовницы незавидна, ведь все время приходится помнить, что занимаешь чужое место, и в любой момент тебя могут попросить освободить его для настоящей хозяйки.
– В спальне немного лучше, – оправдательным тоном проговорил Олег. – А здесь я практически не бываю.
Мы миновали еще одну комнату. Я заметила, что вся она завалена вещами и нераспакованными сумками. Спальня и в самом деле выглядела единственным обжитым помещением. Широкая деревянная кровать с толстым ортопедическим матрасом была застелена покрывалом, но не слишком аккуратно – из-под него торчал краешек одеяла. Судя по всему, Олег старался сохранять мало-мальский порядок, но, не имея ни времени, ни особого желания, делал это как бог на душу положит. Еще в спальне находился большой встроенный шкаф-купе с зеркальными дверьми, а на стене висел плазменный телевизор.
– Ну, как? – спросил Олег, и я поняла, что ему было бы важно мое одобрение.
– Здорово! – ответила я искренне. – Всегда хотела жить в стиле минимализма.
– Ты голодная? Правда, у меня, наверное, ничего нет в холодильнике…
– Слушай, да как же вы живете? – не выдержала я. – Твоя жена в отъезде, что ли? Ни у нее, ни у тебя нет времени забить холодильник продуктами?..
Я осеклась, заметив, как застыло его лицо.
– Жена? – проговорил он с явным удивлением. – А с чего ты взяла, что у меня вообще есть жена?
– А что, нет?
Олег тяжело вздохнул и запустил пятерню в волосы.
– Есть, – сказал он. – Но мы уже несколько лет не живем вместе.
– Развелись?
Он покачал головой.
– В этом не было необходимости – ни она, ни я не собирались заключать повторный брак, а бумажной волокиты много. Мы оба люди занятые, поэтому… В общем, считай, что я не женат. Это для тебя важно?
Разумеется, важно, но я не собиралась давать ему это понять так скоро, поэтому просто пожала плечами и ответила:
– Да нет, собственно, это не имеет большого значения. Хотя, с другой стороны, приятно думать, что можно полностью расслабиться и не вздрагивать от каждого шороха, боясь, что пришла супруга с намерением немедленно устроить разбор полетов!
– Марина в Москве, – сказал Олег, словно надеясь, что, увеличивая расстояние между нами, он решает все проблемы. – И она в любом случае не придет: у нее теперь своя жизнь, у меня – своя.
– У тебя есть что-нибудь выпить? – поинтересовалась я. Не знаю, почему, но я продолжала испытывать неловкость, хотя вроде бы причин для этого и не было. Квартира принадлежала Олегу, его благоверная никаких претензий не предъявляла, и все же я чувствовала себя не в своей тарелке.
– Выпить? – растерялся он. – Надо посмотреть.
Мы прошли на кухню. Она выглядела как типичная кухня холостяка за исключением одного факта: на столе отсутствовала микроволновка! Насколько я знаю, микроволновая печь в наши дни – лучший друг одинокого мужчины, так как ему просто не хватает времени и желания готовить самому. Гораздо легче купить какой-нибудь полуфабрикат и за пять минут получить готовое первое, второе, и, как говорится, компот. Судя по всему, Олег являлся приверженцем здорового питания.
В буфете нашлись непочатая бутылка «Каберне» и коньяк. Я выбрала вино и сама разлила его по бокалам.
– Что с тобой? – спросил Олег. – Вот уж не думал, что для того, чтобы лечь со мной в постель, тебе понадобится допинг!
Я замерла с бокалом в руке.
– Как ты можешь такое говорить! – пробормотала я спустя несколько секунд. – Просто… понимаешь, мне не по себе из-за всего, что случилось.
– Давай попытаемся это не обсуждать, – попросил Олег. – Я не хочу каждую минуту возвращаться к этой теме – не могу, и все! Завтра опять будет день, и мне придется снова иметь дело с той же проблемой, но только, прошу тебя, не сегодня, идет?
Я судорожно кивнула и поставила бокал на стол, так и не пригубив. Развернувшись к Олегу, приблизила к нему лицо. С такого короткого расстояния я не могла не заметить темные тени под его светлыми глазами, морщины на лбу и в уголках глаз, не глубокие, но вполне заметные. Их не было еще несколько дней назад.
– Прости, – тихо сказала я, беря в ладони его лицо. – Я думаю только о себе, а ведь именно на твою долю выпадает вся тяжесть происшедшего! Все эти родственники, главный, Роберт… Прости меня, пожалуйста!
Олег ничего не ответил, просто нашел мои губы и накрыл их своими. Некоторое время мы так и стояли на кухне, целуясь, как подростки, у которых играют гормоны, а дома родители, и нет места, где можно выплеснуть накопившуюся страсть, поэтому приходится довольствоваться поцелуями где придется – в подъездах, в темных коридорах и тому подобное. Затем, словно вспомнив о том, что мы давно благополучно миновали этот возраст вместе со всеми прилагающимися к нему пубертатными проблемами, Олег взял меня за руку и потащил в спальню.
На этот раз мы занимались любовью размеренно, со знанием дела, стараясь извлечь как можно больше удовольствия – не то что в первый раз, на неудобном и тесном диване в кабинете Олега под страхом того, что кто-то может войти, увидеть нас обоих в разобранном виде. Я получила возможность руками и губами изучить его тело – худощавое, но крепкое и подтянутое. Как слепой, которому необходимо ощупать любой попадающийся на пути предмет для получения о нем какого-то представления, я касалась каждого участка тела Олега, пытаясь запомнить, что ему нравится, на что он реагирует. Никогда раньше я не испытывала к мужчине такого странного, смешанного отношения – плотского желания и в то же самое время материнского чувства, стремления защитить его и принять на себя часть груза, лежащего на его плечах. Со Славкой мне было легко. Мы знали друг друга очень долго, были скорее товарищами, нежели влюбленными, и постель всегда являлась для нас спортом, развлечением, в которое мы вкладывали силы, но не чувства. Роберт предпочитал доминировать во всем – и в занятиях любовью тоже. Случалось, он бывал груб, но не слишком, и я помнила, что мне это нравилось, когда я пребывала в соответствующем настроении, но раздражало и тяготило, когда – нет. Олег не походил ни на первого, ни на второго, и я упивалась минутами близости, стараясь не размышлять о последствиях, о том, как долго все это может продлиться и чем закончится. Хотелось думать лишь о сейчас, об ощущениях, которые переполняли меня рядом с этим мужчиной, о том, как каждая клеточка моего тела отзывается на его малейшее прикосновение, словно через нее проходит электрический разряд.
