Михаил Черненок - Тайна Старого колодца
-- Доброе здоровьице, товарищ следователь.
-- Здравствуйте,-- ответил Антон.
-- В гостях у Резкиных были или с колодцем все пурхаетесь?
Антон остановился -- мужичок явно вызывал на разговор.
-- Это ж надо, такую козу заделать, а? Испокон веков такого в Ярском не случалось. Убийцу-то скоро арестовывать будете? Или ждете, когда он тягу даст?
-- Когда надо будет, тогда и арестуем,-- ответил Антон.
-- Оно, конечно... -- мужичок повертел в заскорузлых пальцах самокрутку.-- Милиции видней, кого в каталажку садить. А народу глаза не закроешь, язык не привяжешь. Народ-то, он знает, что зазря колодец засыпать не станут.
Из-за избы выбежал, похоже, пятилетний карапуз в одной коротенькой, до пупка, майке-безрукавке. Подбежал к мужичку, шмыгнул таким же, как у него, облупившимся носом, потерся об его ногу, выпятил живот и чуть не на штанину пустил струйку.
-- П-пшел отсель! -- шикнул на него мужичок и пригрозил:-- Погашу об задницу цигарку, будешь знать где мочиться.
Карапуз, вычерчивая струйкой зигзаги, отбежал в сторону, покружился по ограде и исчез за избой.
Антон сделал вид, что не понял намека о колодце, равнодушно сказал:
-- Из деревенских на такое никто не решится.
-- Не скажи, товарищ следователь. Есть и в деревне ухорезы, только морду подставляй. Хотя бы тот, кто колодец засыпал. Он быка одним ударом может ухайдакать. Сила бульдозерная...
Мужичок не успел договорить. За избой басом взвыл ребенок, чуток спустя запричитал женский голос:
-- Пронька! Провались сквозь землю, и куда ты только глядишь?! Я ж тебя, лодырюгу непутевого, просила доглядеть за дитем. И что это за чуду-юду на мою голову бог послал! К своему кровному дитю и то никакого сочувствия у него нету!...
-- Чо там стряслось?! -- не оборачиваясь и не отрываясь от плетня, крикнул мужичок.
-- Через плечо оглоблей тебя по макушке! Степка нагишом в крапиву сел! -- одним духом выплеснула женщина.
-- Пусть смотрит, поносник, куда садится,-- огрызнулся мужичок и как ни в чем не бывало стал рассказывать Антону: -- Во неугомонный пацан. Зачастил на двор, штаны не успеваешь на него одевать. А на днях и в штанах учудил. Только баба красные угли из утюга выкинула, и что ты думаешь? Он моментом на них и припаялся. Не веришь, штаны дымом взялись, наскрозь прогорели, а заднице хоть бы хны. Так, малость волдырями взялась...-- помолчал, прислушиваясь к хрипящему детскому крику, ухмыльнулся: -- Во базлает! Должно быть, как скипидаром жгет.
-- Пронька! -- опять послышался из-за избы женский голос.-- С кем ты там лясы точишь? Возьмешься ты сегодня глядеть за дитем или нет? У меня молоко на печке сбежало, пока я тут с непутевым отродьем вожусь!
Мужичок заплевал окурок, недовольно поморщился, будто сожалел, что его отрывают от разговора, сказал многозначительно:
-- Свидетели понадобятся, можете рассчитывать. Кое-какими сведениями по колодцу располагаю,-- и лениво поплелся за избу.
"Так вот ты какой, Проня Тодырев -- ходячий анекдот...-- Антон посмотрел вслед мужичку и вдруг мысленно спросил: -- Откуда у тебя такая "безразмерная" старая тельняшка?"
16. Бутылка пива и тельняшка
Проня не дождался, когда Антон его пригласит. Пришел сам. Приоткрыл осторожно дверь председательского кабинета, сунул в образовавшуюся щель небритую, с припухшими покрасневшими глазами физиономию, засланным голосом спросил:
-- По следствию об колодце принимаете?
-- Проходите,-- без особого энтузиазма пригласил Антон.
Он прошел, поддернул сползающую с плеча "безразмерную" тельняшку, неторопливо сел на указанный Антоном стул, кашлянул.
-- Тодырев моя фамилия, Прокопий Иванович. Тысяча девятьсот двадцать восьмого года рождения,-- помолчал.-- Записывать будете или как?
Антон вспомнил Пронину историю с котом, рассказанную в клубе заикающимся шофером Щелчковым, с трудом сдержал улыбку:
-- Давайте "или как".
-- Правильно,-- Проня удовлетворенно кивнул головой.-- Чо тут писать. Все как ясный день. В обчем, вскорости, как засыпали колодец, человек, возивший туда землю, требовал с меня разводной ключ. Навроде я тот ключ украл у него.
-- Говорите ясней. Какой человек? Какой ключ? Проня, недоумевая, пожал плечами:
-- Не ясно?... Землю в колодец возил Столбов. Ключ, каким гайки откручивают. Большой ключ, железный.
-- Дальше что? -- поторопил Антон.
-- Все как ясный день. Ключом ухайдакали человека, сбросили в колодец и землей засыпали. Чтоб концы скрыть, ключ затырили, а для отвода глаз Проня, мол, Тодырев ключ стибрил. Бывало дело, иной раз брал у мужиков ключи взаймы, но, когда хозяева спрашивали, всегда отдавал. А столбовский ключ где я отдам, когда в глаза его не видел.
-- Еще что?
-- А чо еще надо? -- удивился Проня, поцарапал щетинистый подбородок.--Столбов специально ключ затырил, чтоб доказательств не было.
-- Напишите все это и оставьте мне,-- для порядка сказал Антон.
Проня замялся, кашлянул.
-- Самому, что ль, писать? Антон кивнул головой.
-- Подчерк у меня некрасивый. -- Какой есть, таким и пишите.
-- Дома можно?
-- Что?
-- Написать. Пацан у меня, Степка, на улице без пригляду остался.
-- Напишите дома, к вечеру принесите.
Проня замялся, вроде бы хотел еще что-то спросить, но не решился и, опять поправив на плече тельняшку, вышел из кабинета.
Антон задумчиво поглядел в окно. Против конторы в дорожной пыли дремали куры. Здоровенный серый гусак, высокомерно вытягивая шею, охранял щиплющий траву выводок. Мысли у Антона были невеселые. Все нити сходились к Столбову. Сомнений почти не оставалось -- в колодце обнаружены останки Зорькина, но... Как он попал туда? Какие туфли и косынку подарил Марине Столбов?
Вот-вот должен был подойти Резкин. Антон вчера просил его сходить в клуб и, если Марина Зорькина будет там в черных лакировках и голубой косынке, обратить внимание: те или нет это вещи, которые покупал с Зорькиным в Красноярске.
Резкин пришел хмурый, поздоровался с Антоном за руку, сел у окна и задумчиво стал смотреть на улицу.
-- Что молчишь? -- спросил Антон.
-- Не вовремя я приехал,-- уклончиво ответил Резкин.-- В деревне, кроме Прони Тодырева да деда Слышки, все на сенокосе. Стыдно без дела слоняться. Завтра попрошусь у Маркела Маркеловича в бригаду, вспомню молодость. Знаешь, как раньше мы сено метали?
-- Знаю. Сам из Березовки.
-- Серьезно? -- лицо Резкина оживилось.-- Так мы, оказывается, земляки, елки с палками!
Мимо конторы, разогнав с дороги кур, протарахтел трактор "Беларусь". Резкин выглянул в окно, посмотрел ему вслед и словно обрадовался.
-- Витька Столбов в мастерскую поехал,-- повернувшись к Антону, сообщил он.-- Знаешь, какой это мировецкий парень? -- и показал большой палец.-- Я в детстве ногу ломал. Зимой ахнулся на твердый наст, кость пополам, впридачу -- зуба как не бывало! У местного фельдшера для обезболивающего укола чего-то там не оказалось. Надо срочно ехать в райцентр. Трескун под сорок заворачивает, кому охота сопли морозить? Витьке сказали, что я от боли сознание потерял. Он записку от фельдшера в зубы, на Аплодисмента -- резвый у нас такой племенной жеребец был -- и вершим туда почти тридцать километров, да обратно столько же. Обморозился, а нужное привез. Ему говорят: "Надо было в санях ехать, теплее"... А он: "Верхом быстрей. Юрке же без уколов больно". Понял? -- Резкин посмотрел в окно, помолчал и опять повернулся к Антону: -- И друзьями особыми мы с ним никогда не были. Учились в одном классе, и только. Он меня всегда шалопаем считал, а вот пожалел ведь...
-- Столбов самому мне жизнь спас,-- признался Антон.
-- Выходит, это правда? -- удивился Резкин.-- А я вчера услышал от ребят, спрашиваю Витьку, он говорит: "Врут все".
Антон догадался, что неспроста Резкин завел разговор о Столбове, и с недобрым предчувствием сказал:
-- Говори, Юра, откровенно. Что еще вчера услышал?
Резкин какое-то время колебался, словно решал, стоит ли идти на откровенность, но все-таки решился и скороговоркой выпалил:
-- Проня Витьке какой-то ключ примазывает. Ты, наверное, уже знаешь об этом. Только прошу тебя как человека: не верь Проне. Паскуда Проня, самая последняя! Понимаешь, елки с палками, не может Витька такое сделать! Голову даю на отсечение.
-- А Проня?... -- вдруг спросил Антон.
Резкин посмотрел так, будто Антон сообщил ему что-то необычайно интересное.
-- Зорькин Проню бы щелчком перешиб. Да и трус Проня несусветный. Подопьет когда, духарится, а так -- заяц, каких мир не видал. Вот злопамятный он, паскуда, это точно. Сколько времени прошло, как Витька его в клубе успокоил, а все еще помнит. Ребята мне об этом вчера рассказали. Ты, елки с палками, если хочешь у Прони правду узнать, припугни его покрепче --сразу слезу пустит. Только пьяного не трогай. Пьяный он духарной, будет куражиться и врать до потери сознания, до посинения.
-- Зорькину видел?
-- Видел.
-- Ну и что, насчет туфель и косынки?
