Том Кристенсен - Царство мертвых
Дверь приоткрылась, выпустив волну влажного тепла. В щелку высунулась женская голова, испуганные голубые глаза посмотрели на них — сначала на одного, потом на другого.
— Анна Мидтгорд? — спросил Микаель.
— Да… — ответила она тихо и осторожно.
— Мы из инкассовой компании «Глобал кэпитал», — улыбнулся он. — Хотели бы с вами побеседовать.
Женщина открыла дверь пошире.
— Что вам нужно?
— Речь идет о неоплаченном счете. Можно войти на минуточку?
Она тряхнула черными кудряшками и повторила:
— Что вам нужно?
— Речь идет о неоплаченном счете за автомобиль, который вы арендовали у фирмы «Тонсенхаген» чуть больше шести месяцев назад, — сказал Микаель. Он улыбался, а голос звучал с энтузиазмом назойливого продавца пылесосов. — На семьдесят пять тысяч крон.
Этажом выше открылась дверь. Кто-то вышел из квартиры.
— Но я с ними не так давно разговаривала, — еле слышно сказала женщина и снова тряхнула кудряшками.
— Можно нам войти?
— Нет, я…
Сверху спускался пожилой мужчина. Мимоходом он остановил взгляд на двух хорошо одетых молодых людях. Анна Мидтгорд исчезла в недрах квартиры и потянула дверь на себя.
— Анна Мидтгорд, мы хотим помочь вам найти приемлемое решение проблемы. Вы должны с нами переговорить.
Они услышали, как она набросила на дверь цепочку. В щелку Томми увидел блеск металла.
— Анна Мидтгорд? — Микаель стоял в той же позе, с той же улыбкой на лице.
— Да… — Ответ был еле слышен.
— Теперь вы должны эту сумму нам, и я уверен, что вы сами хотите с нами договориться.
Она по-прежнему слушала его, не захлопывая дверь. Томми отметил, что дышит она тяжело. Он прикусил губу. Отвратительное ощущение — стоять здесь, перед испуганной немолодой женщиной по ту сторону двери.
— И знаете почему? — продолжал Микаель.
Она не ответила.
— Анна… — Он глубоко вздохнул, будто совсем не хотел говорить то, что сейчас скажет. — Мы знаем, что ваш гражданский муж Улав Стиэ умер незадолго до того, как вы взяли в аренду автомобиль. И у вас большие сложности с его бывшей женой. Из-за того, что вы, Анна, забрали себе всю обстановку его дома в Гамлестёлене, уезд Этнедал. Как мы слышали, это немало. В том числе антиквариата на десятки тысяч… По крайней мере, так утверждает Маргрета, бывшая жена Улава. Она все интересовалась, знаем ли мы, где вы теперь проживаете.
Цепочка звякнула, дверь распахнулась. Анна Мидтгорд стояла в проеме, бледная как полотно.
Микаель развел руками:
— Мы просто хотим поговорить…
Губы ее превратились в тонкую черточку. На ней была узкая черная юбка, прикрывавшая колени.
— Это не… каким образом… да вы понятия не имеете! Вы… — Она огляделась, видимо опасаясь чужих ушей.
— Мы не хотим добавлять вам проблем, Анна. — Микаель сделал шаг вперед. — Но семьдесят пять тысяч для нас большие деньги, и все, о чем мы просим, — поговорить и прийти к соглашению. Давайте сядем, потолкуем и выработаем разумный план погашения долга. Мы, между прочим, нисколько не заинтересованы в том, чтобы сообщать что-либо Маргрете или кому другому. Но, — Микаель глянул по сторонам, — вашим соседям знать об этом и вовсе не следует.
Анна Мидтгорд нерешительно посторонилась. Следом за Микаелем Томми прошел в современную, просто обставленную гостиную: белые стены и потолок, мебели немного, но сплошь новая и дорогая.
Между двумя небольшими красными диванами стеклянный столик. Напротив — большой плоский телевизор. Несколько стальных статуэток высотой сантиметров тридцать расставлены на полу возле цветных ваз. На столе еще одна ваза — с белыми и желтыми тюльпанами.
Анна Мидтгорд остановилась посреди гостиной, выжидательно глядя на них.
— Очень элегантно, — произнес Микаель. — Можно присесть?
Не дожидаясь ответа, он шагнул к одному из диванов и сел. Томми не сдвинулся с места.
— У меня нет семидесяти пяти тысяч, — сказала она, — и я много раз говорила об этом прокатной фирме.
Микаель медленно кивнул, словно был на ее стороне. Потом бросил взгляд на часы.
— Мы не отнимем у вас много времени, Анна. Мы надеемся быстро прийти к соглашению. Расплатитесь с нами, и мы не станем вас более обременять. В противном случае… — он сцепил пальцы и подался вперед, — придется использовать известную нам информацию.
Анна Мидтгорд недоверчиво покачала головой.
— Ваш сын был с вами, не так ли? Когда вы вывозили имущество из дома Улава.
— Боже мой. — Она прикрыла ладонью рот.
— Сколько у вас наличных? — спросил Микаель. — Сколько вы можете уплатить здесь и сейчас?
Она отошла к креслу у стены и села, наклонясь вперед, словно у нее болел живот.
— Стиан… — прошептала она. — Не трогайте Стиана.
Томми повернулся к Микаелю:
— Микаель, я…
— Заткнись! — выкрикнул Микаель. Совершенно неожиданно он вскочил, подошел к Анне Мидтгорд, которая так и сидела согнувшись. — Давайте не будем доводить дело до крайности. Мы только хотим получить долг.
Она подняла на него глаза.
— Сколько у вас есть?
— Несколько тысяч…
Микаель повернулся вполоборота к Томми и победно улыбнулся.
Томми медленно покачал головой.
— Только не впутывайте сюда Стиана, — тихо сказала Анна Мидтгорд. — У него и так хватает неприятностей.
— Надеюсь, это не понадобится, — ответил Микаель. — Несите деньги, и договоримся об остальной сумме.
30
— Клубный сандвич и лимонад, — сказал Томми и отложил меню.
Они только что закончили рабочий день и решили перекусить вместе в «КонСенцо», ресторанчике на площади Солли-плас, недалеко от офиса.
Микаель взглянул на официанта.
— Он вечно заказывает одно и то же. Вот скука, верно?
Шутить официант был не расположен. Он уставился в свой блокнот и пробубнил:
— А вы что будете?
Микаель посмотрел в меню:
— Дайте взглянуть… Сегодня я, пожалуй, попробую… — Он медленно провел пальцем по странице. — Может, вы что-то посоветуете?
— Нет, — отрезал официант.
Микаель закатил глаза, захлопнул меню, отдал его официанту:
— Мне тоже сандвич и лимонад, пожалуйста.
Официант что-то черкнул в блокноте, взял меню и удалился.
— Не понимает, что я деньги тут оставляю, — сказал Микаель, достаточно громко, чтобы он услышал.
— Да черт с ним, — ответил Томми.
Взял из подставки зубочистку, снял с нее целлофан.
Микаель пристально посмотрел на него:
— Значит, по-твоему, я вчера обошелся с ней слишком круто?
Томми вертел зубочистку в пальцах.
— Не знаю.
— Да нет, знаешь, — сказал Микаель. — Я видел, ты ее жалел, так ведь?
Томми пожал плечами.
— Как ты думаешь, Томми, на чем они играют, наши должники? Думаешь, они в самом деле так невинны, как стараются выглядеть?
— Я видел только, как она реагировала, когда ты назвал имя ее сына. Может, тут есть что-то, о чем мы не…
— А ты мягкосердечный сукин сын, — усмехнулся Микаель.
— Мать твою, откуда ты все это выкопал про нее?
— Сначала задействовал нашу систему, а потом сделал несколько телефонных звонков. Ну и бывшая жена ее сожителя кое-что добавила.
— Сожитель же мертв. — Томми покачал головой.
— Но ненависть до сих пор жива. Эти брошенки — просто золотое дно. Ты даже не представляешь, сколько интересного оказалось на столе начальника управления по экономическим преступлениям именно благодаря тому, что разъяренные бывшие жены хотели достать своих бывших мужей.
Томми бросил взгляд на человека, который только что занял место позади Микаеля и теперь сидел, глядя на край стола. Казалось, этот бородатый длинноволосый араб подсматривает исподтишка. Томми опять покачал головой. Наверное, ему померещилось.
— Да что ты знаешь об управлении по экономическим преступлениям? — Томми отложил так и не использованную зубочистку. — Небось понятия не имеешь, с какими делами там работают.
Появился официант с подносом. Поставил на стол бокалы, бутылки с лимонадом и снова исчез.
— Да уж знаю, — улыбнулся Микаель. — Один мой приятель работал там какое-то время.
— Вот как?
Микаель побарабанил пальцами по столу.
— Действуй, как я показал, Томми. Скоро откроем колл-центр — и вперед.
— Мне понравились люди, проходившие сегодня собеседование.
— Ну и прекрасно, — ответил Микаель. — Теперь это твоя епархия. Я предоставил тебе возможность. Набирай народ и учи. Сделать из них дельных работников — твоя задача.
— Я понял.
— Обеспечь мне результат, и я тебе слова не скажу.
Томми подался вперед и понизил голос:
— У тебя за спиной странный хмырь. Голову даю на отсечение, этот сукин сын сидит и подслушивает. — Томми усмехнулся и добавил: — Только не оборачивайся.
