Марина Серова - Связанные навеки
Покинув прилавки со съестными припасами, я перебазировалась на вещевой рынок. Торговля и здесь шла вяло, зато продавцы отличались задором и словоохотливостью. Они на все лады зазывали к себе одиночных покупателей. Каждый нахваливал свой товар. Послушать их, так выходило, что наряды с их лотков не стыдно предложить английской королеве. Да что королеве, американская поп-дива Мадонна за честь бы почла прибарахлиться таким отменным гардеробом!
Что ж, раз пассивным образом добыть нужные сведения не удалось, надо подтолкнуть торговцев к обсуждению интересующей меня темы. Придя к такому выводу, я стала выбирать кандидатуру для выполнения моего плана. Остановив свой выбор на круглолицей хохотушке-хохлушке, я сделала вид, что заинтересовалась качеством розовой блузки, для привлечения покупателей натянутой на пластиковый бюст. Хохлушка сразу кинулась ко мне:
– Отличная блузка, не мнется, не садится. А на теле как сидит – загляденье! Берите, девушка, не пожалеете. Муж как увидит вас в этой блузочке, так и про футбол, и про рыбалку на всю жизнь забудет! И цена не кусается. А я и уступлю еще, если брать будете.
– Цвет больно яркий, – я изображала привередливую покупательницу. – Вот бы бежевую такую.
– Да вы шо! – воскликнула хохлушка. – Самый модный цвет в этом сезоне! Сама такую взяла. Мой хахаль чуть не описался от восторга! А вы говорите – бежевую. Да на бежевую только вдовцы да престарелые альфонсы западают!
– Они от бежевых писаются? – пошутила я.
Хохлушка залилась дробным смехом.
– Эти от старости писаются, – сквозь смех проговорила она. – А в какой вы блузке, им по барабану. Хоть наволочку натяните.
– У вас и наволочки в продаже есть?
– А то как же! Специально для старичков приберегаем, – и хохлушка закатилась над собственной шуткой.
К ней присоединились торговки с соседних лотков.
– А вот у меня посмотри, красавица, – поддержала шутку продавщица обуви. – Ботики «прощай, молодость». Любому старперу угодишь. Как выйдешь в них плясать, так он враз замуж позовет!
– У Вальки рейтузы заказать надо, – откликнулась третья торговка. – С начесом. Для ансамбля!
Веселье усиливалось уже без моего участия. А я, посмеиваясь за компанию, продолжала ощупывать блузку. Торговки забыли о моем существовании, так увлекла их внезапно возникшая тема.
– А у Рогожихи можно тулупчик справить. Овчинный. Да в «ботаничке» моли попросить, чтобы поела его для натуральности.
– Ага, и шальку пуховую, а то не полный комплект будет, уведут старичка. Переманит молодуха семидесятилетняя.
И новый взрыв смеха, новые шутки. Я забеспокоилась, что торговки будут мусолить эту тему до вечера. Мне же от них требовалась совсем другая информация. Выждав, когда в потоке острот образуется пауза, я вклинилась в разговор:
– Вдовцов да стариков ловить мне, поди, рановато еще. А вот парня холостого или, на худой конец, бобыля какого я с помощью вашей блузки захомутать сумею.
Мои слова вызвали новый поток шуток.
– Петровна, слышь, парнями не торгуешь? Гляди, какой спрос на них. Может, переквалифицируешься с одежи на живой товар?
– А может, Бобыля нашего сосватаем? – хохоча, предложила хохлушка. – Слышь, красавица, Бобыль наш тебе не подойдет? Мужик видный, состоятельный. Он тебе весь рынок скупит, замотаешься блузки менять!
– Наш Бобыль своих девах имеет. Ему приезжие без надобности, – возразила соседка. – Давай Рыжего ей подгоним. Он давно уж без девахи околачивается, вон, Верке прохода не дает!
– Рыжий жадный, – вклинилась торговка обувью. – С Рыжим ей точно в наволочке всю жизнь ходить придется. Ей Костюха в самый раз будет. Молодой, до баб охочий и приезжий, как наша красавица! Ну что, решайся, девка, выбирай, кого тебе сосватать. Бобыля, жадюгу Рыжего али Костюху-молодчика?
Все три торговки уставились на меня, словно я и вправду должна была принять ответственное решение. Я смущенно потупила взор и ответила:
– Мне бы поглядеть на них, прежде чем выбор делать.
Торговки приняли мои слова за чистую монету и, предвкушая интересное, заговорили наперебой:
– Поглядеть, конечно, надо, – серьезно заметила хохлушка. – Не на один день ведь выбираешь. Бобыль – он мужик видный, да больно крут. Весь город в кулаке держит. С таким не забалуешь. Правда, и денег у него, как грязи в богатом свинарнике. Это уж чего больше предпочитаешь. Или сюси-муси, любовь-амурчики, или достаток и комфорт.
– А про Рыжего забудь, – не менее серьезно сказала торговка обувью. – Он так, шестерка Бобыля. Ни денег, ни власти. Одни понты. Потому и один до сих пор. Скупердяй, каких свет не видывал! Придет, товару нагребет полны руки – и ни в жисть копейки не отстегнет. Его тут все ненавидят.
– Ты чего это, Петровна, раззубатилась? – накинулась на нее соседка. – Давно по морде не получала? Еще и на нас беду накличешь. Ты ее, девонька, не слушай. Это она так, к слову. Я вот тебе про Костюху порасскажу.
Хохлушка, поняв, что соседка пытается перевести разговор в другое русло, поспешила ей на выручку:
– И то верно. Про Костюху-то мы забыли. А он из всех женихов – самая подходящая партия нашей красавице. Молодой, красивый, неженатый. И у Бобыля в почете, хоть и появился в городе недавно.
– Так ведь он уехал третьего дня, – вспомнила незадачливая сватья Петровна. – Кормыль сам его провожал. Ко мне приходил, денег требовал. На дорогу Костюхе, говорит, требуется.
– Куда же он подался? – озадаченно спросила я.
– А ты, видать, на него уж и глаз положила? – засмеялась хохлушка. – А тут сорвалось сватовство.
И торговки снова захохотали. Щекотливая тема благополучно забылась, можно было и расслабиться.
– Да нет, это я так, просто спросила, – притворно смущаясь, проговорила я.
– Домой он подался, – снова вступила в разговор Петровна. – А уж где он, дом-то его, это только Кормыль знает. Он его провожал. На автовокзал отвез прямо с рынка. Костюха только и успел с гостинки вещи прихватить. Видать, дело срочное.
– Да, не вышло сватовства, красавица, – пропела хохлушка. – А ты блузочку-то прикупи, глядишь, нового жениха подцепишь.
Я попросила упаковать блузку, расплатилась и собралась было идти, как вдруг Петровна заорала:
– Стой, девка! Вон Кормыль идет! Сейчас я у него спытаю, куда он Костюху отправил.
И припустила вдоль лотков. Я застыла на месте. Вот так поворотик! И что, интересно, ему Петровна плести будет? Про сватовство рассказывать, что ли? А Петровна между тем поравнялась с худосочным мужиком в форме охранника. Схватив его за полу форменной куртки, она зычным голосом спросила:
– Скажи-ка мне, Кормыль, ты Костюху отправил?
Мужик высвободился из рук Петровны и сурово поинтересовался:
– А тебе какое дело?
Петровна на его суровый тон даже не отреагировала.
– Невеста к нему приехала. Свадьба у них намечалась. Она приехала, а Костюхи нет! Ты куда его отправил?
– Невеста? – протянул Кормыль. – Что-то Костюха про нее не заикался.
– А он тебе и не должен докладывать! Скажешь, куда Костюху дел?
Кормыль помялся, почесал в затылке, посмотрел в мою сторону и нехотя ответил:
– Домой он подался, в Тарасов. Сестра там у него живет. Сказал, проведать срочно надо. Его Бобыль и отпустил.
– Вот спасибо тебе, Игнаша, – ласково поблагодарила Петровна. – Хорошему человеку помог. Ты, Игнаша, заходи. Я тесто вчера ставила, пирогов напекла. С картошкой, как ты любишь.
И Петровна, победно задрав голову, пошла к своему лотку. Кормыль посмотрел ей вслед, покачал головой и отправился по своим делам.
– Слыхала, где Костюху искать? – непонятно чему радуясь, спросила меня Петровна.
Я молчала. Что тут скажешь? Заигрались бабенки, чего доброго, и впрямь замуж меня выдали бы, если бы Костюха вовремя Хаймынск не покинул. Видимо, эта мысль пришла в голову и хохлушке. Она поглядела на Петровну осуждающе.
– Ты, Петровна, рехнулась, что ли? Делать ей больше нечего, как только за первым попавшимся мужиком по всей стране гоняться!
До Петровны не сразу дошло, что я с Костюхой даже незнакома, так она в роль вошла.
– И правда, чего это я раздухарилась, – смутилась торговка. – Будто ты и впрямь невеста Костюхе. Прости меня, дуру. Ступай. Нечего тебе с нами, малахольными, возиться. Еще подхватишь заразу, сама умом тронешься!
И Петровна опять захохотала. А за ней и подруги ее.
– Это тебе, Петровна, Кормыля лишний раз пощупать захотелось. Вот ты и кинулась к нему, будто девушке помочь.
– Точно, в Кормыле все дело. Давно он тебя не навещал? Соскучалась? Гляди, пирогов напекла, заманиваешь?
Доброе расположение духа вернулось к обитательницам рынка. Мир и спокойствие были восстановлены. Обо мне все забыли, и я благополучно покинула торговые ряды, унося с собой информацию о местонахождении племянника тетушки Иды.
* * *Вернувшись в номер, я задумалась. Константин, племянник Иды, отправился в Тарасов. К сестре, если верить словам Кормыля. Насколько я помню, племянница Иды Татьяна Коровина утверждала, что является единственной представительницей женского пола в череде многочисленной родни Иды. И упоминала, что имеет брата, охотника до женских юбок и беспечной жизни. Выходит, Константин и есть Татьянин брат? Любопытно! Это стоит проверить. Но прежде чем покидать Хаймынск, нужно попытаться встретиться с тетушкой Идой. Вдруг врачи уже отменили свое решение, и теперь посетителям не возбраняется навещать больную? Но это следует выяснить как можно скорее. Возвращаться в Тарасов затемно – приключение не из приятных.
