Анна Шульгина - Дословный перевод
И как-то все, кроме этого человека и того, что он ей дарил, стало совершенно безразлично, побоку. Этот страх, который отступал под его движениями, и все остальное казалось совсем уж ерундой, не заслуживающей внимания. Что-то мелкое и очень-очень далекое.
Выгибаясь и сжимая его плечи так, что, наверное, завтра там появятся синяки и царапины, стараясь дать понять, как и что именно чувствует. При этом, понимая - он в подобных подсказках не нуждается, и так все прекрасно ощущает...
Сама Алена понимала, что оба уже совсем на краю. По хриплому, толчками вырывающемуся дыханию, по сумасшедшему биению пульса, не понятно только - собственного или Жениного, и по тому, как внутри все скручивало и сжимало, не давая ни малейшей передышки. И от этого всего цеплялась на него, как будто боялась, что в любой момент все исчезнет. Только ничего никуда не пропадало, а накатывало все сильнее, так что уже, казалось, внутри все обожжено до боли.
Даже свой собственный крик не услышала, настолько эта кипящая волна сбила с ног, не давая вдохнуть и открыть глаза. Только понимала, как поглаживает Женьку по дрожащей, как от судорог, спине, когда он все-таки навалился на неё. Может, потому и дышать не получалось, кто его знает, но тогда ей было не до этого.
Но знала, что всегда будет помнить, как прижимала ладони к мужскому затылку, зарываясь пальцами в слегка влажные волосы, а горячие губы в это время легко целовали её ключицу...
Глава 9
"О, тепленькая пошла..."
х/ф "Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975 г.
Постепенно выравнивающееся дыхание и медленное, но неотвратимое включение мозгов позволили обратить внимание на другие, менее заметные до того вещи.
Лежать под тяжелым телом, вжавшим в матрас, приятно только первые пару минут.
Простыня противно прилипла к вспотевшей спине.
Руки начали уже не ныть, а по-настоящему болеть, отдавая тянущими ощущениями, от которых Алена немного морщилась.
И она, мать твою, только что переспала со своим другом!
Да, пусть и понравилось. Очень понравилось, если быть более конкретной и честной хотя бы самой с собой, но...
А, ладно, черт с ним, все равно уже все случилось, теперь немного поздно и бессмысленно мучиться вопросом - стоило это делать или нет.
- Ален... - то самое тяжелое тело шевельнулось, отчего девушка почувствовала себя лягушкой, попавшей под асфальтоукладчик. Вот тебе и обратные стороны этого интима, раздавит и не заметит. - Ты как?
Она из последних сил неразборчиво просипела и постучала ладонью по его плечу.
- Ой, извини!
От нахлынувшего острого чувства облегчения у Алены даже слезы выступили.
- Что такое? Рукам больно? - Женька, устроившийся рядом, внимательно рассматривал её лицо. Щеки уже чуть порозовели, да и вообще теперь она гораздо больше была похожа на живого человека.
- Нет, - возникло искушение согласиться и под этим предлогом закопаться под одеяло и не появляться до утра. В идеале - пару недель. Но возникших проблем это точно не решит, наоборот, все осложнится ещё больше. - Мне нужно в душ, - поняв, что это можно расценить в том смысле, что ей хочется смыть с себя все то, что только что произошло, Алена торопливо добавила. - У меня на волосах кровь, я же полностью в воде была...
- Я понял, - он ещё несколько секунд наблюдал за тем, как Герман, силится сохранить независимый вид, одновременно стараясь ненавязчиво натянуть одеяло на голое тело. Угу, если учесть, что он на нем лежит, это ей занятие на половину ночи. - Лён, хватит рефлексировать.
- Блин! - девушка перестала изображать из себя черепашку, пытающуюся втянуться в свой панцирь, и раздраженно отбросила одеяло, тут же зашипев от прострелившей руку боли. - Не рефлексирую я. И не жалею, сразу об этом сказала. Просто теперь не знаю, как нам общаться...
Под конец фразы она понизила голос, поняв, что так громко говорить не надо, когда собеседник - к слову сказать, совершенно голый - лежит в паре десятков сантиметров от тебя.
- И я не пойму, - пока она не надумала что-то совсем из ряда вон, Власов аккуратно перехватил её запястье, которое Алена, сама того не замечая, терла пальцами другой руки. - Очень больно?
- Не очень. Неприятно... - она, тяжело вздохнув, устало ткнулась лбом в его плечо. - Я, правда, в душ хочу. Такое впечатление, что у меня от кожи кровью воняет, - Герман не смогла сдержаться и передернулась, вздрогнув от омерзения.
- Ладно, давай до утра ничего не будем решать, хорошо? - Женька приподнялся, оглянувшись в поисках своей одежды. - Потерпи немного, сейчас искупаешься. Только уберу там...
О чем он говорит, Алена не уточнила, сразу поняла. Ну да, когда такое происходит, тут не до уборки ванной. Наверное, там до сих пор все забрызгано... Тут она крепко зажмурилась, прогоняя эти мысли.
- Спасибо.
- Эй, - он легко взлохматил и без того взъерошенные в авангардном беспорядке волосы и, дождавшись, когда она откроет глаза, подмигнул. - На то и нужны друзья.
У Аленки немного отлегло от сердца. Конечно, этот видимый оптимизм и понимание шиты белыми нитками, но от этого становилось намного легче. Завтра будет все совсем по-другому, она придет в себя, снова сможет нормально рассуждать, а сейчас...
Но за тем, как Женька в обнаженном виде продефилировал в коридор, понаблюдала. В конце концов, никто не запрещал ей любоваться прекрасным, особенно, после того, как она его, это самое прекрасное, и гладила, и целовала.
От таких мыслей даже на нервный смех пробило. Нормально у них "первое брачное утро" проходит. Дама истерически хихикает в кровати, стараясь не морщиться от боли в покрытых ранами руках, а джентльмен в стиле ню драит её ванну. Что она там говорила про то, как Власов рвал ей цветы? Сюрреализм? Нет, все гораздо проще - обычная ситуация формата "Жо".
Услышав в собственном голосе хрипловатые нотки подступающего нервного срыва, Алена резко замолчала и, для верности, зажала рот ладонью. Не хватало только сейчас слететь в истерику.
Герман устало упала спиной на подушки, поморщившись от отдавшей неприятным гулом головной боли. Видимо, крови она потеряла все-таки существенно, раз так давит на виски и пересыхает во рту. Приподняв руку, она внимательно осмотрела повязку. Ровная, беленькая. Хорошо, что нигде не проступили кровавые пятна. Конечно, в обморок она от них не упадет, но и так не слишком хорошее самочувствие только существенно ухудшится.
Неприятный привкус во рту, все ещё отдающий гадостью, при помощи которой её усыпили, заставил нехотя приподняться на локтях и осмотреться. Так, халат отпадает, уже проверено. Обрывки майки, смутно выделяющиеся на фоне темного пола, теперь годятся разве что на тряпочки для хознужд. Конечно, можно было бы пройтись и в голом виде, вон, Женька же в таком щеголяет, но природная скромность, которая, вроде как, тихо умерла ещё несколько лет назад, все-таки реанимировалась и теперь не давала так просто решить этот вопрос.
Немного повоевав с пледом и морщась от его влажного прикосновения, Алена завернулась в него на манер греческой тоги и, немного пошатываясь, касаясь для сохранения равновесия стены кончиками пальцев, побрела на кухню. Из ванной доносились подозрительные звуки, и девушка не смогла удержаться. Стараясь ступать, как можно тише, она подошла к приоткрытой двери и осторожно заглянула. И тут же отпрянула, чувствуя, как щеки обожгло румянцем. Н-да уж... Воистину, нет более приятной картины для женского глаза, чем стоящий на коленях красивый обнаженный мужчина, намывающий полы в твоей ванной.
Чтобы он не застукал её на подсматривании, Алена на цыпочках отошла от двери и мышью шмыгнула на кухню. И ведь, спрашивается, чего стесняться? Ведь не первый раз мужика в натуральном виде лицезреет... Ну, там, правда не "лице-", а немного с другой стороны, но все равно. Кошмар, тут такие дела, а она, как последняя дура, дергается при мысли, что переспала с другом.
Залпом выпив два стакана воды, девушка уселась на табурет, сгорбив плечи и опустив голову. Почему-то в голове не укладывалось, что все это происходит именно с ней. Всегда кажется, что это может случиться с кем-то другим. Какой-нибудь знакомой подруги или же у кого-то из сослуживцев, но, столкнувшись с таким, резко перестаем понимать, как и что нужно делать.
Хотя, это ведь не первый раз, когда она оказывалась в такой вот "чужой" ситуации.
Когда больше трех лет назад, проснувшись, поняла, что ей плевать на жениха, с которым должна встретиться вечером, на саму свадьбу, планировавшуюся на грядущую осень, ей безразлично, где и чем занимаются родители. Алену ломало до тошноты и дикого головокружения. Все мысли были о новой дозе "льда". С трудом доковыляв до зеркала, уже завязывая длинные волосы в пучок, она тогда замерла, глядя на себя. Исхудавшая до состояния скелета, губы растрескались до крови, бессмысленный взгляд... Испугавшись так, что соседи проснулись от её вопля, Герман тогда вызвала такси и уехала в так печально знаменитую среди её друзей клинику для лечения наркозависимых...
