Екатерина Островская - Охотник желает знать
За окном пролетал освещенный солнцем город. Пролетало лето, и пролетал отпуск.
Если исходить из того, что кто-то может быть заинтересован в убийстве, то в первую очередь подозрение падает на Юлию Дмитриевну. В конце концов, единственный наследник состояния Дарькина – его и ее сын Максим, которому до совершеннолетия не воспользоваться и копейкой, а значит, все будет в руках Юли. Плюс в Швеции живет «отказная» дочь Дарькина. Она, конечно, может претендовать на определенную долю, но вряд ли девушка или ее родители причастны к смерти Германа Валерьевича. Рольф Эльфстранд – состоятельный банкир. Инта наверняка и сама богата, сочиняя популярные книжки и распространяя по всему миру печатную продукцию со своими идеями не безвозмездно, разумеется. Еще есть Илона Крошина. Но та в свои двадцать шесть лет остается девочкой, мешком пришибленной, и внешне, и по умственному развитию.
Мог убить кто-нибудь из обслуживающего персонала. Или, по сговору, все вместе. Узнали, что в сейфе лежит достаточно крупная сумма, и решили грохнуть хозяина. Но для этого сумма должна быть действительно большой, потому что ее надо поделить между подельниками. Однако открытым оказался только сейф в гардеробной, в котором хозяин вряд ли хранил что-то ценное, потому что деньги и диски лежали в более надежном месте – в кабинете. Вполне вероятно, что в гардеробной он мог держать суммы на карманные расходы. Да еще оружие, может быть. В доме не найдено ни одного ствола, а какой мужчина, тем более богатый, откажется от пистолета или от короткоствольного карабина с магазином патронов на десять? Живет один, за городом, мало ли что может случиться.
Гречин вернулся домой и почти сразу позвонил Юлии Дмитриевне.
– Сдали баланс? – спросил он.
– Вчера спихнули, – ответила та. – Сижу дома, отдыхаю. А вы хотите встретиться?
– Надо бы. Но вопросов у меня немного, и все – по личной жизни покойного.
– Так я ж давно его не видела, – напомнила вторая жена Дарькина.
– У вас скайп подключен? – вдруг вспомнил Алексей об удобном средстве современной коммуникации.
– Есть у меня скайп, можете позвонить, – ответила Юлия Дмитриевна. – Но только через полчасика – я хоть в порядок себя приведу, а то лишь недавно поднялась.
Алексей взглянул на часы – начало первого. Выходит, вторая жена Дарькина не такой уж занятой человек, каким хочет казаться, раз может позволить себе валяться в постели до полудня. А может, у нее есть мужчина, заинтересованный в том, чтобы его любовница вдруг стала сказочно богатой?
Гречин достал несколько дисков из тех, что еще не видел, и начал прокручивать. Сначала просмотрел «Красную Шапочку» с Илоной Крошиной в главной роли. В роли бабушки выступила Юлия Дмитриевна. Волком был известный в недавнем прошлом олигарх, уже несколько лет безвылазно живущий на юге Европы, а охотниками – Коровин с уже известным Гречину заместителем городского прокурора. На следующем диске Дарькин, Шинкарев и один из министров прошлого кабинета терзали Илону, а Юлия Дмитриевна забавлялась с пышнотелой молодой дамой (вероятно, госпожой министершей). Потом Алексей хотел поставить фильм «Девушка с жемчужной сережкой», но, глянув снова на часы, понял, что пора звонить бывшей жене Дарькина, и убрал все диски.
Юлия Дмитриевна выглядела прекрасно. Даже блузку с большим вырезом надела, чтобы представитель правоохранительных органов смог оценить ее достоинства.
– О, – притворно удивился Гречин, – вас и не узнать! Остается только понять, почему Дарькин с вами развелся.
– А разве я вам в прошлый раз не говорила?
– А разве я спрашивал?
– Это долго рассказывать.
– Я никуда не спешу, – усмехнулся Гречин. – Но если вам надо бежать куда-то, то перезвоню позже.
– Это ваш служебный кабинет? – удивилась Юлия Дмитриевна, оглядывая пространство за спиной Алексея. – Думала, что интерьеры в милиции более скромные.
– Раньше так и было. А теперь мы называемся полицией, и все изменилось. Нынче ко мне обращаться надо не «гражданин начальник», а «господин майор».
Видимо, жена Дарькина поняла, что собеседник шутит, и улыбнулась.
– Прекрасный кабинет. Финский?
– Не знаю. Руководство специально для меня заказало его в Италии, а где мебель сделана, я не интересовался. Так почему вы развелись? Ведь, насколько нам известно, вы достаточно близко и плотно общались и с Германом Валерьевичем, и с его новой женой.
– С чего вы взяли?
– Кстати, а как вам предыдущая жена вашего мужа, Инта?
– Так я с ней не знакома.
– Разве? А вот Инта Эльфстранд каждый раз уверяет меня, что вы были у нее и Рольфа вместе с Германом. Причем говорит, что общение было… как бы сказать помягче… нетрадиционным, что ли.
– Я поняла. Да, мы были там. Инта устроилась хорошо, обитает в большом доме с прислугой. Тогда у них две филиппинки жили и шофер-итальянец.
– Я в курсе, – заявил Алексей, давая понять, что знает все, даже мелкие подробности.
Он видел, что Юлия Дмитриевна растерялась. Обычно женщина перебивала собеседника, спешила ответить, не выслушав до конца вопрос, а сейчас явно подыскивала слова.
– Восемь лет назад Дарькин привел в наш дом Илону. Сказал, что это новая горничная, которая будет у нас жить. Мол, девушка не поступила в институт, и Герман ее где-то подобрал. Но выглядела она, между нами говоря, так, что…
– Я знаю, видел старую запись.
Теперь Дарькина растерялась заметно. Но быстро взяла себя в руки.
– То есть вы хотите сказать, что у вас архив Дарькина?
– Именно.
Юлия Дмитриевна вздохнула.
– Кажется, я начинаю понимать. Вы просмотрели фильмы и решили меня шантажировать?
– Побойтесь бога! – возмутился Гречин. – Зачем мне это надо? Фильмы забавные, но и только. Там же никакого криминала. Люди занимаются любимым делом, не противозаконным. Какой тут может быть шантаж?
– Хорошо, – согласилась Дарькина, – спрошу иначе. Сколько вы хотите за то, чтобы я получила назад вещи, которые милиции… простите, полиции не принадлежат?
– Закончу расследование и верну вам диски. Безвозмездно, разумеется. Хотя гражданка Крошина тоже заявила на них права. Сделаем так: я приглашу вас обеих и отдам, а вы уж разбирайтесь между собой.
Дарькина задумалась.
– Судя по тому, что я видел, – продолжил Алексей, – вы очень близкие подруги, так что сами решите, кто имеет больше прав.
– Не надо звать никакую Илону! Начнем с того, что она разрушила мою семью. Ребенок остался без отца, я потеряла любимого мужа. Вы, конечно, можете считать, что я пытаюсь ввести вас в заблуждение, но, честное слово, я все это делала из любви к нему. А Илона… Илона – маленькая злобная тварь. Вы что, думаете, она ребенок невинный, губки детские и все такое прочее? Да она в свои губы поллитра ботокса закачала! Вы в курсе, что девчонка с десяти лет жила со своим отчимом?
– Как это? – не понял Гречин.
– Очень просто – состояла с ним в интимной связи при живой матери. Она же родом из маленького городка, точнее, с какой-то станции, где одна только пьянь да шваль. Отца родного не помнит. Ей было девять лет, когда мать снова вышла замуж. Новый муж взял в аренду буфет на вокзале, и мать Илоны вкалывала там сутками, чтобы не брать сменщицу, не делиться доходами, а супруг тем временем совратил ее дочь. Родительница об этом узнала, но скандалов не устраивала – боялась потерять мужа и те деньги, что получала в его буфете. Весь их городок просто задыхался от нищеты – там ни промышленности, и вообще ничего. Так что Илона жила с отчимом до тех пор, пока не уехала поступать в институт. А дальше вы все знаете. Кстати, мужик потом к нам заявился, хотел с Дарькина денег снять за амортизацию падчерицы, но Герман позвал телохранителя…
– Петрова?
Юлия Дмитриевна задумалась, а потом сказала как-то в сторону:
– Не помню, кого именно.
Затем женщина посмотрела прямо в монитор, на котором видела Алексея:
– Короче говоря, педофилу так накостыляли, что он до вечера у нашего забора лежал, уполз, только когда темнеть стало. Илона смотрела, как ее первого мужчину колошматят, и улыбалась. Тот полдня кровавыми слезами умывался, а она даже не подошла. А ведь отчим ее восемь лет кормил, одевал, заботился о ней больше, чем о жене.
– Что стало потом с тем человеком?
– Не знаю. Илона сказала, что отчим покончил с собой. Вернулся домой и повесился. Но верить или нет – ваше дело. Учтите, она, повторяю, лживая маленькая тварь.
– Сколько Илона получила от Дарькина при разводе?
– Немного, тысяч сто евро, вероятно. И квартиру ей Герман купил. Потом подкидывал, но сколько – не знаю. У нее самой можете спросить. Правда, она соврет, как всегда.
– Герман Валерьевич вызывал ее на съемки и платил?
– Где-то так.
– Простите, Юлия Дмитриевна, а у вас никогда не возникала мысль, что Герман Валерьевич был… немного сумасшедший?
Вторая жена Дарькина покачала головой.
