Светлана Алешина - Барышня-воровка (сборник)
У Сони в голове завертелись образы. Светлинский посещает психиатра. Этот психиатр — друг Алины. Убит Анатолий, ее гражданский муж. Но существует ли тут какая-нибудь связь?
— А расшифровать это письмо можно?
— Конечно. Автор письма намекает на то, чтобы адресат выбрал ее, а не кого-то, с кем он находится на данный момент жизни. Пишет в витиеватой, но на самом деле весьма ясной форме. Причем ощущается явная сексуальная озабоченность, зацикленность на соответствующих символах. Это Фрейд, дорогие мои!
«Значит, это не Алина, — напряженно размышляла Соня. — Но кто? Может, стоит переговорить с психиатром Владимира? Может, автор письма — один из его пациентов?..»
— Больше ничего сказать не могу, — пожала плечами Натали.
В этот момент к Соне обратился Бэтмэн:
— А как получилось, что ты стала работать частным детективом?
— Вынуждена была.
— А по профессии ты кто?
— Я — актриса! — при этом Соня гордо вздернула голову.
— Так что же ты в театре не работаешь? — удивился Снайпер. — По-моему, замечательная профессия.
— Как-то не получается. То одно не так, то другое.
— А с практикой детектива получается?
— Как-то само собой. Как будто везет мне в этом деле. Но я ведь актриса! И это мое истинное призвание!
— Капитализм проклятый! — прорычал Рой. — И хачики всю страну заполонили. А еще насаждение православной веры. Мы ведь язычниками изначально были! Это все так называемая демократия!
— Это все Вавилон! — закричал Растафара. — Да здравствует Джа! Джа-Растафари!
— Нет, это закрытый путь, — высказал свое мнение Бэтмэн.
— В ДЭИРе про такие штуки написано. Мировые течения мешают. Или неистинное желание.
— Неистинное?! — вспыхнула Соня.
— Париться не надо, — улыбнулся Васдэ, — знали бы вы, какой план у нас на завтрашний день! На природу вырвешься, и все путем будет! Главное — не забыть, когда приеду, химией заняться. Я ведь студент, нельзя забывать об этом.
— А по-моему, все дело в самом человеке, — заговорила своим страстным поэтическим голосом Марина. — Если человек чего-то хочет, он обязательно добьется!
— Есть вещи, которых я очень желаю, но добиться никак не могу, — заметил Дядя Дэ. — И ты знаешь, почему.
— А может, и это в твоих силах? — предположила поэтесса. — Не знаю, конечно, зачем это я тебе говорю…
Дядя Дэ заглянул ей в глаза.
— Марина — святая! — усмехнулся он. — Извините, я ненадолго отлучусь, мне плохо.
Вскоре девушки покидали необычную тусовку.
— И что, вот так здесь каждую субботу? — спросила Соня.
— Каждую. Но в общем-то они неплохие ребята. И все на самом деле могут. Только не хотят.
— Эх, молодость, молодость! — раздался им вслед голос Роя.
Где-то Соня это уже слышала.
Глава 7
И все-таки Софье довелось сыграть роль подруги бандитского авторитета, причем на пару с Рыбаком. Принять данное обличье Соня решила после размышления над проблемой, как наилучшим образом подступиться к психотерапевту Владимира, дабы он согласился открыть тайну клиента.
Светлинский сказал, что Василий Григорьевич (так звали врача-психиатра) в подобных вопросах очень щепетилен и кому попало открывать свои секреты не станет. Врачебная этика, так сказать. Отсюда следовало сделать следующий вывод: нужно сломать Василия Григорьевича морально, припугнуть его. Тогда он, быть может, и поделится полезной информацией.
Софья созвонилась с Олегом, и тот посоветовал ей «пробивать» психиатра на вопрос, есть ли среди его клиентов люди, способные совершить убийство. Кроме того, наши герои назначили друг другу встречу.
* * *Василий Григорьевич Агафьев работал в частной клинике, занимающейся лечением всевозможных нервных расстройств — от тихого помешательства до импотенции. В целом — ничего особенного. В вестибюле Соню с Рыбаком встретила секретарша. Надо сказать, Олег выглядел весьма колоритно. Ради такого случая он решился побрить голову налысо и нацепить на шею массивную золотую цепь. Соня отметила, что он несколько переигрывает. Однако секретарша все поняла правильно и не стала перегружать сыщиков идиотскими вопросами на тему «назначена ли вам встреча».
— Разрешите записать ваши фамилии, — робко попыталась она исполнить служебные обязанности.
Рыбак исторг рычание льва.
— Обойдетесь!
— Вы знаете, в какой кабинет пройти? — испуганно спросила секретарша.
— Конечно, — заявил Олег таким тоном, словно являлся хозяином этого заведения.
Рыбак без труда отыскал кабинет Василия Григорьевича и нагло вошел, не соизволив даже хотя бы постучаться. Агафьев оказался мужчиной огромного роста, с жесткими, волевыми чертами лица. Чем-то отдаленно он напомнил Соне Жерара Депардье.
— Здорово! — фамильярно бросил Олег, самовольно выдвигая из-за стола для Сони и для себя стулья.
— Здравствуйте, — неуверенно ответил Василий Григорьевич, внимательно изучая посетителей опытным взглядом психотерапевта.
— Короче, ты должен нам помочь, — начал Рыбак.
— Вам требуется врачебная помощь? — ухмыльнулся Агафьев, и Соня догадалась, что он совершенно их не боится.
— А ты, я вижу, остроумный?
— Вовсе нет! — поспешил заверить доктор. — Просто это единственное, что я могу предположить, когда ко мне обращаются за помощью. Ведь я — психиатр!
— Нет, нам требуется твоя помощь в другом плане. Мы разыскиваем одного из твоих пациентов.
— Конечно же, такое понятие, как врачебная тайна, вас совершенно не интересует, — сделал верный вывод Василий Григорьевич.
— А ты проницателен! — заметила Соня.
— Такова моя профессия.
Агафьев улыбался, казалось, с издевкой. Взгляд был всепонимающим и бесстрастным, и наши герои от этого буквально терялись.
— Так что же вас интересует?
— Одна из ваших пациенток связана с людьми нашего круга, — заявил Рыбак.
— Вы хотите сказать, с бандитами?
— Почти.
— Понятно.
— Но у меня великое множество пациенток, так или иначе связанных с людьми вашего круга. По крайней мере они так утверждают. А еще есть люди, связанные с потомками Наполеона Бонапарта, Гитлера, и даже одна утверждает, что она — Иисус Христос в новом обличье.
Олег тяжело вздохнул.
— Сейчас мы покажем тебе письмо, — сказал он и протянул Агафьеву все тот же картонный лист.
— Ничего не напоминает?
Врач нахмурился, пробежал взглядом по строчкам и… побледнел. Вся его уверенность испарилась в секунду.
— О, боже! — воскликнул он.
— Знакомо? — радостно спросила Соня.
Однако в следующий миг Василию Григорьевичу удалось чудесным образом справиться с собой.
— Знакомо. Это писала жена одного из людей вашего круга.
— Как его имя?
— Вы понимаете, что заставляете меня подвергать свою жизнь опасности?
— Мне плевать. Давай выкладывай.
— Это некий Рустам Магометович Исаев.
— Знаем такого, — ответил Олег, хотя на самом деле ничего толком не знал.
— Ну вот.
— А как получилось, что жена Исаева стала твоей пациенткой? — спросила Соня.
— Так он ведь избивал ее бесчеловечно! Понимаете?
— Да. Она по-прежнему приходит сюда, на прием?
— Нет. Насколько мне стало известно, муж запер ее под присмотром своих телохранителей за какие-то проступки. Так что она теперь сидит целыми днями дома, никуда не выходит. Впрочем, остальное — не моя забота, — Василий Григорьевич огляделся по сторонам. — Надеюсь, вы меня не выдадите? — спросил он.
— Нет. Обещаем, — заверил Олег.
Потом последовало еще несколько конкретных вопросов относительно адреса, по которому можно отыскать жену Рустама Магометовича, Анну Викторовну Исаеву. Олег задавал вопросы так, чтобы Василий Григорьевич не заподозрил их в дилетантстве. Наконец, когда все было закончено, Соня с Рыбаком покинули Василия Григорьевича, оставив его в весьма озадаченном состоянии, наедине со своими мрачными размышлениями.
* * *Перед тем как отправиться в волшебную страну снов, Соня все хорошенько обдумала и наутро позвонила Олегу Рыбаку с готовым решением:
— Я предлагаю проникнуть в дом Исаева, переодевшись во врачей местной поликлиники. Под предлогом необходимости срочных прививок всем жителям района в связи с распространением какой-нибудь экзотической болезни. Желтой тропической оспы, например. А вместо прививок мы сделаем молодчикам Рустама Магометовича инъекции снотворного. Мы сможем спокойно побеседовать с Анной Викторовной и даже, при взаимном согласии сторон, бежать с ней от кавказца-истязателя.
Идея побывать в роли отважного джигита, похищающего прекрасную даму из плена отвратительного создания, которое по стечению обстоятельств оказалось ее мужем, пришлась Рыбаку по душе. Глаза его загорелись огнем. Лицо приобрело выражение решительности.
