Неизвестен Автор - Глубокое синее море
- Я принесу вам свежее полотенце, - сказал он, направляясь к двери каюты.
- Большое спасибо, - сказала она и налила себе кофе в маленькую чашечку, положив туда больше сахару, чем обычно. Он вышел в коридор. Кажется, она ничего не заметила, подумал он, вышел на палубу со стороны бакборта и посмотрел вперед. Боцман, Отто и еще один матрос мыли палубу вениками и водой из шланга.
Он вернулся в коридор и подошел к бельевому шкафу. Вынув оттуда два полотенца, он снова постучал в дверь каюты Мадлен Леннокс. В коридоре никого не было. Он вошел в каюту. Она подняла на него глаза и подавила зевоту.
- Ужасно хочется спать, - сказала она и с улыбкой потрясла головой.
- Всему виной эта проклятая жара, - ответил он. - Я лучше закрою иллюминатор, там моют палубу.
Он прошел мимо нее, коснувшись ее колена. Закрыв иллюминатор на задвижку, он обратил внимание, что весь кофе был уже выпит. Он опять прошел в ванную, захватив оба полотенца.
А Мадлен Леннокс все еще сидела с мечтательным видом на кровати и зевала. На этот раз он даже не заглянул мне в вырез кофты, удивилась она. О, боже ты мой, и что со мной такое? Неужели мы почти не спали этой ночь? Она потянулась и встала так, чтобы Рафферти мог видеть обнаженный живот, но он даже не глядел в ее сторону. Неужели я так постарела за эти пять минут? - подумала она.
Она вздрогнула от громкого шипения, но в следующее мгновение поняла, что это струя воды из шланга ударила в переборку и иллюминатор. Ей теперь все казалось в розовом цвете, даже мысли были розовыми. В голове вертелся еще вопрос: могла ли она мыслить? И думала ли она о чем-нибудь вообще? Во всяком случае, удержать свои мысли она не могла. Она почему-то вспомнила, что мальчишки начали заглядывать в вырез ее платья уже тогда, когда ей было тринадцать. С той поры многое изменилось.
Потом струя воды снова ударила в ее иллюминатор. В тот же момент из ванной вышел Рафферти. В правой руке он держал полотенце, которое затем переложил с какой-то глупой усмешкой в левую руку. Под полотенцем она увидела черный металл и, будучи вдовой морского офицера, поняла, что это пистолет - поняла это, несмотря на то что уже наполовину спала. Он поднял ее голову, и она, казалось, ничего не имела против этого.
Рафферти ударил ее по левой части головы, как раз в то место, где начинаются волосы. Все шумы в каюте были заглушены струей воды, которая все еще била по переборкам и иллюминатору. Когда он начала падать вперед, он подхватил ее и уложил на кровать, подсунув под голову полотенце. Оружие снова исчезло в его кармане. Он потянул за штаны ее спального костюма. Черт возьми, тут где-то должна быть застежка-молния. Наконец он нашел ее на левом бедре и стянул с нее брюки. Потом он стянул и верхнюю часть одежды. При этом от тщательно следил за тем, чтобы полотенце все время оставалось у нее под головой.
Крепенькая для пожилой женщины, подумал он и щипнул ее за попку. На большее он не отважился, так как этот сукин сын уже дал ему понять, что ему будет, если он не выйдет из ее каюты в точно определенное время. Он и так уже достаточно рисковал, сунув себе в карман пистолет вместо куска мыла.
Он отнес ее в ванную и положил под душ. Из-под волос начала сочиться тонкая струйка крови. Пол между душем и постелью он тщательно осмотрел, выискивая на нем капельки крови, но не нашел ничего. Боцман со своим шлангом уже продвинулся немного вперед, и он должен был поспешить. В тот же момент он все-таки заметил несколько капель крови, вытер их носовым платком и завернул этот платок в полотенце.
Вернувшись в ванную, он отвернул кран душа и пустил из него сильную струю воды. Рядом он бросил на пол кусок мыла. Потом отступил на шаг и полюбовался своей работой. Все время его беспокоила мысль, что он что-то забыл, но все выглядело очень естественно. Мадлен Леннокс была уже вся мокрая, рядом валялся кусок мыла. Любому могло показаться, что она встала под душ, а потом поскользнулась и упала. Он пожал плечами и вышел.
Держа в руке свернутое полотенце, он осторожно прошел по коридору. Никого здесь не было. Мгновение спустя он уже снова был в кладовой. Карл в столовой накрывал стол к завтраку. Рафферти бросил полотенца в корзину для отбросов, которую он еще вчера должен был опорожнить, и понес ее на палубу. Запах тлеющего хлопка становился все сильнее, и один из палубных показал на вентилятор, из которого вился дымок.
- Там, внутри, кажется, становится все теплее и теплее, - бросил он.
- Ты у меня умненький парень! - ответил Рафферти с ноткой уважения в голосе. - Будешь докладывать о положении дел каждый час, договорились?
Странный парень, подумал он при этом. Так обеспокоен, словно горит его собственный хлопок.
Придя на корму, он выбросил содержимое корзин за борт. Закурив сигарету, он спокойно наблюдал, как все содержимое, в том числе и полотенца, остаются далеко за кормой корабля.
Этот день тоже обещал быть очень жарким.
Приблизительно без четверти восемь Годдер принял душ и, когда он выключил воду, то услышал, что в ванной миссис Леннокс тоже работает душ. А когда он закладывал в прибор новое лезвие, то почувствовал, что запах гари начал проникать и в его каюту.
Надев шорты и сандалии, он вышел прогуляться на палубу, хотя уже стояла удушающая жара. На горизонте, со стороны бакборта, начинали собираться грозовые тучи, но в районе корабля ветра практически не было. Из обоих трюмовых вентиляторов дым уже шел настолько явственно, что не заметить его было нельзя, а по палубе стлался туман, вызывающий кашель. "Леандр" попал в тяжелое положение, которое усугублялось с каждым часом.
Он чуть было не погиб в океане, три дня проплыв в одиночестве на резиновом плотике. Потом он попал на этот корабль. Но в скором времени, подумал он, ему вновь придется покинуть этот корабль и садиться в спасательную шлюпку. Кроме того, ему было ясно, что он не будет желанным ни на одной спасательной шлюпке, ибо на каждой из них найдутся суеверные люди и не захотят брать в шлюпку человека, с появлением которого на корабле одно несчастье следует за другим. И таких людей можно понять. Убийство, самоубийство, сердечный приступ и пожар на корабле - и все это за три дня. Такое повсюду вызвало бы охоту на ведьм.
Он вернулся в свою каюту и побрился. Когда он промывал свою бритву, до его сознания дошло, что душ в каюте миссис Леннокс все еще продолжает работать. Он ухмыльнулся. Если бы она была на его яхте, она бы еще до первого завтрака израсходовала шестинедельный запас воды. Что ж, это тоже какая-то возможность спастись от жары.
Когда он в начале девятого вошел в столовую, там сидела одна лишь Керин Брук. На ней было голубое летнее платье без рукавов, которое очень гармонировало с цветом ее глаз и подчеркивало медовый цвет ее волос.
- Вы очаровательно выглядите, - сказал он вместо приветствия.
Она улыбнулась, но тем не менее осталась холодной и равнодушной.
- Благодарю вас, мистер Годдер. В данной ситуации я рассматриваю этот комплимент как нечто особенное.
- Не понимаю.
- Сегодня уже несколько мужчин доложили мне, что наш корабль горит, а потом, что я хорошо выгляжу. А вы начали с другого конца. Или вы об этом еще не знаете?
- Знаю. - Это замечание быстро его протрезвило. - А вы давно об этом знаете?
- Еще со вчерашнего дня. Приблизительно с того времени, когда вы поинтересовались у меня, чем нагружен этот корабль.
- Но официально это еще не сообщалось, не так ли?
- Да. Мистера Линда еще не было здесь. Но я подозреваю, что вы знали об этом уже пару дней назад. Возможно, что и сердечный приступ у капитана был вызван этим обстоятельством. А как вы думаете?
Он кивнул.
- Но Барсет сказал, что ему уже лучше.
- Знаю.
Вошел Карл. Годдер попросил его яйцо всмятку и чашку кофе. Кофе тот принес сразу, а потом исчез в кухне.
- Скажите, весь трюм 3 забит хлопком? Или в отдельных отсеках имеется что-то другое?
- Да как вам сказать... - Она нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. - Когда я поднялась на борт, они как раз заканчивали погрузку. Мне кажется, что в промежуточных отсеках у них хранится что-то другое консервы, кока, большие бутылки в плетеных корзинах и тому подобные вещи.
- А вы не знаете, что в этих бутылках?
Она задумалась.
- Знаю. Спиртное.
Можно было представить себе, как будет реагировать тлеющий хлопок на спиртное, когда бутылки начнут лопаться от жары.
Вошел Линд. Он с каким-то рассеянным видом поздоровался с ними, и Годдер почувствовал, что тот чем-то озабочен. Это, конечно, можно было понять в такой ситуации.
Когда Керин осведомилась о самочувствии капитана, он покачал головой и нахмурил брови.
- Прямо, не знаю. Во всяком случае, мне было бы гораздо спокойнее, если бы его перевезли на "Кунгсхолм".
- Что, повторный приступ? - спросил Годдер.
- Нет, повторного не было. Он довольно спокойно проспал все ночь, и пульс его был в порядке. Но уже час он опять как-то тяжело дышит. Не исключено, что в легких скопилась жидкость.
