Пьер Вери - Убийство Деда Мороза
Явившись ближе к обеду в замок изучать архивы семейства де ля Фай, маркиз нашел сложенные на столе многочисленные кипы дворянских грамот, счетных книг, сводов обычаев и так далее.
Барон, превосходный хозяин, воздержался от того, чтобы засыпать его комментариями.
— Ройтесь! Не бойтесь перемешать! Здесь вы найдете чернила и бумагу для записей.
Затем он сам устроился у огня и погрузился в чтение недавно изданной «Жизни сюринтенданта Фуке». Хотя книга, казалось, сильно заинтересовала его, она не заставила его забыть о госте. Изредка он поднимал голову и пристально разглядывал черты маркиза, склонившегося над исписанными старинным почерком дворянскими грамотами и старыми планами.
На листе бумаги, данном ему бароном, маркиз сделал лишь одну запись. Это была даже не запись — рисунок! Очень простой рисунок, изображающий звезду с четырьмя лучами.
Когда господин де Санта-Клаус откланялся, приняв на вечер приглашение на ужин, барон не без иронии заметил:
— Вы кое-что забыли, дорогой маркиз!
— Что же, барон?
— То, что вы добыли в моих архивах! Эту звезду! — Он показал на лист с рисунком.
— Готов держать пари, что вы нисколько не верите в легенду о захороненной раке? — спросил маркиз де Санта-Клаус.
— Нисколько! А вы сами?
Глаза маркиза блестели за стеклами пенсне.
— Кто знает, барон?
Он взял лист, сложил и с самым серьезным видом засунул звезду в карман.
После обеда маркиз де Санта-Клаус провел некоторое время, сидя на скамье на центральной площади. Он задумчиво наблюдал забавы подростков, которые с покрасневшими от холода носами, с криками носились друг за дружкой и грели руки в карманах, набитых печеными в золе каштанами.
Мимо прошли господин Нуаргутт и Вилар. Учитель поздоровался с маркизом, но мэр не снял надвинутой на глаза шляпы и принял надменный вид. До маркиза долетел его вздох:
— Если бы только инспекторы из Нанси были здесь.
Послышался сигнал автомобиля. Мэр резко повернулся вокруг собственной оси, как флюгер от порыва ветра.
Наконец-то, полицейские! — воскликнул он.
Но то были не полицейские. Это была задыхающаяся колымага с дребезжащим кузовом, которая обеспечивала связь Сирей — Мортефон и обратно. У мэра вырвался досадливый жест.
— Признайте, это замечательно! Связь восстановлена, эта старая калоша сумела проехать — и по-прежнему никаких вестей от людей из оперативной бригады.
Из колымаги вышел худой и бледный священник, на вид едва достигший двадцати пяти лет. Он должен был замещать аббата Фюкса. С чемоданом в руке шофер проводил его к дому священника.
Маркиз отправился в мэрию. На пороге он столкнулся с Виларом, который вернулся и уже вновь уходил.
Могу я войти в библиотеку?
— Конечно, господин маркиз. Простите, что я не могу вас сопровождать. Дверь открыта…
Но маркиза нисколько не интересовала пыльная комната, где хранились книги. Он намеревался проникнуть туда, где лежал труп неизвестного. Дверь была заперта. Маркиз не колебался: он вскрыл замок с ловкостью и скоростью, способными внушить зависть многим опытным взломщикам. Он прикрыл за собой дверь, не захлопывая ее.
Из-за прикрытых ставен в комнате была полная темнота. Маркиз включил электрический фонарик и принялся с его помощью кропотливо исследовать тело. Внезапно у него вырвался неопределенный возглас, и он склонился ниже. Двадцать секунд спустя он выключил фонарик и на цыпочках вышел из комнаты, непочтительно хлопнув пару раз мертвеца по черепу. Этот фамильярный, дружеский жест должен был выразить нечто вроде «Спасибо, старик!».
Вернувшись к двери, он нахмурился: только что прикрытая, теперь она была приотворена. Между тем эта дверь была не из тех, что открываются сами собой, и сквозняков не было. Следовало ли допустить, что некто, обладающий удивительно тихой походкой, открыл ее, увидел маркиза, склоненного над трупом, и в высшей степени скромно удалился? Маркиз не слышал никакого шума. Озадаченный, он закрыл дверь и пошел в библиотеку, сделав вид, что разыскивает какую-то книгу — на случай, если вернулся Вилар.
Сквозь перегородку до него донеслись звуки голосов.
Господин Нуаргутт звонил дивизионному комиссару Нанси. Разговаривал он решительно, и требовал ни много ни мало, как немедленно выгнать на улицу инспекторов опербригады, выехавших позавчера в Мортефон.
В отличие от мэра, комиссар, судя по всему, пребывал в прекрасном настроении, так как позволил себе сомнительную, по правде говоря, остроту:
— Э! Господин мэр, это не решение! Не думаете же вы, что пешком они доберутся быстрее, чем в автомобиле?
Затем в вестибюле послышался еще один голос.
— Эй! Есть кто-нибудь в этом балагане? Ох, простите, господин мэр!
— Что случилось, папаша Копф? Что вам угодно?
— Виркур сказал, что я найду здесь учителя. Мне надо составить письмо к сборщику налогов, а я не очень хорошо умею писать. Хотел попросить господина Вилара…
Маркиз прошел в дом священника. Каппель дежурил рядом со скончавшимся служителем церкви. Ставни были закрыты, горели две свечи. Смерть заострила черты аббата Фюкса, но лицо выражало удивительные спокойствие и умиротворенность. Священника обрядили в сутану, под голову положили подушку, руки сложили на груди, пальцы его были скрещены на распятии.
— Прибыл заместитель, — прошептал Каппель. — Бог мой, как же он молод! Он сейчас разговаривает в саду с мадемуазель Тюрнер.
— Я только что видел, как он выходил из машины.
— А!.. Не правда ли, он молод? Слишком молод! Правда, он здесь только на время, пока не назначат нового кюре.
Маркиз вышел. С соседней улицы из столярной мастерской доносился стук молотков — готовили гроб.
На центральной площади маркиз де Санта-Клаус в очередной раз встретился с мэром, чье дурное настроение все ухудшалось. В конечном счете, начинало казаться, что господин Нуаргутт врос в эту площадь из-за того, что она находится в центре города: таким образом он мог быть уверен, что с какой бы стороны полицейские ни появились в Мортефоне — если они вообще должны были появиться — он окажется на их пути.
Он метал громы и молнии перед доктором Рикоме и Виркуром. Его поношения прервал шум мотора.
— Ну, на этот раз!.. — вскричал он.
Он сделал несколько торопливых шагов в направлении той улицы, откуда должен был появиться автомобиль, но внезапно остановился и разочарованно отвернулся. Приехала вызванная позавчера по телефону из Нанси, чтобы отвезти в больницу аббата Фюкса, машина скорой помощи.
Вы припозднились, друг мой! — сказал Рикоме шоферу. — Скорая помощь больше не нужна. Сойдет и катафалк.
Мэра трясло от ярости.
Маркиз де Санта-Клаус заперся в своей комнате в «Гран-Сен-Николя», чтобы нацарапать несколько строк на визитной карточке. Он перечитал написанное:
«Г-н Проспер Лепик адвокат Парижского суда и ex-маркиз де Санта-Клаусшлет Вам свои приветствия. В силу прекрасных отношений, которые он поддерживал с Вами до сего дня, он позволяет себе сообщить Вам, что для него больше нет тайн в подоплеке недавних событий в Мортефоне. Он обращает Ваше внимание на то, что на этом основании способен лучше, чем кто бы то ни было из его коллег, обеспечить в случае необходимости эффективную защиту перед судом присяжных».
Он положил карточку в конверт и заклеил, но колебался. Заметив свое отражение в зеркале шкафа, он обратился к нему за советом:
Как решить, маркиз? Нужно ли отнести это письмо по адресу? Хорошенько подумайте. Я рискую своей благородной шкурой, а уж если ее продырявят, так и ваша пострадает… С другой стороны, жест получается довольно забавный! В целом, заманчиво! Дьявольски заманчиво! Что вы говорите? Вы полагаете, стоит отправить письмо? А! Я вижу, вы всегда останетесь человеком, склонным к опасным играм! Ну что ж, решено? Договорились? Чудесно!
Маркиз вышел, он пересек город и просунул конверт под некую дверь.
* * *Колымага давно вернулась в Сирей, скорая помощь повернула обратно в Нанси. Было около пяти часов. В мэрии господин Нуаргутт сочинял полное яда и желчи письмо в адрес префекта, когда внезапный мощный рев задержал его перо в воздухе. Повелитель ные сигналы клаксона призывали прохожих уступить дорогу. Мэр как раз вовремя подбежал к окну, чтобы увидеть появление подобной шумному метеору длинной темной машины. Какой-то мальчишка заорал:
— Полицейские!
В тот же миг с полсотни ребят возникли из-под земли и бросились вдогонку.
Совершив под визг тормозов крутой поворот, машина остановилась у подъезда мэрии. Из нее вышли два толстых человека с трубками с зубах. Один из них сказал другому:
— Последние пятнадцать километров я держал скорость шестьдесят километров в час! При такой дороге это не шутка.
