Райдо Витич - Синдром синей бороды
— Смотря для кого. Скажите: он вам друг или враг?
Грекова замерла с сапожком в руке. Повернулась к домработнице, подозрительно уставившись на ненормальную:
— Что за странные вопросы? Вадим брат Егора. Родной, — а голос глухой, и тон неуверенный. И сапог забыт. — Что смолкла? Я жду объяснений? Что пришло тебе в голову? Что-то увидела, почувствовала?
— Мне показалось, что Маша слишком внимательна к Вадиму Аркадьевичу и тот расположен к ней…
Вера смерила девчонку едким взглядом и одела, наконец, обувь:
— В следующий раз, когда тебе что-то покажется, перекрестись, — бросила, надевая пальто. Процокала каблучками к выходу и хлопнула дверью.
Глава 8
Они вошли, внося в квартиру беззаботный смех. Вадим приобнял девушку, помогая ей снять обувь. В этот момент в коридор из кухни выглянула Вера, замерла, глядя, как ладонь мужчины ласково прошла по голени дочери, оглаживая ее, сняла сапог. Маша, безмятежно улыбаясь, смотрела сверху вниз на Вадима и поглаживала его по волосам.
`Возмутиться? Одернуть'? — подумала женщина. И представила недоумение дочери, фальшивую маску удивления на лице Вадима, его насмешливый взгляд. Просчитала в голове последствие вмешательства, и решила промолчать. Пока. Позже выскажется. Егору. С дочерью поговорит. С Вадимом. Но с каждым по отдельности и наедине.
— Ой, мамочка, ты уже дома? — наконец, заметила ее дочь.
— Как видишь. Ужин накрывать? — скупая улыбка, сгладила сухой тон. Девушка переглянулась с мужчиной.
— Мы перекусили. Если Егор еще не вернулся, подождем его и сядем за стол все вместе, — предложил Вадим.
— Перекусили?
Маша, услышав недовольство в голосе матери, решила задобрить ее, похваставшись ценным презентом. Вытащила длинную тесненную коробочку из сумочки, и подошла:
— Мамуль, смотри, какая прелесть. Вадим мне подарил.
Вадим — резануло слух. Но попенять не удалось — дочь открыла футляр, и Вера забыла все претензии. На нежно-голубом бархате лежало сапфировое колье с каплевидными брильянтиками.
— Боже! Разве можно дарить такие вещи?! Это же целое состояние, — выдохнула Вера через пять минут. Но тот, к кому она обращалась, уже ушел общаться с племянником. По коридору вихрем пронеслась колыбельная для глухонемых в исполнении Ramshtain. Потом хлопнула дверь в комнату Ярослава, и стало тихо.
— Машенька, — прошептала Вера от переизбытка нахлынувших эмоций. — Ты не можешь принять настолько дорогой подарок.
— Мамуль, Вадим обидется, — девушка оглянулась — не слышит ли кто? И зашептала. — Я уже отказывалась. Но он настоял. Сказал, что имеет право потратиться на любимую племянницу, а если я не возьму, он подарит колье первой попавшейся девушке. Конечно, я приняла. И он прав мам, почему — нет? Тем более для него десять тысяч долларов, что для нас — рублей. Я сама не думала, что он настолько богат!
— Он при тебе покупал?
— Да. Заставил примерить. Здорово, правда? Там еще с рубинами гарнитур был, но Вадим сказал, что рубины для меня слишком грубы. У него потрясающее чувство вкуса, ма. А еще он настолько обаятелен и умен, что я просто сражена!
— Боюсь, он даже слишком умен, — задумчиво протянула женщина, пересчитав камни украшения — 22. Случайность или намеренность?…
Да что он может знать? — захлопнула крышку футляра, уверяя себя: случайность.
Вот только спокойнее на душе не стало.
Вадим сидел в кресле, делая вид, что внимательно слушает восхищенные комментарии племянника по поводу подарка. Кожаная сумка на семьсот дисков с вензелями и лейблами была забита до отказа: концертными записями, альбомами самых разных групп, от Roling stouns до Pink, от ранней Машины времени до последней записи Гребенщикова, от рок-блюза и адажио до тяжелого металла. Надолго парню хватит разбираться с дисками. И пока тот радовался презенту родственника, Вадим думал, что делать с племянником.
С женщинами понятно. Первый шаг сделан и весьма удачно, судя по алчному блеску глаз Веры и влюбленному Маши. Максимум неделя и племянница будет в его полной власти, станет послушным орудием в его руках. С Вероникой тоже все ясно. И даже не интересно. Противно — да, но он переживет, отодвинет брезгливость, чтоб вернуть былую славу анахронизму — справедливость. Егор? Вопрос для Вадима открытый. Дорог много, какую-нибудь выберет по ходу дела. И лишь один выпадал из плана Грекова — Ярослав. Совсем еще мальчишка, глупый и доверчивый, как щенок. Такого раздавить труда не составит, но поэтому и не хочется. Его топить, что себя в грязь окунать.
Было в парне что-то, что напоминало Вадиму его самого, того, что еще не ведал различий меж `могу' и `хочу', ходил, твердо ступая, смотрел прямо, говорил, что думал, смело встречал перемены и легко жег мосты. И в душе еще было много веры, а в сердце места для новых привязанностей.
Вадим посмотрел на племянника, сидящего прямо на полу с раскрытой сумкой на коленях. Н-да, сантименты сантиментами, а дело, прежде всего. Парень — сын своих родителей. Поэтому, пленных в этой войне, Вадим брать не будет.
Вот только на какую приманку ловить этого зверька?
— Значит по душе подарок?
— Конечно, дядя Вадим! Спасибо! А вам не жалко? Такие записи! Моих друзей от зависти сглючит!
— Много друзей?
— Конечно! Суперская компашка! Почти весь класс да со двора братва — свои.
— И что, всем классом и двором на рок-концерты?
— Не, мы сейчас металлисты. Но в душе я остался рокером! Как пацаны из нашего дома.
— Получается в школе ты металлист, дома — рокер?
— А я еще не определился, но тяготею все-таки к вечному. А рок — это вечность! Вещь, класс! Мы даже свою группу хотим организовать. Митька, друг мой, ударник купил. У Банана синтезатор есть. Я у отца гитару выпрошу… Ну или у мамы. В крайняк сеструха денег даст, — и вздохнул, огорчившись. — Только зря все это. Лика сказала, что затея наша пустая. И вообще, не буду я ни рокером, ни певцом, ни академиком, а моряком, офицером.
— Лика? — насторожился Вадим. — Ваша домработница?
— Ага.
— Она ясновидящая?
— Не смейтесь, дядя Вадим.
— И не думаю, — улыбнулся. — Я не знаю ее настолько близко, чтоб судить, тем более насмехаться. Хотя заметил, что она необычна. Есть в ней что-то настораживающее. Взгляд на пример.
— Ага! Не по себе, да? И сама — то ли колдунья, то ли богиня, то ли…
— Ненормальная.
Парень мгновенно ощетинился: взгляд стал жестким, лицо напряженным. Руки захлопнули сумку и застегнули молнию:
— Зря вы, дядя Вадим!
— Это не я, мама твоя сказала. Я лишь ее слова повторяю.
— А-а, — смягчился юноша. — Понятненько — маман в своем репертуаре: все, что выпадает из материальной плоскости и не имеет четкого определения на физическом уровне относиться к сфере психиатрии. Только все это неправда. Лика классная девчонка. А то, что необычная, не значит — ненормальная. Это мамкины психологи ей диагнозов нашлепали, чтоб бабок побольше срубить. Как в анекдоте: `за ваши деньги мы найдем вам любую болезнь'.
Вадим выгнул бровь:
— Ты часом не влюблен в прислугу?
Ярослав обиженно насупился, буркнул:
— Она не прислуга, — и встал, пряча обиженное лицо, убрал сумку в шкафчик у компьютерного стола.
— А кто она?
— Домработница.
— Н-да? — хмыкнул мужчина. — В чем разница?
— В том, что прислуга — прислуживает, а домработница — работает, — с недовольством пояснил парень. — Что не понятного?
`Да в принципе уже ничего. Все ясно', - подумал Вадим, но решил продолжить расспросы, чтоб узнать о Лике, как можно больше. На всякий случай. Не для души, для дела, конечно.
— Она умеет гадать?
— Нет, она просто знает, видит, чувствует.
— Все-таки ясновидящая?
— Да нет же! Лика просто складывает события.
— Это как?
— Ну, например… - парень сунул руки в карманы брюк и закачался с пятки на носок, оглядывая комнату в раздумьях. — А ну, вот пример: у бати с утра невезуха пошла — сначала чай разлил, потом что-то найти не мог. На мать орал. Потом машина заводиться не хотела. Лика сказала, что ему не надо на работу — хорошего не будет. И точно — завалил какую-то встречу, с поставщиками облом, еще там что-то было. Или Машка фигню какую-то сдавала, дрожала что провалит. А Лика сразу сказала — сдашь, не боись. Сдала.
— Бред, — качнул головой Вадим. — Сам посуди — как связан разлитый чай и неприятности на работе? Они не появляются внезапно, Ярослав, зреют порой годами. А последний пример вообще из сферы психиатрии. Посуди сам — Маша сдает экзамен, потому что не разлила чай? Или зачетку не потеряла? Может, все-таки, потому что хорошо подготовилась? А, Ярослав?
Парень пожал плечами, задумчиво разглядывая палас под ногами: с одной стороны дядя прав, но с другой…
— А фиг его знает, что и как Лика связывает, но выводы делает точные.
