Яна Розова - Мост над черной бездной
Час за часом – и пришедшая в голову сыщика идея стала казаться ему идеальным объяснением ситуации. Бутылка виски опустела наполовину.
… Эх, думал Седов, жизнь жестока. Какие планы были у Никиты Львовича! Как широко мыслил человек! Какие цели перед собой ставил! И ведь не стремление заработать больше денег им руководило, а только желание создать нечто важное и нужное: он хотел построить над черной бездной мост, вывести гродинцев из тупика. Воистину, о нем могли бы дети мемуары написать. Но тут всплывают чьи-то обидки, дрязги, одно неверное решение, продиктованное болью утраты, – и великие планы идут коту под хвост. Приходит смерть.
Теперь полуразрушенные Немецкие мосты стали памятником не только создателям Малогрязнушкинской железной дороги, но и Никите Перцеву. И знал об этом пока один только Паша Седов.
Появилась Элли, такая очаровательная и понимающая, с ласковыми руками, вовсе не наивная, не мертвая, не обманывающая. Паша стал делиться с ней своими предположениями, размахивать руками, сокрушаться уже не только по поводу расследования, но и по поводу железной дороги, которой никогда больше не будет.
– Детей жаль! – переживал Павел Петрович пьяно, но искренне. – Один убит, другой – убийца. Илья еще этот влюбленный…
Тут Элли и заключила его в объятия.
Упущенное обстоятельство
– Я согласен на мораторий в отношении темы твоего пьянства и твоего разгуляйства, – размеренно произнес отец Сергий. – Если я тебе нужен, давай поговорим.
Как это обычно и бывало, Пашка хотел рассказать о цели событий и своих мыслях, чтобы найти в ней перспективные линии, а лучшим собеседником для него был священник. Ради разговора с ним Седов приехал из Курортного на первом же утреннем автобусе, а теперь они сидели на лавочке за храмом.
Лето выдалось нежарким, поэтому даже на солнышке не припекало, и тучки в небе намекали на грядущий дождик. Сыщик закурил и начал свой рассказ.
Объяснив, почему он считает первым подозреваемым в убийстве Артура Перцева его брата Олега, вдруг предположил:
– Но что, если не он убийца?
– Почему?
– Чисто технически, представь себе: как он заставил Артура выпить реланиум?
– Под пистолетом, – подсказал священник и тут же припомнил: – Но на тебя он напал без пистолета. Почему? Может, шуметь не хотел? Или нет у него никакого оружия?
– Я тоже считаю, что пистолета у Олега нет. Те, кто неплохо знают его, считают добрым парнем и даже робким. Да и телосложение у него не атлетическое, такие люди редко нападают с ножом, если есть под рукой пистолет, – рассуждал Седов. – Но Олег набросился на меня в комнате, как я думаю, в панике, потому что его предупредили: сейчас к тебе придет рыжий тип, чтобы убить. Нет у Олега пистолета, я уверен!
Священник отогнал от лица назойливую муху и неожиданно спросил:
– А почему никто не интересуется обстоятельствами смерти того охранника, который любил Шекспира?
– Доказанное самоубийство, – наморщил нос Паша. – А что?
– Но чем он отравился?
– Честно говоря, я не знаю.
Теперь священник не скрывал сарказма:
– В твоей истории есть два человека, умершие от отравления. В одном случае ты толком не знаешь, чем отравился бедняга, а во втором известно только, что около тела нашли упаковку от реланиума, а больше ничего. Что, если?…
Павел Петрович похлопал ресницами.
– Илья и Артур ничем не связаны друг с другом, вряд ли знакомы.
– Один был сыном Перцева, а другой работал у него, – не согласился с ним отец Сергий.
Его наставительный тон раздражал Пашку, а особенно злила правота священника: об Илье он забыл.
– Да уж… – согласился Седов и не удержался, съехидничал: – Пути Господни неисповедимы.
Они поболтали еще полчасика, а простившись с другом, Паша поехал в свою квартиру, где принял душ и, обернувшись полотенцем, упал на свой старый, продавленный диван, радуясь, что может побыть один. Подарил себе часик отдыха с бутылочкой пива и томиком Шукшина, а потом сел за компьютер.
В распоряжении сыщика имелась база адресов федерального масштаба, которую удалось заполучить благодаря кое-каким связям в кое-каких органах. В базе этой были только адреса постоянной прописки граждан России, но иногда и этого было достаточно. Например, адрес Олега Перцева в Пензе обнаружился легко и просто. Вместе с телефоном.
Седов набрал номер, ответила женщина. Паша попросил пригласить Олега, но женщина сердито буркнула, что Олега нет дома.
– Я вам из Гродина звоню, хотел Олега увидеть в его приезд, а он не появился.
– Нужен ты Олегу! – Женщина уже не скрывала злости. – Он к своему папаше поехал, хочет с ним жить, а не со мной, родной матерью. И старые друзья ему без надобности!
Когда женщина заговорила быстрее, ее язык стал заплетаться. Она была пьяна.
Паша представил себе, как братья приходят на мост. Робкий Олег просит, высокомерный Артур отвечает, что ни за что не позволит ему вернуться в семью. Олег в отчаянии! Ему некуда возвращаться, в Пензе – пьющая озлобленная мать и ненавистная работа в автомобильном салоне, а виноват во всех его бедах только этот толстый развратный негодяй. Тогда он заставляет брата выпить убийственную дозу реланиума.
Вот только как? Неужели и таблетки он размельчил заранее и подсыпал в какой-нибудь напиток, тогда же и приготовил канат?
Олега надо было срочно разыскать. Седов позвонил в кассу аэропорта, выясняя, можно ли срочно улететь в Пензу, но билетов на ближайшие рейсы не было. Тот же вопрос он задал и в железнодорожной кассе. До Пензы ехать пришлось бы с тремя пересадками, ведь Гродин оставался тупиковым городом, да и то – билет до первой пересадки в Москве можно было купить только на поезд, отправлявшийся через неделю.
Выходило, что и Олег не смог бы уехать в срочном порядке и вряд ли у него были заранее купленные билеты, парень-то надеялся остаться в доме отца. Поэтому следовало вернуться в Курортный и продолжить поиск там.
Перед отъездом Паша вдруг вспомнил слова отца Сергия – об Илье. Седов слегка удивлялся самому себе: почему он ранее не заинтересовался обстоятельствами смерти влюбленного охранника?
Он набрал номер Элли, коротко попросил раздобыть адрес Ильи в Гродине. Элли перезвонила через минуту, назвала улицу и номер дома. Она была незаменима!
Беспечность и отрава
Мать Ильи звали Натальей Петровной, она была одной из подруг потенциальной седовской тещи, и все время, пока Паша с ней общался, он не мог отрешиться от мысли, что эта дама присутствовала при том моменте, когда Седов укатил от своей беременной невесты на красном «мерседесе» в компании Элли.
Однако он зря вспомнил об этом – Наталья Петровна сильно переживала смерть сына и ни до чего прочего ей не было дела.
– Я сама во всем виновата, – сказала она, когда Паша переступил порог ее дома и спросил: верит ли мать в самоубийство сына? – Я устроила его на работу в тот проклятый дом, а ведь знала, что там полно девок! Илюша влюбчивый, – пояснила она. – У него уже была подобная история в школе. Влюбился в первую красавицу класса.
Она вдруг насупилась.
– А у красавицы той не мальчики на уме были, а взрослые мужчины, отдыхающие. Но, видать, все же умная была шлюшка: успевала и гулять, и учиться! Илюша стал за ней ухаживать. А как он ухаживал? Да как мальчик. Портфель ей нес, цветочки дарил. А она над ним смеялась. Однажды так насмеялась, что он попытался повеситься. Веревка под ним порвалась, вот так повезло.
Тут она заплакала.
Смущенный ее слезами, Павел Петрович взял себя в руки и спросил:
– А где Илья яд взял?
И спровоцировал этим вопросом еще более сильные слезы.
– И тут я виновата! Это же я с завода отраву для сына принесла. Я на гродинском химическом работаю, а у нас все женщины этот проклятый порошок домой берут. Отрава эта – просто заготовка для производства чистящих средств. Амальгедрид называется, новая разработка. Мы ее изготавливаем и отправляем на другие заводы, там ее еще обрабатывают, ароматизируют, пенящие средства добавляют, все такое…
Она вскочила, выбежала из комнаты и вернулась с пластиковой баночкой, в которой сквозь тонкую пластмассу можно было разглядеть плотный порошок. Наталья Петровна открыла баночку и показала его. По виду порошок был неотличим от соды.
– И это такой страшный яд? – удивился Паша.
– Если в кислоте растворить, то да. Хотя бы в соляной, то есть в желудочном соке. Но без кислоты – так раковины и туалеты чистит, что диву даешься! Надо просто быть осторожной.
Баночку она аккуратно закрыла, поставила на пол.
Паша спросил, не отводя взгляда от емкости с ядом:
– А как он убивает?
– Печень разом… – Она резко провела черту в области диафрагмы большим пальцем. – У нас был случай, собака моей подруги съела что-то с пола, а на полу было немного той отравы рассыпано. Собака умерла почти сразу. А вскрыли – печень-то вся черная!
