Николай Новиков - Тень убитого банкира
- Может быть и так, все может быть,- задумчиво сказал Са-фаров.Грязная игра, говоришь? Почему нет? А вот Сашок не по-думал об этом, молодой еще, горячий. Документы дай - горы свернет, все нефтекомпании, прииски, рудники скупит. А вместо документов - петля. Полезет? Нет, откажется. А деваться-то уже некуда, надо лезть... Значит, Женя, встречаться с Чекмаревым пока не следует?
- А зачем, Константин Рашидович? Он или не знает, что его фамилия стоит на рукописи, или знает, да не скажет. Иначе - не стоило все это затевать.
- Ну тогда позвоним Лавкину.
Сафаров встал, шагнул к своему столу. Рекрутов тоже вско-чил на ноги, хотел было сказать шефу, что можно, а чего нельзя говорить главному редактору. Но Сафаров остановился, качнул головой и протянул руку не к селекторной кнопке, а к мобильно-му телефону на столе. Дело серьезное, а значит, не следует со-единяться через секратарш, есть же прямой номер у Лавкина. За-метив, что Рекрутов стоит, он коротко махнул рукой, приказывая начальнику СБ сесть и заткнуться, и сам присел на край кресла с телефоном в руке.
- Але, ты, Валерий? Здравствуй, дорогой, здравствуй. Как жена, как дети, все нормально дома?- тоном заботливого родс-твенника сказал он Лавкину.
- Спасибо, Константин Рашидович, нормально,- бодро отоз-вался Лавкин.Дедом стал недавно, внук у дочки родился. При-выкаю к новой, так сказать, должности.
- Ай, молодец, Валерий! Дедом стал - это хорошо, это зна-чит, кровь твоя опять помолодела. Я уже семь лет, как дед, иногда смотрю на внука, думаю: слушай, может мне всего семь лет, а? В газете все нормально? Никаких-таких подвохов против меня не затеваешь, Валерий?
- Ну что вы, Константин Рашидович, как можно!
- Верю, верю. Я - старый Кот, понимаю людей, тебя пони-маю, Валерий, потому и верю.
Рекрутов нетерпеливо ерзал в кресле, ожидая, когда же за-кончится поток восточной велеречивости, и Сафаров заговорит о главном. Он, конечно, человек мудрый, но вдруг брякнет, чего не следовало говорить?
- Я про газету почему спрашиваю,- неторопливо продолжал Сафаров.Ответственные времена подходят, сам знаешь, дорогой. Сейчас у тебя отдел экономики самый главный. Как там Чекмарев, работает?
- Старается.
- Это хорошо, что старается, то сейчас эти журналисты так и норовят какой-нибудь сенсационный роман состряпать. И стря-пают вовсю. Чекмарев еще не заразился этой болезнью?
- Надеюсь, что нет. Он в последнее время работал над статьей об аукционе по "Черному алмазу".
- Хорошая статья получилась? Пришли мне ее с курьером, Валерий.
- Обязательно, Константин Рашидович. Завтра же. Сегодня я вернул ему материал, чтобы немного поправил. Слишком объектив-ный анализ у него получился, "Расцвет-банк" - прямо герой на-ших дней.
- Ай-яй-яй! "Расцвет-банк", говоришь, хвалит?
Рекрутов стиснул зубы и сжал кулаки.
- Нет, не хвалит, но считает реальным его доступ к солид-ным эмитентам, а технологию развития передовой и эффективной. Молодые, хотят быть справедливыми, честными. Оно, конечно, ви-димость независимости надо поддерживать, но - в разумных пре-делах. Я за этим строго слежу. Потому и велел Чекмареву к завтрашнему дню переделать статью в соответствии с правилами игры.
Лавкин был явно доволен собой и надеялся, что его бди-тельность не останется незамеченной. Не осталась. Голосом доб-рого дедушки Сафаров промурлыкал:
- Молодец, Валерий, правильно делаешь, спасибо. Ну ладно, не стану тебе мешать. Если выиграем аукцион, и редакцию не за-будем, премируем всех. А статейку пошли мне завтра сразу, как сможешь, и внука поцелуй за меня.
Видел бы Лавкин его глаза - отказался бы от премии. Да и от должности главного редактора тоже.
- Константин Рашидович,- Рекрутов снова вскочил на ноги.
Властным жестом Сафаров усадил его в кресло.
- Я тебя не перебивал, Женя. Почему ты все время переби-ваешь меня, а? Послушай немножко, потом скажешь.
- Не нравится мне все это,- сквозь зубы процедил началь-ник СБ.
- А мне нравится, да? Я думаю, надо сделать так. Немед-ленно посылаешь двух своих людей к дому Чекмарева и пусть смотрят очень внимательно. Ты слышал? Он хвалит "Расцвет-банк" в своей статье. Может, играет на ихней стороне.
- Да за такие дела!..
- Заткнись,- неожиданно тихим, страшным голосом сказал Сафаров.- Сам знаю. А может, Чекмарев и не виноват. Надо ра-зобраться. Разберемся. Ты говорил, какой может быть сценарий грязной игры. Если ты прав, значит, кто-то ждет, когда мы при-бежим к Чекмареву за документами. С деньгами, или с пистолета-ми, неважно. Если ждет, значит, тоже следит за квартирой. Не сам, конечно, человечка послал. Ты его возьми, привези куда надо и узнай, кто послал. Спрашивай, пока не скажет. Чекмарева трогать не надо. Пока...
- Понял. Я пошел?
- Людей пошли немедленно, пока Чекмарев на службе. Пускай осмотрятся и затаятся. И все время держи меня в курсе.
Последние слова он произнес тоном доброго дедушки, и даже улыбнулся, разведя руками: мол, вот и все, что я хотел тебе сказать, дружок.
12
Неприметный синий "Жигуленок" шестой модели приткнулся чуть в стороне от арки, ведущей в подворотню восьмиэтажного кирпичного дома, который ничем не выделялся среди других домов на улице Народного ополчения. И машина была самая заурядная, каких тысячи и тысячи колесят по дорогам Москвы и стоят у обо-чин, подъездов и арок. За рулем сидел человек в дубленке и кроличьей шапке, беспрестанно курил, хмуро поглядывая на чер-ный зев арки.
Время близилось к полуночи, народу на улице почти не бы-ло, в арку уже полчаса никто не входил.
Человека в синей "шестерке" звали Владимир Шунтов или просто Шунт, и был он сотрудником службы безопасности "Расц-вет-банка". Его командира, Вениамина Пешнева, банковское на-чальство звало просто Амин, наверное, потому, что выговорить имя "Вениамин" им не хватало времени, а назвать мрачного мужи-ка с широко посаженными светлыми глазами "господин Пешнев" язык не поворачивался. Слишком жестоким, ненавидящим все и всех был взгляд светлых глаз, такого у господ не бывает. Амин
- самое то. А он, в свою очередь, наделил кличками всех своих подчиненных, которых было у него не то двенадцать, не то сем-надцать, точную цифру никто из подчиненных не знал. Так и стал бывший сержант роты специального назначения Владимир Шунтов просто Шунтом. И не обижался, что имя его укоротилось, напро-тив, был рад служить в команде Амина. Зарплата в два раза вы-ше, чем в роте, и на работу ходить не надо - сиди дома, или гоняй по Москве в поисках пассажиров и приработка, и жди, ког-да позовут и скажут, что делать. Команда Амина была банковским спецназом, официально в структуре "Расцвет-банка" не числилась и работала только в случае возникновения серьезных проблем. Конечно, был риск схлопотать пулю от озверевшей "братвы", кру-тых боевиков конкурентов, или своих бывших сослуживцев, но ес-ли что-то похожее на перестрелку случалось, бойцы получали премию за риск, а в случае гибели или увечья гарантировалась выплата пособия семье. В любом случае работать на Амина было выгоднее, чем на государство.
Сегодня нужно было держать в поле зрения какого-то журна-листа по фамилии Чекмарев. Полдня Шунт и его напарник Виля проторчали у здания редакции на Мясницкой, а потом перебрались сюда, на улицу Народного ополчения. Журналист вернулся домой и никуда из квартиры не выходил. Шунт и Виля по очереди дежурили во дворе, но ни единого подозрительного человека, входившего в квартиру на четвертом этаже третьего подъезда не заметили. Мо-жет, кто из соседей заходил к журналисту, но это определить невозможно. Не будешь ведь торчать на лестничной площадке под дверью? Амин приказал действовать осторожно и очень вниматель-но. Не вызывать подозрений.
Час назад, когда людей на улице стало совсем мало, и свет в окне журналиста погас, Виля смылся домой, предупредив: дер-жишь квартиру до двенадцати, а потом можешь ехать домой. Завт-ра скажут, что делать. До двенадцати, понял? И, если что - не-медленно звони Амину.
Вот уже и двенадцать, и ничего, похожего на "если что" не случилось. Свет в квартире журналиста не включался, дрыхнет, небось, как сурок, а в арку уже давно никто не входил. Что натворил этот журналист, почему нужно было следить за ним, Шунт не знал и не пытался понять. Наверное, написал какую-то чушь, или раскопал какие-то секреты. Ну и дурак. Сейчас время такое - чем меньше знаешь, тем целее будешь. Разоблачать бан-ковские аферы - все равно, что стоять перед танком и бросать в него грязью. Когда танкисту надоест это, он просто двинет ма-шину вперед - и нет тебя, только грязь на дороге и осталась, а танку хоть бы хны.
Так понимал общественно-политическую ситуацию в России бывший сержант Владимир Шунтов, и был недалек от истины.
Амин приказал: если кто-то подозрительный придет к Чекма-реву - взять его потом, когда выйдет. Напугать, оглушить, пристрелить - как получится. Но - взять и привезти, куда ска-жут после звонка. Шунт машинально похлопал по кобуре пистолета под мышкой. Теперь не пригодится. Журналист давно спит, не си-дит же он в темноте целый час! Да нет, конечно, спит. И никто к нему уже не придет. Честно говоря, и не верилось, что такое может случиться. Зачем приходить к человеку, за которым воз-можна слежка? Проще позвонить по телефону, если что. И не до-мой, а на службу. И не по его телефону, а по другому, попро-сить позвать его к аппарату. Да мало ли способов незаметно пе-редать информацию! А уж если журналиста охранять нужно - люди должны приехать с ним, в квартире сидеть.
