Александр Анучкин - Золотой запас
Подивившись филологичности словосочетания, он встал с дивана, поднял с пола пепельницу. Она опять не разбилась. Есть же вечные ценности, надо же чем-то швыряться. Пить не хотелось. Ни пить, ни выпивать. Пожалуй, впервые за целую вечность. А ведь еще вчера день казался каким-то неродным без бутылки бурбона. Депрессия? Нет. Привычка. Как тяжело терять привычки. А ведь люди платят докторам за то, чтобы от них избавиться. «Безумцы», – подумал он. Просто не понимают. Ну и х… с ними.
#42
Москва, центр
6 мая 2008 года, 19.10
Кортеж из двух внедорожников и «КамАЗа», потеряв где-то в тесных переулках в центре Москвы свое сопровождение, не без труда втиснулся в тесные ворота старого производственного корпуса, построенного еще при царе Горохе. С лязгом закрылись ржавые ворота, молодой подтянутый сторож в синей фирменной спецовке выглянул на улицу и внимательно осмотрелся. Переулок бьш совершенно пуст. Сторож увенчал ворота двумя огромными замками – визуально страшными, но совершенно бесполезными, и ввинтился в тесную калитку. Внутри, в довольно просторном и хорошо освещенном ангаре, уже кипела работа. Люди, одетые в такие же синие комбинезоны, как и у сторожа, деловито и молча разгружали кузов «КамАЗа» – передавая с рук на руки, они складывали в штабель у дальней стены продолговатые ящики, немного похожие на армейские, – в таких перевозят оружие и боеприпасы. Никакой маркировки на ящиках не было, зато каждый бьш снабжен сложными запорами, несколькими бумажными и сургучными пломбами. Седовласый подтянутый мужчина в недорогом сером костюме придирчиво проверял сохранность пломб на каждом, после чего делал какие-то пометки в большом планшете. Он осмотрел все двести сорок ящиков и лишь после этого, выпроводив из ангара всех рабочих, вышел сам, погасив свет и захлопнув массивную дверь. Еще две минуты за дверью что-то грохотало и лязгало, потом все затихло.
Через пятнадцать минут седовласый мужчина, накинув серый плащ, вышел через проходную в соседнем переулке. Над проходной висела загадочная табличка: «Завод СтройМашиноСпецАгрегат».
Седовласый мужчина сел на заднее сиденье видавшей виды «Волги». Старенькая машина издала необычно ровный и тихий звук, после чего сорвалась с места. В динамике разгона она, пожалуй, могла бы поспорить с суперсовременной спортивной иномаркой. Прежде чем исчезнуть за поворотом, «Волга» мигнула номерным знаком – на него упал свет уличного фонаря. На номере отчетливо читались три буквы – «екх».
#43
Москва, Старая площадь
19 марта 2009 года, 15.10
Федор дежурил в районе Старой площади уже неделю. Он не совсем понимал, зачем это нужно, но заказчик платил исправно, даже больше, чем обещал. Все, что требовалось от Федора, так это вести несложный дневник наблюдений за природой – какая машина и во сколько появилась на стоянке или уехала. Федор считал себя – и не без оснований – идеальным агентом. Он чувствовал всех государевых людей, ментов проще говоря, за версту. А они его – нет. Он был обычным придурковатым старичком с шахматами на морозе. Играл сам с собой, все время выигрывал. На третий день, как и предполагал заказчик, к нему подошли и вежливо попросили документы. Серые парни в серых одеждах. Федор был предельно честен: кроме справки об освобождении – ничего нет. Серые брезгливо повертели бумажку в руках, что-то сказали в рукава серых пальто, что-то послушали в уши. Отдали бумажку и ушли. Старый уголовник никому не интересен в принципе.
Здоровенная, как поезд, «ауди», которая интересовала заказчика больше всего, сегодня не трогалась с места. Только «Волги» шныряли, служебные. И кредитные «мазды» с «ниссанами» – время бизнес-ланчей: клерки, одетые из дисконта, прыгали по окрестным кафе, приобщаясь к буржуазному образу жизни за двести рублей.
Федор доел бумажную шаурму и допил пиво. Его разморило и клонило в сон, следить не хотелось. Неожиданно из двери – да, именно из той двери – вышел молодой человек. Федор так долго рассматривал его лицо на блеклой газетной фотокарточке, что не мог ошибиться. Это именно он. Молодой человек нервно разговаривал по мобильному телефону, пытался защитить от ветра чахлый огонек зажигалки и при этом жестами кого-то к себе подзывал. Он!
Старик опустил руку в карман и дрожащим пальцем нащупал большую кнопку на мобильном телефоне. Нажав кнопку, он досчитал в уме до шестидесяти, а потом нажал еще раз. Его миссия исполнена. Его ждет покой. Его ждет, если повезет, старость, о которой он так мечтал в зоне вечной мерзлоты. Поперло.
#44
Московская область, Рублево-Успенское шоссе
3 июня 2009 года, 14.00
На дороге валялся мотоцикл. У него еще крутилось заднее колесо, ржавое крыло, отогнувшись, смотрело в небо, где еще недавно мелькало какое-то подобие солнца. Тихонько чертыхнувшись, казенный водитель затормозил. Новая «авоська» вмуровалась в дорогу. Водитель вопросительно посмотрел в зеркало заднего вида, его молодой пассажир брезгливо поморщился, но, после короткого раздумья, кивнул. Водитель поспешно вышел. Мотоциклист лежал метрах в пяти – ноги неестественно подогнуты, руки раскинуты, ботинки – около мотоцикла. «Труп», – подумал водитель. Он склонился над мужчиной. Шлем снимать нельзя – вдруг шея сломана? Осторожно приподнял тонированное забрало. Столкнулся с живым и совершенно холодным взглядом. В следующую секунду – удар по голове.
Мотоциклист не спеша встал, отряхнулся, стянул с головы шлем. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Минуту повозился со всем этим, потом, сделав две затяжки, направился к машине. Открыл заднюю дверцу, плюхнулся рядом.
– Подержите сигаретку, пожалуйста.
Он поудобнее пристроил на коленях шлем, пригладил начавшие седеть волосы и забрал у ошарашенного пассажира «ауди» дымящийся окурок.
– Привет, – сказал мотоциклист, затягиваясь.
– Здравствуйте. – Молодой человек был напуган, но еще не терял самообладания. О чем-то подобном рассказывали на лекциях лет семь назад. Казалось, конечно, бредом и мистикой. – А вы кто? – почти нагло спросил он.
– А как тебе нравится? Кем бы ты хотел, чтобы я был? – конкретизировал свой вопрос мотоциклист. Не получив ответа, продолжил: – Я могу быть полным п…децом, а могу – не п…децом. Или – не совсем полным. – Чтобы сказанное быстрее дошло до аудитории, нежданный гость достал из-за пазухи «Макаров».
– Я знаю, кто вы! – неожиданно прозрел пассажир «авоськи».
– Ох…ть, – подтвердил его догадку мужчина.
– Я знаю, что вы хотите, – срывающимся голосом прошептал молодой человек. Мотоциклист вопросительно поднял бровь. – Но это все напрасно, слышите, – уже в полный голос закричал клерк. – Я вам ничего не скажу!
– Да что ты говоришь, – устало произнес собеседник. – Да что ты говоришь. Я просто в ужасе. Тем не менее. Я бы хотел, чтобы ты кое-что рассказал мне. Только не думай, что я охочусь за государственной тайной, боже упаси! Мне нужен список некоторых предвыборных мероприятий, не больше. С точной датой и временем проведения, местом, как ты понимаешь, и перечнем компаний, которые будут допущены к обслуживанию и организации. Вот и все, да? Это ведь совсем несложно!
#45
Москва, съемная квартира в спальных районах на Северо-Востоке
13 июня 2009 года
Этой ночью сон опять разрывало на части. Он метался по постели, пытаясь найти какую-то неведомую удобную позу, переползал с места на место в поисках небольшого, хоть микроскопического кусочка холодной простыни. Но белье было горячим и влажным. В голове гудели голоса, нестройно, сбивчиво, как на переполненном вокзале. Этот рой посторонних звуков лишал рассудка, и никак не получалось унять его или хотя бы вычленить что-то связное. Он чувствовал, что сходит с ума.
– …а почему у тебя такая странная татуировка? – Тонкий палец с длинным наманикюренным ногтем проводит по руке.
– Долгая история. Тяга к мистике и прочей ерунде, не бери в голову…
– Нееет, ну скааажиии! – Голос становится противным и капризным, гласные бл…скирастягиваются и подвывают.
– Слушай, отстань!
– Ну… – Вот уже и надутые от обиды губы упираются в плечо. – Скажии!
– Хорошо. Это, – он отталкивает чужое лицо и садится на траве, – Один. Верховный Бог. Он висит, чтобы воскреснуть, чтобы получить вечную жизнь. Врубаешься? Вечная жизнь – только через мучительную смерть.
– Фу, глупость кака-а-ая-я-я, – Она теряет к нему всякий интерес, отворачиваясь в сторону…
– …слушайте, мы очень вас ценим, ваши материалы – это всегда здорово и в точку, но этот фильм не выйдет.
– Но почему?! Что не так?!
– Все так, просто, понимаете, момент сейчас не тот. О чем ваш фильм?
– О революционерах. О мальчишках и девчонках, они просто хотят жить в другой стране…
