Марина Серова - Раб лампы
И тяжеленный фрагмент металла, выворотившись из креплений, рухнул вниз, в бункер.
Вода буквально завизжала, словно кромки металла больно полоснули ее туго спеленутое тело. Захрипел водоворот, со страшной скоростью глотая остатки воды, и Маркарян с Пугачевым, даже не успев вскрикнуть, скрылись в клокочущем зеве пролома.
Я только чудом избежала такой же участи. Меня с непреодолимой силой повлекло в водоворот, но несколько человек, вцепившись в пожарный шланг, не отпускали его. К счастью, меня спасло расстояние, отделяющее меня от воронки — иначе не помогли бы никакие усилия.
Вода слепила меня, рвала мое тело, неистовствовала… Последние конвульсии уходящего в провал водоворота швырнули меня на обнажившееся дно бассейна…
* * *Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу на самом краю пролома. Листы толстенного металлического дна на самом краю провала прогнулись, словно жесть консервной банки. Так велика была сила, бушевавшая здесь.
Я встала на четвереньки и скованными движениями кое-как привела свое тело в вертикальное положение. И первое, что увидела, — пятна крови на окрашенном в голубой цвет металле бассейна.
Красное на голубом!!
Координация движений сразу же вернулась ко мне, мысли захлестнули мозг мощной волной, но я не дала ходу паническим предположениям — почему опять сбылись дурацкие, казалось бы, слова обитателя двенадцатой квартиры…
КТО он?! Как ему это удается, черт побери?
Я подошла к пролому в дне бассейна. С трудом преодолевая сильное головокружение и острую боль в правом плече, глянула вниз, туда, где в двадцати метрах внизу в тускло отливающей свинцовой воде распростерлась неподвижная фигурка. Рядом с ней, словно сломанный игрушечный солдатик, застыло еще одно тело.
— Как же так? — пробормотала я и увидела, как у него из носа капнула кровь, пятная голубой с серебристыми проблесками металл. — Ну… ну как же так? Этого не может быть… не могло быть!
— Ты сама уцелела только чудом, — серьезно сказал спустившийся вниз Крамер.
Я подняла голову, вытерла кровь с рассеченного лба и увидела в пяти шагах от себя — точно так же на дне бассейна — неподвижного Маркаряна. Он стоял, как-то по-детски опустив голову и свесив руки.
— Да! — вырвалось у меня. — Первый раз сталкиваюсь с подобным!
Я поднялась по узкой вертикальной лестнице на бортик бассейна и произнесла:
— Нужно спуститься вниз!
…И в тот же момент раздался чей-то сдавленный вопль: на кафель, лицом вниз, был с силой брошен какой-то человек. Он упал, вытянув вперед руки, и я увидела, что они, эти руки, перепачканы в крови. Это был один из охранников, находившихся под командой Ашота Гургеновича. Ашот подскочил к нему и, схватив за шиворот, легко поднял в воздух и зашипел в лицо:
— Что там было? Почему у тебя руки в крови? А ну-ка пойдем глянем… ска-атина!
Тот что-то отвечал по-армянски, однако мне было совершенно очевидно, что он тут ни при чем. Ашот с перепугу кинулся на первого попавшегося, на ком увидел кровь. А она, похоже, шла у охранника из носа.
Нелепость, чудовищность… но двое, двое погибли таким невероятным образом!
Послышался неясный шум. Я обернулась.
В этот момент одна из дверей, ведущих во внутренние помещения дома, распахнулась, и из нее хлынули вооруженные люди. Впереди широкими, решительными шагами шел Савва Николаевич, и как эта размашистая походка была не похожа на тот осторожный, вкрадчивый шаг, которым он вступил в дом Маркаряна!
— Эт-та что за похоронная процессия, — процедил сквозь зубы Вова Крамер при появлении новых действующих лиц, среди которых он заметил немало маркаряновских охранников. Но то, что во главе их шел неприятного вида сухощавый телохранитель погибшего — это нас почему-то смутило. Гамлет же Бабкенович по-прежнему находился в состоянии полного ступора.
— Всем оставаться на своих местах, руки за голову, и ни одного резкого движения! — тоном, далеким от того, какой должен выдерживать даже самый важный гость, проговорил Савва Николаевич.
— Если это и похоронная процессия, то хоронить будут, скорее всего, нас, — вполголоса откомментировала я предыдущее замечание Вовы, а потом повернулась к Маркаряну-младшему и произнесла: — Гамлет, ты как… цел?
Он молчал. А что он мог сказать? У него был какой-то остолбенелый, мутный, неживой взгляд. Я даже на мгновение испугалась за его душевное здоровье. Да что там на мгновение — серьезно испугалась, а не на мгновение! Можно понять несчастного Маркаряна: убили друзей, а теперь — в собственный день рождения — земля в буквальном смысле разверзается под ногами, и вода, завившись упругими гибельными жгутами, едва не утягивает его в преисподнюю!
— И что же дальше? — пробормотал Крамер.
— Это выяснится в ближайшие несколько минут, — отозвалась я. — Но мне почему-то кажется, что один из людей, собравшихся в этом доме, — хладнокровный и изощренный убийца. Причем я не исключаю, что таких замечательных людей может оказаться несколько.
Вова вздрогнул и облизнул губы.
— То есть…. ты думаешь, что это убийство?
— Вот именно. Взрыв, пробоина в дне бассейна — и Гитлер капут!
— Вы что-то сказали? — вкрадчиво спросил Савва Николаевич, приближаясь ко мне.
— Я сказала, что тут произошло убийство. Вот и все.
— И убийца вам известен?
Я прищурилась, глядя на наглеца, и медленно, чеканя каждое слово, проговорила:
— Мне кажется, у вас должны быть очень веские основания, чтобы разговаривать в этом доме в подобном тоне.
— Майор федеральной службы безопасности Бессонов, — последовал немедленный ответ, и перед моими глазами появилось внушительное удостоверение сотрудника ФСБ.
— Вам неплохо удается совмещать работу в спецслужбах с ударными вахтами у господина Пугачева, товарищ майор, — без тени насмешки проговорила я. — Но если так, конечно, вам и карты в руки. И я со всей ответственностью заявляю, что тут произошло убийство. И если бы не я и не господин Крамер, то к двум погибшим присоединился бы и сам виновник…
— Что?!
— И сам виновник сегодняшнего торжества, — медленно договорила я, — Маркарян Гамлет Бабкенович!
Савва Николаевич обернулся.
— Оцепить помещение! — скомандовал он, но произнес это, как отметила я, больше для того, чтобы подчеркнуть свою роль в происходящем. Потому как огромный зал бассейна был давно оцеплен. — Вниз!
— Именно это я и собиралась сделать, — с удовлетворением (хотя о каком удовлетворении может идти речь?) проговорила я.
Глава 12 ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ — ВСЕ
В бункере нас ждала страшная картина.
Посередине, совершенно теряясь в этом огромном пространстве, лежало тело Маркаряна-старшего. Он лежал на том самом обломке металла, который сыграл столь роковую роль в его жизни. А вверху, на потолке, светлела страшная рваная клякса пробоины, и клин блеклого голубоватого света от нее рассекал пол, затопленный водой примерно на уровне щиколоток, как раз на том месте, где застыл труп несчастного хозяина виллы.
В нескольких метрах от Маркаряна валялось все, что осталось от резинового понтона. Подойдя к Бабкену Борисовичу, все увидели, насколько обезображено его тело.
Лицо перечеркивал глубокий рваный шрам, даже не шрам, а скорее разруб, снесший нос, проломивший переносицу, лоб и выколовший глаз. Вероятно, рана сама по себе смертельная, даже если бы после этого Маркарян-отец не падал с двадцатипятиметровой высоты.
— Наверное, его занесло на острый край листа, — проговорила я.
— Н-да, — процедил Савва Николаевич, в котором так неожиданно проклюнулся майор ФСБ Бессонов. — Видимо, так и было. И главное — разыграно как по нотам!
У вышки нас ждало еще одно малоприятное зрелище. Возле нее ничком лежал Пугачев с пробитой головой. Вся левая часть его черепа, включая вдавленный висок, представляла собой исключительно малоприятное зрелище и была сплошь залита кровью. Его отшвырнуло куда дальше, чем Маркаряна: наверно, поток засосал его первым.
— Так, — коротко сказал Савва Николаевич, — чудесно. Ну что же, придется взяться за все это самому.
«Если уже не взялся, — подумала я, — кто мне поручится, что этот сухопарый дяденька из ФСБ ну совершенно непричастен к смерти Маркаряна-старшего и Пугачева? Тем более он так прытко приступил к исполнению своих обязанностей, что осталось только порадоваться за него. А какие у него обязанности? Мне кажется, деятельность по обеспечению госбезопасности как-то слабо сочетается с этим убийством. Сюда угрозыск надо, а не этого комитетчика».
— Надо вызвать милицию, — сказала я.
Бессонов глянул на меня недоуменно и проговорил:
— Милицию? В воскресенье, ближе к полуночи? Так они будут тут только к утру, не раньше. А нужно действовать по горячим следам. Неужели вы сами не понимаете?
