Ричард Паттерсон - Глаза ребёнка
Короче говоря, наша политика — несерьезное занятие. Потому что она не затрагивает серьезных проблем. Если кому-то нужно доказательство — вот оно: семеро детей, погибших из-за того, что политическая система страны оказалась слишком труслива и равнодушна, чтобы защитить их. Такое выступление не требует особого труда. Смерть детей кого угодно подвигнет на гневные слова. Но в дальнейшем я рассчитываю заняться куда более трудным делом: я буду задавать серьезные вопросы и предлагать столь же серьезные ответы. Иначе нет смысла заниматься политикой. — Крис расправил плечи. — Я надеюсь быть услышанным. А если меня и не услышат, по крайней мере, я знаю, что уже не буду чувствовать себя хуже, чем сегодня утром. Спасибо.
Он сел. Спустя мгновение Терри вдруг увидела, что зал аплодирует стоя, сверху волнами накатывались овации.
Через час они возвращались домой. Терри сидела за рулем и казалась задумчивой.
— Ты молодец, — произнесла она, прервав затянувшееся молчание. — Больше чем молодец. Я слышала, вокруг говорили, что ты можешь выиграть, даже невзирая на происки Джеймса Коулта.
— Я просто подумал об этих несчастных родителях, — сказал Крис, отрывая взгляд от окна. — Знаешь, чего я хочу? Заняться чем-нибудь с детьми.
Но дома их встретила тишина. Прислушиваясь, они посмотрели друг на друга; Терри подумала, что в них сработал родительский инстинкт — когда умирают чужие дети, еще острее переживаешь за своих.
— Наверное, пошли в парк, — предположил Крис. — Видимо, Карло надоели куклы.
Терри улыбнулась. Сверху послышался приглушенный звук детского голоса.
Они поднялись в спальную комнату Криса. В ванной плескалась вода.
В огромной ванне барахталась Елена в окружении игрушечных человечков. Карло, сидя на полу у стены, наблюдал за девочкой и слушал приемник — передавали футбол.
— Я принимаю ванну, — радостно объявила она, — с Карло и моими друзьями.
— Это я вижу, — промолвила Тереза.
Карло сдвинул на затылок кепку и объявил:
— Она сказала, что хочет залезть в ванну. Даже от мороженого отказалась. Она купается, когда одна дома? Я толком не помню, как это было в мои пять лет.
— Я пригляжу за ней, — ответила Терри и обратилась к Елене: — Тебе нравится эта ванна?
— Да, огромная.
В подтверждение своих слов девочка изогнулась, раскинула руки и вытянулась во всю длину. Терри вздрогнула, шокированная этой позой, которая не очень вязалась с возрастом дочери.
— Я остаюсь здесь с Карло, — заявила та.
Как это часто случалось в последнее время, в голосе Елены слышался некий вызов, желание казаться самой себе взрослой. Терри повернулась к Карло и с улыбкой сказала:
— Я сменю тебя. Думаю, на сегодня с тебя довольно.
Карло с облегчением вздохнул.
— Пойду схожу к Кэти. Ничего? — спросил он отца.
— Валяй.
Провожая Карло, Крис рассказал ему о своем выступлении. Елена сверху наблюдала за ними. Остаток дня она была угрюма и замкнута.
Терри объяснила это ее привязанностью к Карло. А через две недели, в пятницу, Терезе на работу позвонила Лесли Уорнер.
— Мне не хотелось бы беспокоить вас, — сказала она. — Но боюсь, у Елены проблемы в школе.
— Я вас слушаю.
Уорнер смешалась, подыскивая слова:
— Елена очень… смущена происшедшим, и я вас прошу, когда будете говорить с ней, постарайтесь быть сдержаннее.
— Договорились. — Терри почувствовала раздражение. — Так о чем же я должна говорить с ней сдержанно?
— Это произошло на школьном дворе, где стоят несколько контейнеров для мусора. Иногда дети прячутся там. Сегодня Елену нашли за этими контейнерами с мальчиком, его зовут Мэттью. Она сняла трусики и показывала ему свои гениталии.
Терри обмерла.
— Что она говорила при этом?
— Ничего. — Уорнер снова запнулась. — Со слов Мэттью, она попросила посмотреть на нее.
— Что, по-вашему, мне следует предпринять?
— Думаю, ничего. В таком возрасте проявляется много подавленных желаний. — Учительница говорила теперь слегка покровительственно. — К тому же этот развод. Дети перевозбуждаются из-за подобных вещей. Новые связи и прочее…
Фраза повисла в воздухе. Терри поняла, что Лесли уже разговаривала с Рики.
— Вы уже сообщили Елениному отцу? — спросила она, стараясь не выдать волнения. Ей показалось, что вопрос застал Уорнер врасплох.
— В общем, да, — промямлила учительница. — Я знаю, что Елена живет с отцом. Но он сказал, что сегодня девочка останется у вас.
— Да, это так. Спасибо за звонок, — сказала Тереза и повесила трубку.
Она хотела найти Криса, но тот был в суде. Остаток дня у нее все валилось из рук, она думала о том, что скажет Елене.
Но разговор не получился. Перед ужином, когда Терри спросила, что случилось, девочка отвернулась к стене, обхватив руками плечи, и не произнесла ни слова.
— Душенька, я же люблю тебя, — уговаривала ее мать. — Ты можешь сказать мне все.
Елена только затрясла головой. Перед глазами Терри летали черные пряди ее волос. Она хотела обнять ее, но дочь вырвалась.
Той ночью Тереза не могла уснуть. Когда уже за полночь она подошла к кроватке дочери, та плакала. Ей снова снились кошмары.
11
— Ты действительно настаиваешь, чтобы обследование было проведено немедленно? — вопрошал Рики. — Но ведь прошло всего две недели, с тех пор как мы достигли соглашения! — Он раздражался все больше. — Терри, я пошел на компромисс, чтобы наконец покончить со всеми проблемами. Но тебе и этого мало.
Терри словно не слышала его.
— Елена по-прежнему нездорова, — сказала она Алеку Кину. — А теперь еще этот случай в школе.
Кин сидел, подперев голову рукой, и разглядывал их обоих.
— Я склонен согласиться с Терри, — наконец произнес посредник. — Похоже, пора обратиться за помощью к психологу. — Он взглянул на Рики. — Что в этом страшного?
— Это страшно для Елены, — возразил Рики. — Она достаточно натерпелась. — Он умолк, а потом заговорил более спокойным тоном: — Послушайте, я не хотел бы выглядеть безответственным, но не могу согласиться с тем, чтобы ребенка обследовали по методике, в объективности которой я сомневаюсь.
— В данном случае речь не идет о согласии или несогласии родителей, — сдержанно проговорил Алек. Было видно, что терпение его на пределе. — Если вы не пришли ни к какому соглашению, то психологическая оценка вашей семьи обязательна. Остается только договориться о методике, которая устраивала бы обоих родителей. Позвольте спросить, что вы подразумеваете под термином объективность.
— Все очень просто. — Рики весь подался вперед. — Я буду настаивать на том, чтобы помимо нас курс интенсивного обследования прошли Кристофер Паже и его сын.
Кин был явно озадачен.
— Возможно, в зависимости от того, каковы планы Терри, поговорить с мистером Паже действительно имеет смысл. Однако что касается его сына, то в данный момент он представляется фигурой второстепенной.
— Второстепенной? — Рики тупо воззрился на Кина, а потом обрушился на Терри: — Тер, давай-ка разберемся с этими дополнительными свиданиями, которые дал тебе я. Сколько времени из этих свиданий Елена проводит с тобой, а сколько — с Крисом и Карло Паже.
Терри почувствовала себя уязвленной.
— С ними практически нисколько, — ответила она.
— Определи-ка мне это «практически», — не унимался Рики. — Час? Два часа? Или больше?
— Я не могу сказать точно, но явно недостаточно для того, чтобы меня пытало Гестапо.
— Пожалуй, — вмешался Кин, — здесь все-таки беседа, а не перекрестный допрос.
Рикардо, вперившись взглядом в Терезу, поднял руку, словно умоляя, чтобы его выслушали.
— Ладно, тогда я скажу проще. Ответь мне, Тер, сколько времени Елена оставалась с Карло наедине в первый после нашей договоренности выходной?
— Не помню. — Терри нервничала. — У Криса было выступление, это продолжалось недолго. Я попросила Карло побыть с девочкой.
— И где же они провели это время? Елена и Карло.
— В доме Криса.
— В доме Криса, — повторил за ней Рики, сдерживая гнев. — А кто-нибудь еще был с ними?
— Никого.
Рики кивнул.
— Вот именно, Терри. Никого. Чем же они занимались? Рисовали? Играли в куклы? Или, может быть, в дочки-матери?
Только присутствие Кина сдерживало женщину.
— Меня там не было. Именно поэтому я и попросила Карло посидеть с ней, — холодно произнесла она.
— От тебя немногого добьешься. Но ведь ты знаешь, Тер, чем они на самом деле занимались, когда ты с твоим дружком вернулась домой.
Тереза взглянула на Кина; тот притих, поставленный в тупик зловещими шарадами Рики. Она почувствовала, как бешено бьется ее сердце.
