Марина Серова - Смерть по рецепту Медичи
– Ненадежный человек. Работает на два фронта. Мало ли, что у него на уме.
Я поблагодарила Скопова за предупреждение, простилась и вышла на улицу, где меня в машине ждал Антон. Конечно, последнее предупреждение я восприняла скептически, потому что уже достаточно хорошо знала Антона. Но осадок остался, и я, сев рядом с ним в машину, стала исподтишка его разглядывать.
Антон тронулся с места и спросил:
– Куда тебя везти?
– В офис. Там на стоянке мой «фольк».
– Хорошо, это по пути. Что тебе говорила эта серая мышь?
– Что ты – плохой человек, – вырвалось у меня, и я об этом тут же пожалела, потому что мои слова вызвали у Антона целую бурю эмоций. Я не думала, что он на такое способен. Он ругался на чем свет стоит и поминал лихом Скопова.
– Вот. Человек первый раз к нему приехал, а он уже тянет его в свой лагерь. Женя, скажи честно, он тебе понравился?
– Мне он показался забавным.
– Это только начало. Если ты встретишься с ним еще раз, будь осторожна.
– Почему? Чего я должна опасаться?
– Он применяет НЛП. Ко всем без разбора. У меня есть подозрение, что Горлов находится в психологической зависимости от него. Так что постарайся поскорее выбросить из головы все то, что он тебе говорил.
Я сказала «угу», достала телефон и восстановила фотографию Скопова. Неплохо было бы узнать о нем побольше. Меня смущало только теперешнее мое отношение к этому человеку. Умом я понимала, что люди такого сорта никогда не были мне по душе. Одновременно я чувствовала к Никите Сергеевичу какую-то материнскую нежность. Если к концу дня это не пройдет, придется идти к психологу. Благо у меня есть знакомая, которая помогает несчастным, попавшим в подобные ситуации.
Антон увидел, что я сделала, надул губы и всю дорогу молчал. Я не стала объяснять ему свои действия, потому что сама не знала, чем они вызваны. Хотя фото может пригодиться, если подозрение падет на Скопова. И если честно, я уже убедилась, что среди высокообразованных людей тоже есть проходимцы.
Мы уже подъезжали к офису, когда Антон наконец прервал молчание.
– Женя, завтра Андрей Николаевич появится на работе?
– Не знаю, он мне ничего не говорил. Но я все равно приду: кто знает, может быть, он отлежится денек и снова примется восстанавливать лабораторию?
– Да уж, там теперь работы хоть отбавляй. А тут еще я со своими запросами. Ну не виноват я, что мои лаборанты скоро уйдут на целую неделю. И что теперь, заказы неделю не принимать? – Антон посмотрел на меня, словно ожидал ответа.
Я пожала плечами, не зная, что сказать.
Антон подъехал к дальней стоянке и остановился.
– Дальше мне нельзя, сама знаешь, я теперь – пария. – Он горько усмехнулся.
– Я тоже паркуюсь на этой стоянке, – сказала ему я. – А вот и моя машина, – я открыла дверцу и вышла, – до свидания.
– До свидания, – эхом отозвался Гиревой, захлопнул за мной дверцу и выехал со стоянки.
Я постояла, подумала и решила сходить к Ольге, поделиться впечатлениями о Скопове. Всю дорогу до приемной меня преследовали его слова о будущем благоденствии «Фармалюкса». Я открыла знакомую дверь, но никого за ней не нашла. В приемной было пусто: документов на столе не было, компьютер был выключен, а занавески задернуты.
Постояв немного, я решила зайти в соседний кабинет спросить, куда ушла Ольга.
– А она отпросилась у шефа и сказала нам, что заболела, – сказала мне миловидная девушка с острым носиком. – Может, от Андрея Николаевича заразилась?
Я тоже не исключала такой вариант событий, поэтому с легким сердцем спустилась вниз и пошла на дальнюю стоянку, к своему любимому «фольку».
* * *Я уже подъезжала к дому, предвкушая сытный обед, когда раздался звонок от Бодрова.
– Женя, приходи, дела у меня, – произнес он и повесил трубку.
Я глубоко вздохнула и развернула машину, чтобы ехать в городской отдел полиции. Нет, это, конечно, очень хорошо, что Валерий Петрович получил разрешение покопать старые дела. И очень интересно посмотреть, какие преступления проходили через лабораторию Горлова. Но голод давал о себе знать: мне пора было подкрепиться. Неизвестно, сколько времени мы просидим над делами. Может, все закончится за полчаса, а может, я зависну в горотделе до самого вечера. Ну, будь что будет. Я остановилась, чтобы купить шаурму и чашку кофе. Быстро проглотив все это, снова села за руль и уже без приключений добралась до места.
В кабинете у Бодрова дела лежали буквально везде: на столе, на сейфе, на подоконнике и даже на свободных стульях.
– Привет, Охотникова, – поздоровался он в ответ на мое «добрый день», – вот полюбуйся, сколько в Тарасове отравителей. Впрочем, не все здесь отравители. Есть и просто убийцы, есть аферисты, в общем, давай смотреть по порядку. – Он освободил один стул и предложил мне присесть. Сам он сел в свое кресло, предварительно выдвинув его на середину комнаты, и взял первую попавшуюся папку.
– Вот было очень простое для Горлова дело. Антифриз. Мужу-алкоголику надоели упреки жены. Он связал ее и залил ей в глотку антифриз. Потом закрыл квартиру и ушел пьянствовать. Когда вернулся, женщина была еще жива, и он залил ей еще порцию.
– И что, он во всем признался? – Мне было жутко слушать эту историю. Какой цинизм!
– Признался. Когда протрезвел. А вот еще одна история. – Валерий Петрович взял еще одну папку. – Здесь все с точностью до наоборот. Жена отравила мужа мышьяком. На суде она с пеной у рта доказывала, что сделала это случайно.
– Валерий Петрович! Мне, конечно, интересно покопаться в ваших делах, но меня интересуют те люди, которые могли бы нанести вред Горлову. А пьяница муж вряд ли сможет добраться до Андрея Николаевича, чтобы лишить его жизни. Ему такое в голову не придет. Тем более ему наверняка дали срок и в Тарасове он не появится минимум лет семь.
– Больше. Ну что ж, давай посмотрим, чем прославились другие преступники. Вот цианистый калий. Где только достали? – Бодров полистал дело. – Этот не пойдет. Убийство на почве ревности. Следующий! – Валерий Петрович взял еще одну папку. – А вот это уже интереснее… Нет, не то. Жестокое обращение с животными. Аконит.
– А что это такое? – Я что-то слышала об аконите, но прочно забыла.
– Растение такое, растет на болотах. Его в древности применяли для истребления крупных хищников.
– Валерий Петрович, а среди этих папок есть дела, где фигурируют опасные преступники?
– Среди закрытых дел? Есть пара рецидивистов, но там не яды, а наркотики. Если только наркотики не подпадают под категорию «яд».
– То есть вы хотите сказать, что преступники, чьи дела помог раскрыть Горлов, ему самому не угрожают?
Бодров подумал-подумал и наконец сказал:
– Вашему Горлову нужно больше внимания уделять своему окружению. Конечно, выявлять яды тоже опасно, но не настолько, насколько это представляется с первого взгляда. Фамилия Горлова нигде не фигурирует, только в акте. Преступник, дело которого он помог раскрыть, не знает, кто делал анализы. К тому же не всякий будет искать именно того человека, который обнаружил яд. Обозленный преступник может убить следователя или прокурора, но убить лаборанта? Это уже слишком.
– Кого же тогда боится Андрей Николаевич? – задала я наболевший вопрос.
– Каждому бизнесмену есть кого опасаться, и Горлов – не исключение. Угрожать может конкурент, связанный с мафией, в руководстве может оказаться аферист, среди работников фирмы может быть «засланный казачок». Да много еще чего бывает. Кстати, хочешь посмотреть преступников в розыске?
Конечно, я хотела посмотреть, кого еще не успела поймать наша доблестная полиция.
Бодров сложил дела стопкой на одном из стульев и позвонил кому-то, сказав, чтобы их забрали обратно в архив. Через минуту открылась дверь и двое полицейских вынесли все дела из кабинета. Бодров вынул из-под стола тряпку и протер столешницу.
– Ну вот, кажется, и все. Помочь я тебе не смог, хотя очень хотел. Дела все, как видишь, мелкие, такого преступника, который бы хотел отомстить Андрею Николаевичу, мы не нашли. Единственное, что я могу тебе предложить, это посмотреть лица преступников в розыске. – Бодров полез в стол, достал оттуда пачку листков и разложил их веером на столе. – Вот, полюбуйся, – сказал он, поворачивая листы так, чтобы мне было удобно смотреть.
Передо мной лежали четыре фото и один фоторобот.
– Вот этого разыскивают за убийство жены с целью обогащения, – Бодров показал на первую фотографию, – а еще за распространение наркотиков и подделку документов. Этот человек способен на все: на обман, аферу, подлог и даже отравление. Он может сменить личину и появиться в самом изысканном обществе, а может прикинуться нищим и исчезнуть прямо из-под носа полиции. Опасный человек.
Мне он чем-то напомнил Скопова, только разыскиваемый преступник был лет на десять моложе, чернявый и с хищным выражением лица. Я подумала о том, что, если бы этот Медок, или Гоша Медков, был одет в серую пару, он мог бы выглядеть так же солидно, как Никита Сергеевич. Но здесь меня смутила одна вещь: после того как я пообщалась со Скоповым, я постоянно думала о нем. Это напрягало и озадачивало, нужно будет сегодня же сходить к своему психологу, узнать, что со мной происходит. А то так я всех подряд буду подозревать, потому что в каждом новом лице мне будет мерещиться Никита Сергеевич.
