Николай Зорин - Человек, которого я убил
– Так вот в чем дело! – закричала Полина, перекрывая своим криком оркестр. Разгадка так очевидна, ответ все время лежал на поверхности, почему же ни Максим, ни она этого не увидели? Но теперь он узнал…
Не узнал, не услышал. Его просветленное лицо было застывшим и статичным – это всего лишь кадр из будущего, после того, как она ему скажет. Нужно спешить, нужно очень спешить, потому что, если она опоздает, предсказание ее видения не сбудется. Пленка порвется как раз на месте его просветления. Нужно спешить, поскорее проснуться.
Полина усилием воли открыла глаза, изгнала себя из счастливого, постигшего истину сна – и провалилась в черную дыру пробуждения.
Непроницаемая темнота, музыка смолкла внезапно, словно нажали на кнопку «стоп». Истина, открывшаяся ей, испугавшись темноты и тупой тирании телесного, капитулировала.
Сон кончился, и иллюзия развеялась. Свет погас – звуки, запахи, ощущения и предметы, не преломляясь больше в его волшебных лучах, обрели свое обыденное значение: стук часов на тумбочке, кровать в комнате ее квартиры, домашние знакомые запахи, головокружение и легкая боль в предплечье. Все это еще следовало упорядочить. Но сначала узнать, сколько времени она проспала. Потому что… нужно спешить.
Полина протянула руку к будильнику (стекло снял Виктор, чтобы она могла определять время на ощупь) – и промахнулась. Рука ее прошла, не встречая препятствий, не только мимо будильника, но и тумбочки – рука ее провалилась в черную дыру слепой пустоты. И тут же часы остановились, перестали стучать. И кровать под ней превратилась в чужую, и привычные домашние запахи улетучились – комната, чужая, неизвестная, заполнилась запахом тревожно знакомых духов. Куда она попала? Что произошло?
Постепенно память начала восстанавливать цепочку событий: визит к Максиму, Анастасия, укол и, как кульминация, ее слова: «Максима нет. Он существует только в твоем воображении».
Как и часы – фантомный ход времени, как до этого сон. Максима нет, все это лишь ее безумные видения. Иллюзия расследования – история болезни.
Полина села на чужой кровати, ощупала вокруг себя чужую, враждебную пустоту. Куда она все же попала?
Поднялась, сделала несколько неуверенных шагов вперед, вытянув руки, наткнулась на какой-то предмет – он с грохотом провалился в черную бездну. Села на корточки, чтобы понять, на что налетела, – это оказался обыкновенный стул. Поставила на место, пошла, обогнув его, дальше. Руки уперлись в стену, гладкую, холодную, – в домашних комнатах таких стен не бывает. Пошла вдоль стены, наткнулась на дверь. Нащупала ручку, повернула, но дверь не открылась. И тут ею овладели такой ужас и отчаяние, что она рухнула на пол и разрыдалась.
Сколько времени это продолжалось, она не знала: часы не шли, время превратилось в сплошную иллюзию. Но ей показалось, что прошел не один час, прежде чем она услышала, как щелкнул замок в двери. Этот щелчок и это потерянное ощущение времени вызвали в ней новый взрыв отчаяния и безнадежности, напомнив о том, чего не существует в реальности.
Запах тревожно знакомых духов усилился, голос враждебно ласковый произнес:
– Проснулись, Поленька? Вот и хорошо.
Руки, назойливо заботливые, подняли ее с пола и усадили на стул.
– Успокойтесь, не нужно плакать, все хорошо.
– Где я? Куда вы меня притащили?
– Я привезла вас в свою клинику. – Рука Анастасии нежно и осторожно погладила ее по лицу, совсем как тогда, перед началом ее безразличия, перед объявлением приговора: «Максима нет. Он существует только в твоем воображении».
– Понятно! – Полина зло рассмеялась.
– Нам нужно поговорить, – серьезно, игнорируя ее издевательский смех, проговорила Анастасия. – Ничего страшного с вами не произошло, все это вполне закономерно. Вы должны это понять и успокоиться.
– Да что вы! Я абсолютно спокойна! Подумаешь, сошла с ума. Вполне закономерное явление, правда?
– Ну зачем вы так, Поленька? – Анастасия положила руку ей на плечо: холодная, тяжелая рука – непосильный груз. Полина явственно ощутила, как плечо ее прогнулось. – У вас просто произошел нервный срыв, что вполне объяснимо. Вы перенесли тяжелейшую физическую – да и психологическую – травму. Долго были не у дел, и вам начало казаться, что жизнь для вас обессмыслилась, ведь так?
– Не совсем. – Груз давил на плечо, мешая сосредоточиться. – Так было только вначале, а потом…
– Правильно, – согласилась с ней Анастасия. – Потом вы придумали Максима, человека, который обратился к вам за помощью. И связали его образ с тем мужчиной, которого видели на рисунках моей дочери. Катенька была вашим незаконченным делом. Вас это тоже мучило, потому что привыкли все доводить до конца. Я вас понимаю. Катя, авария и человек на рисунках – звенья, которые вы соединили в единую цепь. Вполне логично, с вашей точки зрения…
– С точки зрения сумасшедшей – вы это имели в виду? – Полина опять зло рассмеялась. Она понимала, что Анастасия права, и это ее раздражало.
– С точки зрения здравого смысла, если хотите.
Анастасия убрала руку. Стало легче дышать, тело расслабилось, мысли раскрепостились. И тут она впервые с момента этого безапелляционного приговора – Максима нет – усомнилась в его неоспоримости. А как же ключи? Ключи, которые он потерял?
– Ключи, – выдвинула она свой аргумент, – откуда они могли взяться?
– Ну мало ли, – слегка растерялась Анастасия, не ожидавшая с ее стороны никаких возражений.
– И я точно помню, – вдохновившись первым успехом, проговорила Полина, – тот момент, когда Максим открыл дверь. Помню свои ощущения: на вас залаяла собака, и в этот самый момент щелкнул замок, я подумала, что нужно не забыть отдать ключи…
– Вот-вот! – обрадовалась неизвестно чему психиатр. – Вы сами и открыли дверь.
– Вы не могли этого видеть, потому что были отвлечены собакой.
– Ключи были у вас в руке.
– Потому что я как раз о них вспомнила и подумала, что нужно отдать Максиму.
– Но не отдали!
– Да просто забыла. Вы влетели в квартиру, чуть не сбили Максима, я стала объясняться с ним и отвлеклась от ключей.
– Если ключи были у вас, как же тогда сам Максим попал в квартиру?
Теперь растерялась Полина – этот довод ее убедил: действительно, как?
– Может, он потерял запасные ключи, у него была еще одна связка? – неуверенно возразила она.
– И он носил их обе в кармане? Вряд ли. – Анастасия улыбнулась, но, конечно, Полина увидеть этого не могла. – Я думаю, в манипуляции с ключами была с вашей стороны маленькая подсознательная хитрость. Вы сами открыли дверь, и сделали это наполовину неосознанно. Но чтобы оправдать свои действия перед собой и передо мной, заранее вытащили связку из кармана и придумали объяснение: только что вспомнили, что ключи нужно отдать.
– А с собакой тоже неосознанная хитрость? Не могла же я знать заранее, что она как раз в нужный момент появится и отвлечет вас.
– Собака – случайность. Не было бы собаки, вы нашли бы другой выход из положения.
– Вы не видели, как я открываю дверь, – упрямо проговорила Полина. – Не могли этого видеть.
– Да это не так и важно, – спокойно возразила Анастасия. – Того, что я увидела, было вполне достаточно. В квартире никого, кроме нас двоих, не было. Вы разговаривали с воображаемым собеседником. Знаете, жутковатое зрелище. Даже мне стало не по себе…
– Несмотря на ваш богатый опыт общения с отъявленными психами?
– Зачем вы так? – мягко укорила ее Анастасия, но, кажется, обиделась. Потому что чем еще можно объяснить то, что она сказала потом? – Максим существует только в вашем расстроенном воображении – это факт, который вам принять придется, хотите того или нет. Вы придумали клиента, новое дело и связали его с незаконченным, последним. Мне трудно об этом говорить, ведь это касается моей дочери. В вашем сознании выстроилась довольно четкая картина: в агентство приходит человек, предлагает работу, по которой вы так скучаете, рассказывает историю – не очень убедительную, честно говоря. Вы приступаете к расследованию и тут же обнаруживаете связь с прошлым – Катя. Но как только к расследованию подключается ваш помощник, дело разваливается – убийство не зафиксировано нигде. Тогда вы придумываете новый вариант: да, Максим не совершал убийства, но кто-то хочет ему внушить эту мысль. Расследование, таким образом, продолжается. Нужно ведь выяснить, кто это делает и для каких целей. С вашей стороны это не игра, а твердая убежденность, что все так и есть. Вы не можете отличить вымысел от реальности. У вас серьезное психическое расстройство, Полина.
Анастасия опять победила – смогла ее убедить. Полина почувствовала невыносимую усталость, ей захотелось остаться одной. Вернуться в свой сон.
