Евгения Михайлова - Плата за капельку счастья
Анатолий резко развернулся, свистнул собакам и пошел в сторону большого бывшего поля. Туда они почти не ходят по утрам. Особенно в тот угол, где чернеют открытыми два канализационных люка. Туда вообще никто из собачников не ходит, остальные – само собой. Но Анатолий именно там приучал собак обходить открытые колодцы. Сначала страховал, потом они сами поняли, что нужно их осторожно обходить. Да, беленькая полоска приклеена прямо на бортик колодца. Он сорвал телефон. Потом вышел на дорогу, по которой люди идут к метро и остановкам автобусов. По обеим сторонам – щиты для объявлений, деревья, решетки оград, там удобно клеить, там удобно читать, что и делают некоторые люди, которые так рано уже идут на работу. И там действительно висят стандартные объявления «Сниму, сдам квартиру». Но именно этого, такого текста нет.
Дома Анатолий помыл собак, включил кофеварку и набрал в Гугле по очереди все сорванные им телефоны. По ним обычно и выскакивают в поиске все объявления. Но ничего не было. Он в точности воспроизвел текст, что-то похожее было, конечно, но по тексту, расположению предложений, даже количеству слов совпадений не нашел. Ни о чем не говорит вроде. Объявления убирают иногда, даже если организация снимает квартиры регулярно. Но эти кусты, люк, его тайные собачьи тропы… Мысль оформилась. Объявления – для него. Должна же как-то выглядеть следующая ловушка. Он хочет сдать квартиру, многие об этом знают.
Анатолий позвонил по одному телефону. Вежливый женский голос сразу ответил, несмотря на очень ранний час. Анатолий сказал, что сдает квартиру. Девушка, представившаяся Ольгой, ответила:
– Я сохранила ваш телефон и адрес. Вам позвонят, договоритесь.
Потом Анатолий набрал остальные указанные в объявлениях телефоны. Не ответил ни один. Или не отвечали, или были заблокированы. Как будто цель достигнута.
Через полчаса ему позвонил молодой голос, парень представился Константином, они договорились встретиться в десять в его квартире.
Анатолий пришел немного раньше, смахнул пыль с мебели, в дверь позвонили. Тоже раньше времени. Ему понравился Константин. Вежливый, интеллигентный, неглупый, раскованный, доброжелательный. Большие, сильные очки, как у человека, много работающего за компьютером. Он так и сказал:
– Я программист. Жизнь веду очень уединенную. Без вредных привычек, как написано в объявлении. Если не считать вредную привычку – жить.
Они оба улыбнулись его тонкому юмору.
– К сожалению, мебелью не обзаводился, – сказал Анатолий. – Это квартира брата. После того как он уехал с семьей, я выбросил старую мебель, оставил то, что мне нужно. Логово холостяка.
– Так я ищу именно логово холостяка. У меня из вещей только техника. Все остальное мешает. Как помешала бы жена.
И они оба опять улыбнулись его тонкому юмору. Анатолий спросил, какая именно организация снимает для него квартиру. Константин назвал крупнейшую нефтяную компанию.
– Ее представители и подпишут с вами договор. Если, конечно, я вам подхожу.
– Однозначно, – ответил Анатолий. – Оплата по карте, день в день, пожалуйста.
– Конечно, – сказал Константин.
Когда Анатолий возвращался в квартиру Берты, он прошел по местам, где гулял с собаками утром. Объявлений не было.
По дороге в магазин Анатолий позвонил Кольцову. Рассказал о том, при каких обстоятельствах сдал квартиру.
– Знаешь, Сережа, после смерти Владика терпения, чтобы сидеть и ждать, совсем не осталось. Ждать, пока поймают того, кто заваривает всю эту кашу. Я подумал, может, конечно, это уже на нервной почве почудилось, но я так подумал: меня ловят. Так пусть будут тут, под носом. Может, у нас хотя бы что-то получится раньше.
– Мысль ясна. Ты поступил правильно. Как профессионал. Держи в курсе.
Днем за Бертой прислали машину из «Останкино». Встреча с боссом. Директором и главным редактором редакции номер один телекомпании, в которой она работает с вольным графиком со вчерашнего дня.
Толстый, грузный и какой-то очень устойчивый человек без возраста, в очках, совершенно лысый, поднялся из-за стола ей навстречу, протянул руку. Взгляд сквозь эти очки такой цепкий, выражение лица такое умное, такое скептическое, недоброе. Вчерашняя Берта бежала бы отсюда впереди собственного визга. От детских горшков к такому сотрудничеству, всему свету напоказ… Да зачем ей это было бы нужно, ей вчера горшки были важнее. Сейчас она спокойно села на предложенный Ильей Вениаминовичем Бадаевым стул.
– Решились? – вдруг неожиданно хорошо улыбнулся Илья Вениаминович.
– Решилась, – ответила Берта. – Честно говоря, не совсем поняла, почему я… Да еще после такого профессионала, как Виолетта.
– Я увидел связь. И даже развитие действительно уникальной линии Виолетты Пановой. Она не была ремесленницей, вы в еще большей степени не запрограммированный человек. Сейчас постараюсь объяснить свою мысль, а еще лучше – просто подарю вам книгу человека, который изложил мою мысль параллельно со мной, но, на мой взгляд, лучше, чем я. До определенного момента. Но об этом потом. Это Михаил Эпштей. И пишет он не о сути отдельных профессий: журналистики, писательства, учительства, воспитания и так далее, а о миссии гуманистики. Изобретательства в ней. Вот, прочитайте эту фразу. «Будущее гуманистики, на мой взгляд, – это большие созидательные и миропреобразовательные проекты, в которых гуманитарные науки будут участвовать во взаимодействии с естественными и общественными. Либо гуманистика превратится в архивистику, работу по собиранию и интерпретации старых текстов, и будет оттеснена на периферию техноцентричного века… Либо она выйдет на передний край трансформации мира, поскольку все тайны и возможности техно– и социоэволюции заключены в человеке, в его мозге и разуме». Как вы это поняли, вот так, мельком, на женский взгляд воспитательницы детского сада?
– Скажу, как в детском саду. От волнения не вникала глубоко, дома прочитаю. Только человек, который живет на острие пересечения передовой науки, социальных драм, эмоциональных трагедий, краха и полета человеческих интеллекта и души, – только тот, кто так живет, – имеет право на будущее в гуманитарной профессии. На произнесение слов, на обращение к другим. На выводы и действия. Это про Виолетту, конечно.
– Отлично. Вот такую воспитательницу детского сада я искал. Аня сказала, у вас есть тема. Заранее согласен. Даю вам полную свободу. По срокам тоже. Делать можете хоть по передаче раз в три дня.
– Нет, я так не смогу. И мне так не нужно. Вы забыли, что я все же непрофессионал.
– Сколько вам нужно на передачу?
– На первую, самую простую – о канистерапии, месяц, наверное. Быстрее не смогу.
– Еще одно «отлично». Любой профессионал, пользуясь моей щедростью, застолбил бы как минимум пятнадцать тем в месяц. И сделал бы их, что самое смешное. Работайте, Берта, спокойно. Обращайтесь, если что-то будет нужно. Я помогу. Возьмите карточку с моими мобильными телефонами. Я доступен в любое время суток.
Земцов собрал совет в своих «Филях». Масленников, Кольцов, Армен, Вадим.
– Доброе утро, друзья. Слово Александру Васильевичу.
– Коротко о последних экспертизах. Водитель, сбивший ребенка Берты Ивановой, и человек, участвовавший в нападении на Берту, – одно и то же лицо. Это доказано безоговорочно. Анализ трупа водителя, видео нападения. Рука, наколка, ботинок. Труп другого нападающего с поврежденной Бертой роговицей, уже найден ранее в лесу Одинцовского района. Я в этом уверен. Водитель предположительно убит киллером, который стрелял позже в Червонского. Одно оружие, пули. Возможно, тот принял его для доклада по убийству. Следующее предположение – нужно искать убийцу Червонского. Не исключаю, что и в этом киллере мы сможем опознать кого-то из оставшихся двоих, которые участвовали в нападении на Берту. Всего их было четверо со снимавшим. Как известно, все камеры видеонаблюдения на подъезде к дому Червонского, как и в самом особняке, оказались неисправными. С охранниками следствие работает. Но об этом расскажет Слава.
– По охранникам пока ничего внятного, – проговорил Земцов. – У Червонского в особняке две смены по три человека. Или косят: «Мы не при делах», или действительно не в курсе. Не слышать, если киллер пробрался через ограду со стороны леса, могли. С этим разберемся. Что скажете о ситуации в целом?
– Неслыханная демонстрация, – заметил Кольцов. – Спектакль одного режиссера. Слова и музыка народные, шутка. Людей включают, затем убирают, и все перед носом следствия. Цепочка жертв тоже выстраивается с математической точностью.
– Да, – сказал Масленников. – Изобретательный исполнитель или исполнители. Даже снял у нас с прицела главного подозреваемого в заказах – Червонского.
– Издевается, – процедил сквозь зубы Армен. – Ничего, кое-что есть по убийству Виолетты и Бориса. Теперь ясно: если там киллера тоже убрали, – мы имеем дело с рисковым подонком. Он сокращает нам путь к нему.
