Алексей Пенза - Солнца нет
— Это сделали вы? — незамедлительно спросил он.
— Я, — услышал он в ответ.
— Очень впечатляет, — отрезал Корсаров, сухо представившись. Художник назвал себя, они пожали друг другу руки.
— Название… Я не понял его смысла. Почему вы так назвали работу — "Солнца нет"? — полюбопытствовал Корсаров.
— Сильно захотелось. Сердцу не прикажешь.
— Да, я вас понимаю… — согласился задумчиво собеседник, он на секунду задумался, принимая решение… — Послушайте, я хочу немедленно купить эту картину. Сколько вы за неё хотите?
Евгений гордо ухмыльнулся.
— Нисколько. Она не продаётся.
Владимир непонимающе уставился на нового знакомого.
— Не продаётся?! Вы смеётесь?! Нет в мире такой вещи, которую нельзя было бы продать или купить, особенно за хорошие деньги. Уж поверьте мне.
— Значит, это первая в вашей жизни такая вещь, — спокойно ответил Меньшиков, развернувшись, чтобы уйти.
— Стойте! — окликнул Корсаров. — Тысячу долларов! Я плачу вам прямо сейчас!
— Нет, — не раздумывая, спокойно отрезал художник.
Настойчивый покупатель озадачился.
— Две тысячи!
— Не пойдёт, — отозвался творец.
— Цену набиваете? — уверенно спросил Владимир. — Пять!
— Уважаемый друг, пожалейте свой кошелёк и моё время, я же сказал, что картина не продаётся. Для меня деньги не имеют значения, я обеспеченный человек. Но раз уж она вам так понравилась, то мне не жалко её подарить.
Владимир снова озадаченно посмотрел на него, он не припоминал, чтобы ему так запросто что-то отдавали.
— Вы серьёзно? — недоверчиво, поинтересовался он.
— Абсолютно, — бескомпромиссно произнёс Евгений.
— Не ожидал. Спасибо, — сухо поблагодарил бизнесмен. — Скажите, у вас есть ещё картины на подобную тематику?
— Есть на что посмотреть, — похвалился Меньшиков.
— В таком случае вот… возьмите, — Корсаров передал свою визитку. — Если надумаете показать их, звоните.
Глава 3
Высокий молодой мужчина задумчиво шагал по длинному коридору шикарного особняка. Необычная цыганская внешность во многом отличала его от прочих людей, с которыми он знался. И все эти люди, честно говоря, испытывали страх перед смуглым мужчиной. Найдя нужную дверь, молодой человек учтиво постучался.
— Входи, Денисушка, — пригласил знакомый голос.
Денис Роев вошёл в уютную комнату, где горел, потрескивая, красивый камин с узорами, даря тепло и наполняя комнату красно-жёлтым, радующим глаз светом.
— Садись, дорогой, — дозволил человек, сидевший спиной к вошедшему в кожаном кресле с высокой спинкой, полностью скрывавшей его.
Цыган занял место напротив говорящего.
— Что-то случилось? — поинтересовался он.
— Ничего. А чего ты сразу? Думаешь, я тебя вызываю, только если неприятности случаются? — порицательно произнёс хозяин.
— Я просто… — замялся гость.
— Понимаю, работа тяжёлая, — прервал его собеседник. — Да ты расслабься, Денисушка, я всего лишь повидать тебя хотел, поговорить. Ну, как ты поживаешь?
— Я? — спокойно переспросил Денис. — Нормально… А ты?
— А я вот искусством любуюсь, — отозвался тип напротив, наливая для себя стакан виски, на мизинце у него блеснул бриллиантовый перстень.
Роев безразлично взглянул на большую картину, висевшую над камином, сперва он её даже не заметил.
— Ну как? Хороша? — прозвучал вопрос.
— Не знаю. Тебе виднее.
— Да уж, конечно… — усмехнулся хозяин. — Чего, словно не родной, смутился? Давай выпей со мной, — предложил он.
Мужчина встал, налил себе во второй стакан, они чокнулись.
— А что там творится, всё ли нормально? — поинтересовался мужчина постарше.
— Там нормально, — успокоил Денис, коснувшись платиновой серьги в левом ухе.
— Смотри у меня, не то высеку задницу твою цыганскую, — шутливо заявил хозяин. Разговор пошёл своим чередом, меняя темы, но как-то сдержанно, холодно…
Раннее солнце бесцеремонно заглянуло в комнату, разбудив юную кучерявую фотомодель.
— Привет, — слегка улыбнулась девушка молодому человеку, только что освободившемуся ото сна.
— Доброе утро, детка! — ответил он.
Красавица, потягиваясь, встала, накинула шёлковый халатик и отправилась приводить себя в порядок в ванную.
— Женя, а когда ты обо мне напишешь, ты гадкий, лживый человечек? — послышался её голос из ванны.
Меньшиков, одев трусы, лениво подошёл к ноутбуку и принялся стучать по клавишам.
— А я уже давно начал, дорогая, можешь посмотреть… — он набрал два предложения и вставил фотографию блондинки.
— Сейчас я проверю! — пообещала девушка, появившись обнажённой с мокрыми волосами в проёме. Она подошла к ноутбуку, в котором прочла: "В нашем городе недавно взошла новая, неповторимая звезда по имени Ксения Королёва. Её великолепные снимки ярко выражают весь многогранный талант этой девушки".
— Ах, котёнок, как я тебя люблю! — промурлыкала героиня статьи, нежно поцеловав Меньшикова, а он хлопнул её по аппетитной попе.
— Очень жаль, детка, но придётся сейчас нам расстаться, — будто бы с сожалением произнёс мужчина.
— Почему? — расстроившись, не поняла Ксения.
— Потому что мне надо закончить эту колонку о моей принцессе! — ласково заявил Евгений.
— Милый, напиши обо мне сногсшибательную вещь, — попросила девушка, положив голову ему на колени.
— Не волнуйся, детка, эта статья проникнет в сердца! — обнадёжил репортёр. Затем, перекинувшись парой дежурных фраз, он с облегчением распрощался с любовницей. Она ушла, а Меньшиков сварил себе крепкий кофе, плотно позавтракал, наслаждаясь любимой группой "Ария".
"Надо валить на работу", — решил Евгений, вдруг взгляд его упал на раскрытый ноутбук.
— Ах да, чуть не забыл… — молодой человек подошёл к ноутбуку, ловко набрал ещё два предложения, получилось следующее: "В нашем городе недавно взошла новая, неповторимая звезда по имени Ксения Королёва. Её великолепные снимки ярко выражают весь многогранный талант этой девушки. Настолько ярко, что становится понятно — место этой курицы не на обложке крутого журнала, а на последней странице жёлтой газеты. А ещё паче на цирковой афише, ведь совершенно ясно, что эта блондинка только в паре с дрессированной мартышкой сделает неплохую карьеру!"
— Я пишу о криминале, детка! — усмехнувшись, сказал Меньшиков, нажав на удаление, и текст со снимком исчезли безвозвратно.
Мужчина второпях вышел из своего добротного частного дома. На улице начался дождь. Он прошёл по яблочному саду, ворота гаража открывались.
Спустя некоторое время Евгений ехал в жёлтом двухместном спортивном "Мерседесе" в сторону города.
— Привет, народ! В эфире "Мост радио", с вами, как всегда, ведущий Арсений, и я говорю вам друзья — жизнь прекрасна!
Меньшиков, как только услышал эту дежурную фразу, тут же выключил приёмник.
"Но только не у меня, бедный восторженный идиот. По-твоему, может быть прекрасно то, в чём столько дерьма, что как в переполненном туалете, того гляди и через края польётся! Уж я-то знаю это, как никто другой, моя прямая обязанность об этом писать, да ещё и во всех подробностях".
Итак, для многих пензенцев светит солнышко, птички поют в парках, вокруг фонтана жизнь беззаботная, когда в это же время на других концах города расходится дождь и мать травит свою невестку, чтобы любимый сынок остался рядом только с ней. Или две девочки душат свою маму лишь потому, что она не разрешала им вечером гулять.
Глава 4
Меньшиков оказался в редакции популярного журнала. Его сразу окликнула сотрудница.
— Женя, тебя Юрьевна вызывает.
— Зачем? — не понял репортёр.
— Что-то срочное, — сообщила веснушчатая девушка.
Евгений немедля поднялся на второй этаж и, не стучась, вошёл в кабинет главного редактора.
— Здрасти! — произнёс он.
— Здравствуй, Женя! — улыбнулась сорокалетняя миловидная брюнетка в стильных очках, сидящая за письменным столом.
— Ты-то мне и нужен.
Меньшиков уселся напротив.
— Слушаю вас, Наталья Юрьевна.
— Вчера милиция совершила очередной рейд по отлову ночных бабочек. Давай, друг, срочно займись статьёй о жрицах любви. Возьми у какой-нибудь интервью, только не увлекайся.
Евгений изнурённо взглянул на начальницу, синие глаза которой на первый взгляд отталкивали, но со временем, если в них чаще всматриваться, понимаешь глубину их житейской опытности, их манящую привлекательность, делающую эту сочную женщину-ягодку ещё сексуальнее, чем она выглядит. Меньшиков много раз себя ловил на мысли, что желает её, и хотел бы прилипнуть губами к ложбинке высокой груди, вдыхая соблазняющий аромат начальницы именно здесь, в кабинете, на столе… Преградой для воплощения бурной фантазии составляла её ориентация.
