Фридрих Незнанский - Честный акционер
Пропустив «Волгу» вперед, мотоциклист тихо проговорил: «Я готов». Затем завел мотор и медленно тронулся с места.
Яркие буквы вывесок и реклам, отражаясь на панелях его мотоцикла и «глобусе» его шлема, воспламеняли их, превращая молодого мотоциклиста в зловещее сказочное существо, в вершителя судеб, в посланника ада, стремительно набирающего скорость. Однако молодой человек не знал, что и его век уже исчислен. А скажи ему кто-нибудь об этом — он бы, вероятно, все равно не остановился, поскольку не верил ни в Бога, ни в дьявола, никогда ни перед чем не останавливался и имел дурную привычку рассчитывать только на свои собственные силы.
Стремительно набирая скорость, мотоцикл приближался к плавно скользящей по шоссе «Волге». Все ближе и ближе.
Среагировав на красный свет светофора, водитель «Волги» инстинктивно сбавил скорость, но машину не остановил.
Поравнявшись с «Волгой», мотоциклист легким движением сдернул с плеча небольшой рюкзак и положил его на крышу машины. Затем взревел мотором и, подняв мотоцикл на дыбы, погнал дальше по пустынной вечерней улице.
— Что за… — успел проговорить генерал Краснов, изумленно воззрившись на удаляющегося мотоциклиста, но его гневная фраза так и осталась незаконченной, захлебнувшись в грохоте взрыва.
Взрыв был таким сильным, что в окнах близлежащих домов громыхнули и со звоном осыпались лопнувшие стекла.
Взрывная волна бешеным тайфуном нагнала мотоциклиста, оторвала его вместе с мотоциклом от земли, несколько раз перевернула в воздухе и с силой швырнула обратно на шоссе, выбив из асфальта пучок кроваво-красных искр. Седок вылетел из седла мотоцикла и, пролетев еще три метра, прекратил движение, ударившись головой о железную опору рекламного щита.
Разбившийся мотоцикл вспыхнул, как спичка, но молодому человеку с татарскими глазами было уже все равно. Он лежал под рекламным щитом, и взгляд его был безмятежен. Он был мертв.
3
Спустя полчаса место трагедии было оцеплено плотным кольцом милиционеров и зевак. Оперативно-следственная группа действовала по установленному порядку, фотографировала место происшествия, опрашивала свидетелей. Двое мужчин, пожилой и молодой, склонились над трупом мотоциклиста. Молодой осторожно обшарил карманы бедолаги.
— Ну что там? — спросил пожилой, вставляя в рот сигарету и чиркая колесиком зажигалки.
Молодой оперативник внимательно осмотрел предмет, который он только что вытащил из кармана мертвеца, держа предмет за самый кончик, чтобы не затереть возможные отпечатки, затем ответил:
— Похоже на рацию. — Он еще раз внимательно осмотрел предмет и уверенно кивнул: —Да, так и есть. Рация.
Пожилой нахмурился и рассудительно сказал:
— Значит, наш киллер действовал не самостоятельно.
— Точно, — подтвердил молодой. — Этот парень был всего лишь марионеткой в чужих и умелых руках.
— Не слишком-то умелых, если «кукловод» позволил марионетке погибнуть, — возразил на это пожилой, пуская изо рта сизый сигаретный дым.
Молодой оперативник тоже нахмурился и неопределенно пожал плечами.
— Возможно, это входило в их планы, — сказал он, но уже не так уверенно, как прежде.
Судя по скепсису, появившемуся на лице пожилого следователя, тот не разделял точки зрения своего молодого коллеги.
— Нужно установить, откуда шел сигнал, — сказал пожилой следователь. — Займись этим.
— Попробую, — отозвался молодой оперативник и завозился с полиэтиленовым пакетом, упаковывая в него рацию.
Дюжий охранник поднялся им навстречу.
— Вы к кому? — пробасил он.
— К Берлину, — небрежно ответил пожилой следователь.
— Да, но…
Молодой оперативник положил ему руку на грудь:
— Спокойно, дружище Мы из милиции. — Он протянул охраннику удостоверение.
Охранник взял удостоверение, изучил его и вернул оперативнику. Затем сказал:
— Я должен ему сообщить.
Молодой оперативник покачал головой:
— Не должен. Мы хотим застать его врасплох. Понимаешь? — Оперативник подмигнул охраннику.
Охранник машинально подмигнул ему в ответ, но упрямо протянул руку к тумблеру.
Пожилой следователь молниеносным движением перехватил его руку и проскрипел:
— Противодействие властям. Не хочешь на кичу — сиди и помалкивай. Ясно?
— Ясно, — ответил охранник, удивленно глядя на кисть следователя, перехватившую его запястье. Хватка у старика была железная.
Пожилой следователь отпустил руку охранника и бросил через плечо одному из сопровождавших его оперативников:
— Витя, останься здесь и проследи.
Затем милиционеры двинулись дальше.
Ожидая лифта, пожилой следователь наставлял своего молодого коллегу:
— Он всего лишь подозреваемый. И притом очень влиятельный человек. Так что действовать нам придется со всей вежливостью, на какую мы только способны. Ты понял?
— Да, шеф, — откликнулся тот. — Конечно.
— Вот и молодец. И помалкивай там. Говорить буду я.
— Как скажете, шеф, — покорно кивнул молодой оперативник.
Меньше чем через минуту они были перед дверью квартиры номер триста семь. Пожилой следователь нажал на кнопку звонка.
— Кто там? — раздался из-за двери женский голос.
— Милиция. Откройте, пожалуйста.
Голос не отозвался. Несколько секунд было тихо. Затем пожилой следователь громко сказал:
— Я имею право взломать дверь вашей квартиры. Если вы не хотите шума и скандала — откройте немедленно.
Щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. В образовавшемся проеме показалось лицо женщины, уже не совсем юное, без макияжа, но, несмотря на это, весьма и весьма привлекательное. Она внимательно взглянула на следователя.
— Мне нужен Борис Григорьевич Берлин, — сказал пожилой следователь. — Он дома?
— Могу я посмотреть на ваши документы? — вместо ответа сказала женщина.
— Запросто, — сказал следователь. Он достал из кармана удостоверение и позволил ей с ним ознакомиться. После чего повторил: — Мне нужен Берлин. Снимите цепочку.
Женщина кивнула, на секунду прикрыла дверь, скинула цепочку и затем широко распахнула дверь.
— У Бориса сейчас важный телефонный разговор… Вам придется подождать.
Седовласый ответил ей таким жестким и повелительным голосом, что женщина вскинула руки к груди, словно у нее захолонуло сердце от неприятного и горестного предчувствия:
— Важный разговор у него будет со мной.
Пожилой следователь невозмутимо прошел в прихожую.
— Где его кабинет?
— Прямо по коридору и налево, — ответила женщина упавшим голосом.
Пожилой следователь, сопровождаемый группой оперативников, прошел к кабинету. Стучать он не стал. Просто распахнул дверь.
Сидящий за столом красивый, одетый в дорогой костюм мужчина удивленно поднял глаза. При виде людей, вошедших в кабинет, рот его раскрылся, рука, держащая телефонную трубку, медленно опустилась. По худощавым щекам разлилась бледность. Он шевельнул было губами, намереваясь что-то сказать, но седовласый его опередил:
— Борис Григорьевич Берлин?
— Э-э… Он самый, — ответил мужчина, переводя испуганно-удивленный взгляд с одного незваного гостя на другого.
Седовласый удовлетворенно кивнул и уверенной походкой подошел к столу. Остановился и сказал не терпящим возражений голосом:
— Собирайтесь, Борис Григорьевич. Вы поедете с нами.
К бледным щекам Берлина прилила кровь. Испуг во взгляде сменился возмущением. Бизнесмен взял себя в руки.
— Куда это, позвольте спросить? — сердито проговорил он. — И с кем это — с вами?
Пожилой следователь вынул из кармана удостоверение, раскрыл его и поднял к лицу Берлина. Дал ему рассмотреть, затем спросил — серьезно и спокойно:
— Теперь понятно?
— Теперь — да, — вяло отозвался Берлин.
Пожилой следователь спрятал удостоверение в карман.
— Значит, вы пришли меня арестовать, — раздумчиво сказал Берлин.
— Пока только задержать, — поправил его седовласый.
— Ну да, — рассеянно кивнул бизнесмен, затем сделал над собой усилие, сурово сдвинул брови и посмотрел следователю прямо в глаза. — Ив чем вы меня подозреваете?
— В убийстве, — просто ответил седовласый.
— Вот как. И кого же я убил?
— Трех генералов, — все так же невозмутимо ответил пожилой следователь.
Глаза Берлина вылезли из орбит. Он судорожно сглотнул слюну и, выдавив из себя улыбку, сказал:
— Ого! Не многовато ли для одного честного, безобидного бизнесмена?
На эту реплику седовласый ничего не ответил. Правильно оценив его молчание, Берлин мгновенно посерьезнел.
— И у вас есть твердые основания подозревать меня в этом? — спросил он, стараясь говорить спокойно.
