Владислав Вишневский - Следы на воде
— Не «ага», а так точно! — с ноткой превосходства, поправил успокаивающийся уже вроде тёлкин голос. — А за то, что чуть не сорвал мне работу, с тебя три бонуса. Я записала. Ты в штрафниках, товарищ. Ещё два, и — плохо будет.
— Кому будет? — машинально запнувшись на обращении товарищ, переспросил Валька. С такими саркастическими интонациями — он помнил, — митингующие коммунисты к своим заклятым оппонентам по телику обращались, тоже бывшим товарищам. Но Валька не оппонент, скорее абонент этой козе, значит, извините, такой козе не товарищ. Машинально, как это он всегда поступал в тупиковых ситуациях, перед училкой, например, дурашливо сморщил нос, мол, ничего не понимаю, ничего не слышу, и вообще я слепой. И затупел. И ведь было от чего затупеть. Напрочь противный голос человеку настроение испортил. Ему всё сейчас было странно и непонятно — кроме тёплого уже в руке мобильника, — и голос из трубки, и имя странное — Рекрут… Кликуха, наверное, издёвка, позывной, или… точно позывной. Наверняка позывной! Конечно, — мелькнула радостная мысль. Валька расцвёл. Он теперь разведчик! Он этот, как их… секретный агент. Да-да-да, как Лёха в фильме про национальную безопасность или… «Улицы разбитых «фунфырей». Нет-нет, только не они. Они Вальке не пример. Там менты водку всё время пьют, то на троих, то на четверых, стресс вроде бы снимают, на самом деле чистые алкоголики. Вот если «Терминатор», да! Если Шварценеггер. Это катит! Потому что Терминатор ему ближе. Таких фильмов он пересмотрел уйму. Про заслуги сотрудников наших спецслужб он тоже знал не мало, но больше по разным американским фильмам, так что, кое-что понимал в этом. Настроение у Вальки непроизвольно улучшилось.
Держа телефон в руке, продолжал сам себе улыбаться. Вот удача! Такой двойной везухи у него давно не было, как два трояка за неделю по физике… Да какой физике?! Физика здесь не катит, она и близко не лежала. Здесь слава, деньги, женщины… Баксы, казино и разные Куршавели с тайками, или таитянками, короче, с титьками. О-о-о… с ти-и-и…
Но противно-ехидный голос из «трубы» перебил его мысли, смял настроение, как пачку сигарет в сильной руке. Кстати, относительно сигарет. Валька только-только, на днях, бросил курить, сразу и при всех. Сигареты — это не серьёзно, не катит. Решил, что с сигарой в зубах он будет выглядеть лучше, солиднее. Как мачо! А ещё лучше с трубкой и с бородой. Но бороды и усов у него и в помине не было, как и денег на такие понты, но молва среди его сверстников уже прошла, значит, нужно было заявленному перед пацанами соответствовать, проблему решать. И Валька решит её, только с мобилой сначала разберётся.
— Тебе, конечно, плохо будет, — с угрозой, ехидно уточнила телефонная трубка. — И мне, с тобой, может быть!
Последнее, голос произнёс несколько неуверенно. Женщина явно усиливала его вину. Валька это понял.
— Ну всё, слава богу, нашёлся! Отбой! — Вздохнув с облегчением, сладко пропел в ухо женский голос, и всё же, угасая, сурово пригрозил. — И не вздумай мне что-нибудь напутать, юноша. Найдём. Сам знаешь что будет. Всё! Покеда, товарищ! Бывай! — И телефон отключился.
— Сама фак ю! — запоздало выругался Валька, вглядываясь в тупо подмигивающий символ полной разрядки аккумулятора.
Стоял, разглядывал телефон, не мог пока в толк взять, что же сейчас произошло, и как всё это понимать.
2
Ситуацию разрулил Серый. Скорее не разрулил, а запутал. С ног на голову поставил.
С трудом проснулся — едва его Валька растолкал, — разошлись по домам поздно, девочек-девушек своих заполночь прогуливали. Но Валька привык рано вставать, позднее встанешь — себе дороже, мать обязательно к чему-нибудь придерётся: где вчера был, почему поздно вернулся, когда пользу домой приносить будешь, — это она в смысле работы, или потребует пол помыть, либо мусор вынести, либо чего ещё. Валька научился избегать вопросов. Мудро и однозначно. Будильник поставит на шесть утра, только тот дрыньзнет, Валька прыг с кровати, ноги в штаны, сверху майку с коротким рукавом, на ноги кроссовки, и… «Я на зарядку, ма», — торопливо буркнет, быстренько закрывая за собой дверь. Мать и не успевала остановить. Так и сегодня, как всегда, не считая телефона, конечно. А как его не считать, если «мыльница» в руке, и вот она.
Серёга, разглядывая, вертит мобильник в руке, спросонья щурит глаза. Не верит.
— Где взял? Отобрал? Это статья, брат!
— Ты чего, Серый, какая статья, я его нашёл!!
— Ничего штучка. Классная! Работает?
— А как же. Всё ништяк! Только зарядке копец.
— А где нашёл? — зевая, интересуется Панов, прицеливаясь фишками «папа-мама» к мобильнику — оп! — благополучно совершив стыковку, восторгается. — Стыкнулись… Унификация!
— В мусорке.
— Заметно, — морща нос, лениво произносит Серый. — И что?
Сергей Валькин ровесник, но по характеру полная ему противоположность. Валентин тонет в эмоциях, Сергей легко плавает в рассудительных решениях. Правда его решения часто отличаются от оценок взрослых, но это его не смущает, наоборот, подогревает. «У них свой ум, старый, у нас свой, молодой, современный, говорил он Вальке, пошли». И они шли… Не важно куда, шли и всё. Сначала на рынок, там можно было полтишок — другой сшибить, то есть заработать. Было где.
Телегу с товаром туда-сюда откатить-укатить, например, это раз; мешки с картошкой, либо мукой заштабелевать, уже два; бочки с солёными огурцами или капустой перекатить — три; за товаром присмотреть, пока какая знакомая торгашка в туалет сбегает, это чет… Да мало ли чего, — рынок. К обеду можно было и перекурить на свои, пообедать, то есть. Да и народу вокруг, как на вокзале, только лучше. Кстати про вокзал. Валька с Серым на всех вокзалах уже как-то побывали, исследовали от нечего делать «окрестности», изучили. Вонючими поездами пахнет, это точно, дальними городами, новыми знакомствами — женщинами в смысле, неизведанными ощущениями… Это да! Но, там видеонаблюдение — улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой — шутка! Менты гоняют — совсем не шутка! — короче, не уютно всё там. Чувствуешь себя тараканом на стенке, перед глазами хозяйки с «шлёпалкой» в руках. А на рынке всё по-другому, хоть и азеры с чурками разные. Но все свои. Да и запах другой, аппетит нагоняет. К тому же, взрослым себя чувствуешь, при деле. А дома, у-у-у!.. У Серого не так. У него мать проводницей на железке работает, две недели нету, две недели «тута», дома, значит, а отец, отчим, на заводе с утра до позднего вечера мастером вкалывает, в литейке где-то.
Серёга рассказывал, сходил, говорит, как-то, раз, приобщиться к труду, мать заставила, но только один раз. Больше ни ногой. Прикинь, округляя глаза, жаловался он Вальке, вокруг как на фронте, всё в искрах, в огне, в дыму, грязно, шумно, голоса не слышно. Глаза щиплет, в горле першит. Конец света. Завод называется! Серёга тогда засмотрелся по сторонам, говорит, ну и споткнулся обо что-то чугунно-бетонное, чуть лоб не расшиб, но колено и локоть точно содрал… Мать лечила потом. Целый медсанбат дома развернула. Главное, жалея Серёгу, с заводом больше к нему не приставала. У Валентина сложнее. Но об этом позже, об этом потом.
— Ты понимаешь, Серый, мы с тобой можем баксы сегодня какие-то оказывается срубить, да! Эта сказала… Кучу!
Сергей недоверчиво хлопает глазами, вновь зевает, садится на кровать. Сам по себе он тоже худой пацан, и тоже длинный, как и Валька. Только Валентин светлый, а Серёга тёмный, и усы у него уже чётко под носом пробились, и под мышками волосы, и в паху. А у Вальки только редкий белёсый пушок обозначился, всего лишь. Хоть и везде. Но оба с запущенными, отросшими причёсками — каникулы! — оба глазастые. У Вальки нос курносый, у Серёги прямой, и на подбородке ямочка. У Вальки ямочки тоже есть, но на щеках, гадство! То есть не к месту. От этого Вальке стыдуха! Комплекс такой. Не мужские, на его взгляд, ямочки, девичьи. Валька часто старательно надувает щёки, чтобы ямочек не заметно было, но их всё равно видно. Это Вальку расстраивает.
— Я щас, — в ответ говорит Сергей, направляясь к двери.
— Ты куда?
— В туалет. Отлить надо.
— Я с тобой, — говорит Валька.
— Кто это сказал? Про зелень… — шлёпая босыми ногами по-полу, ехидничает Сергей. — Приснилось?
Валька топает рядом.
— Нет, телефон. Вернее тёлка в трубе.
— А может это подстава какая, а? Нормальный телефон в мусорки не выбрасывают. Я, например, не видел.
— Ты что, не веришь? — почти задохнувшись, прикладывая руки к груди, с жаром возмущается Валька.
— Да верю, верю. — Добродушно отмахивается Сергей, но недоверие в голосе всё же звучит.
В принципе, как не верить, если он — телефон — совсем новенький, с цветным дисплеем, всеми положенными, наверное, электронными примочками, к тому же «Сименс», на подзарядке сейчас в Серегиной комнате на проводе завис.
