Шарлотта Армстронг - Такой ненадежный мир
Коротышка был в хорошо сшитом новом костюме темного цвета, который болтался на нем как на вешалке. Он долгое время провел на солнце, причем в темных очках: лицо и шею покрывал ровный загар, а кожа вокруг тусклых карих с красноватым отливом глаз, которыми он вращал из стороны в сторону, была бледной, иссиня-бледной.
Из рукавов потертого коричневого пиджака его приятеля-верзилы висели толстые мясистые пальцы. Его круглую багровую физиономию, казалось, специально поджаривали на солнце. Когда верзила забывал насупить свои широко расставленные брови, он смахивал на рассерженного ребенка, нижняя губа которого вот-вот задрожит в истерике.
Они уселись.
Фред, официант, поспешил за кулисы.
— Эй, Ник, Амбиелли. — Он кивнул головой в сторону зала. — Только вошел.
Физиономия Ника выразила покорность.
— Что ж, обслужи его, Фред. Если он захочет со мной повидаться... — Ник пожал плечами: мол, от судьбы не уйдешь. — В общем, скажи ему: я у себя.
Официант робко приблизился к сидящим. Он хотел было сменить скатерть, но на столе лежали громадные руки верзилы.
— Прошу прощения, — проблеял Фред, — скатерть...
Физиономия верзилы перекосилась в воинственной гримасе.
— Ну и что?
— Ничего, ничего. Позвольте мне только ее переменить. Неторопливо, недоверчиво, словно борец, разжимающий тяжелые объятья, поднял верзила свои ручищи.
— Чего прикажете, мистер Амбиелли? — подобострастным голосом вопрошал Фред. — Выпьете для начала?
— Принеси мне бифштекс, Фред, — притворно приятным голосом приказал коротышка.
— С кровью или прожаренный, мистер Амбиелли?
— Прожаренный.
— Это значит, чтоб он и в самом деле был прожарен, ясно? — пригрозил верзила.
— Ясно, сэр. Разумеется. А вам, мистер Хохенбаум?
Фред, официант, запоминал не только лица, но и фамилии.
— Мне неси салат из цыпленка, — надув губы, потребовал верзила. — И жареной картошки.
— Хорошо, сэр. Какие-нибудь овощи? Зеленый горошек? А может, тушеные бобы?
— Пусть Ник порежет парочку помидорчиков, тоненько. — Амбиелли капризно повел костлявой загорелой рукой, поерзал и откинулся на спинку. Он закрыл глаза, и синевы на его лице стало еще больше.
— Как мило, что вы навестили нас, мистер Амбиелли, — лепетал официант, передвигая соль и перец. — Вы здорово выглядите, — врал он. — Долго болели?
— Нет, не долго, — пропел Амбиелли.
Верзила нахмурился, приподнял туловище, будто собираясь встать.
— Сядь, Малыш, — спокойно велел Амбиелли. Фред поспешно удалился.
— Не переношу любопытных, — проворчал Малыш.
— У тебя есть с собой деньги?
— Парочка пятерок.
— Давай сюда.
Малыш Хохенбаум достал деньги, и Амбиелли плавным, едва заметным движением руки быстро спрятал их себе в карман. В красновато-карих, глазах появилась злость.
— Я передумал, — сказал он. — Никто мне не нужен. Сами управимся.
— Вы это серьезно? — удивился Малыш. — А кто сядет за руль?
— Я.
— А кто достанет машину?
— Я достану.
— А ваше алиби?
— И это устроим. Здешний Ник мне кое-чем обязан.
— Не нравится мне все это, босс.
— Не нравится? — Амбиелли не слишком удивился.
— Нет. Мы всегда делали обстоятельно. А это не внушает...
— Оставим этот разговор.
— Но в былые времена...
— Теперь настали новые времена. — Что-то промелькнуло на нездоровом загорелом лице коротышки.
— Как хотите, босс, — сдался Малыш.
— Тонкие пальцы Амбиелли играли черенком вилки.
— Единственное, о чем стоит призадуматься, это насчет передачи денег.
Малыш нахмурился — это значило, что он размышляет.
— Сделаем по старинке, — предложил он. — Велим упаковать в посылку и сдать под расписку на хранение.
— Ну а дальше? Как достать ключ? Как попасть туда и отпереть замок? И кто будет нас караулить, пока мы там возимся? — Амбиелли говорил плавно, спокойно.
Казалось, Малыша обидели. Его губы задрожали.
— Но ведь они не посмеют обратиться в полицию...
Амбиелли усмехнулся, передернул плечами. Потом извлек из бумажника клочок газеты с фотографией.
— Она, босс?
— А его ты знаешь?
Клочок казался легкой былинкой в толстых, как сосиски, пальцах Малыша.
— Мисс Кэтрин Солсбери, — громко с запинками прочитал он.
Амбиелли издал сквозь зубы звук, похожий на быстрый шепот. Он лезвием ножа прошел между бумажкой и рукой верзилы. Бумажка выпала. Верзилу проняла дрожь.
— Босс, мне показалось, вы хотите, чтобы я прочитал.
— Читай глазами. А рот держи на замке, — Амбиелли быстро прижал бумажку к столу. — Это ее жених.
— Да? Так это ее кавалер? — Малыш разгладил брови и принял смиренный вид.
— Тоже при деньгах, — постукивая хорошо ухоженным ногтем по лицу на фотографии, пояснил Амбиелли.
— Ну да.
— При больших деньгах.
— Можно прочитать, босс?
Амбиелли расхохотался. Когда он смеялся, его загорелая, худющая физиономия, не лишенная некоторой привлекательности, принимала зверское выражение.
— Ты умеешь читать, не шевеля губами? Валяй, пока я здесь. Опусти ниже. — Он презрительно ухмылялся.
Молча вращая глазами, Малыш прочитал запретное имя, потом забормотал себе под нос:
— ...в пасхальном шествии, одетая в легкий шерстяной костюм светло-серого цвета от Мэри Кейн, искусно отороченный... Отороченный?
— Именно.
— ...багровым. Э?
Валяй дальше.
— ...и украшенный у шеи шелковым шарфом, багровым с белым, настоящий йонадабский шелк от самого Йонадаба, Мэдисон А в. Туфли из темно-красной замши...
— Замши, — Амбиелли развеселился.
— ...от Мартина, — продолжал Малыш, — шляпка без полей от Белами. Что?!
— Это модистка. Фасон.
— Сопровождающий ее... — Малыш никак не мог произнести фамилию.
— Алэн Дюлейн, — вполголоса подсказал Амбиелли.
— Одет... Ой, босс, хватит. Они хотят рассказать, в чем он. — Малыш чуть не прыснул со смеху.
Амбиелли снова издал этот острый звук. Быстрый. Повелительный. Малыш сделал руками по швам. Появился Фред с их заказом.
— И принеси мне чашечку кофе, — томным голосом потребовал Коротышка.
— Сию минуту, мистер Амбиелли.
В зал вошел еще один посетитель. Он снял на ходу шляпу, обнажив темные волосы. Судя по всему, он не заметил парочку за столиком, прошел мимо них и устроился в соседней кабине.
— Когда зажарили этих цыплят? — грозно вопрошал Малыш, тыкая вилкой воздух.
— Вчера, только вчера, мистер Хохенбаум, — официант Фред пятился назад. — Я вас слушаю, сэр, мистер Линч, — взмахнув салфеткой, обратился он к новому посетителю.
— Принеси мне пару бараньих отбивных, прожаренных, чашку кофе и... — черноглазый кивнул в сторону булочек в корзинке, — парочку свежих булочек.
— Хорошо, сэр. Выпить, сэр?
— Нет.
Амбиелли потянулся за солью. Малыш взял бутылочку с кетчупом и плеснул себе в салат.
— Знаете, босс, мне вдруг пришло в голову...
— Ну?
Услышав это единственное, произнесенное шепотом слово, Сэм Линч навострил уши. Его черные глаза оживленно заблестели.
— Что... — Малыш проглотил пищу, — хочешь жить — надо есть.
— Верно.
— Ну вот, и это значит, что потребуется всякая бакалея, а? Я хочу сказать, для...
— Для уик-энда? — спокойно докончил фразу Амбиелли. Однако Малыша Хохенбаума снова проняла дрожь — что-то зловещее углядел он то ли во взгляде, то ли в жестах своего босса. Молчание затягивалось. — Валяй дальше, — потребовал Амбиелли. — Что у тебя еще?
— Знаете, оно дешевле, кабы, понимаете... им... во-первых, харч только для нас с вами.
— Так ты все хочешь сам? — с издевкой спросил Амбиелли.
— Вы не так меня поняли. — У Малыша был обиженный вид. — Просто с дамочкой столько возни. Нельзя ли...
— Минутку, — остановил его Амбиелли. Он вышел из кабины. Сделал несколько шагов. — Я так и думал, — приветливо сказал он. — Здорово, Сэм. Как жизнь?
— Потихоньку, — ответил Сэм.
Мужчины обменялись рукопожатием.
— Как твои дела, Сэм? Все так же работаешь в газете?
— Последнее время я свободный художник.
— Читал твою заметку об Эммануэле. — Тонкие губы на загорелом лице скривились в гримасу.
— Правда? Понравилось?
Амбиелли пожал плечами.
— А Эммануэлю понравилось, Сэм?
— Должно быть. Там ведь одно вранье.
Амбиелли осклабился.
— Присядешь к нам, старина?
— С удовольствием. Привет, Малыш. Тоже вернулся, да?
Верзила вскочил со стула, перегнулся через стол, замотал головой, посаженной на жирной шее, на складках которой щетинились короткие волосы.
— А, это ты, — проворчал он.
— Да, всего лишь я. — Сэм хотел было войти в кабину, но Малыш не позволил.
— Обожди. С краю сяду я.
Сэм любезно посторонился и проскользнул в уголок.
