Алексей Макеев - Она слишком любила красное
Когда я загнул все пальцы на обеих руках, то напористо продолжил бурное повествование, которое даже меня самого привело в неописуемый восторг. Я никогда бы не подумал, что так досконально знаю родной город.
– При желании можем прогуляться по центральной площади «Пять углов» и посетить салоны кожи и меха, где продаются лишь фирменные изделия, – предложил я, не сводя с нее целеустремленного взгляда.
Желая выглядеть наиболее культурным и образованным человеком, чем я был на самом деле, я предложил посетить краеведческий музей, а затем сходить в областной драматический театр или же в театр Северного флота.
– В конце концов, – высокопарно произнес я – можем подняться к памятнику защитникам Советского Заполярья и полюбоваться панорамным видом!
– К памятнику солдату «Алеше»? – поинтересовалась Виктория – Олежек показывал мне его, но, правда, издалека.
– По размерам наш мурманский «Алеша» уступает лишь волгоградской скульптуре «Родина-мать!» – запальчиво сказал я и тут же добавил: – К сожалению, вынужден признать, что по сравнению с вашей Вологдой, где находится почти двести памятников архитектуры и истории федерального значения, Мурманск молодой и по историческим меркам не столь значимый город. У вас в Вологде только один Архиерейский двор, обнесенный каменными стенами, чего стоит! А ансамбль Спасо-Прилуцкого монастыря? Церкви Константина и Елены, Иоанна Златоуста…
На какое-то мгновение я забыл, что нахожусь в ресторане, а не читаю лекцию приезжим абитуриентам на тему: «Мой родной город».
– У нас ведь тоже есть ряд собственных достопримечательностей, – продекламировал я. – У Семеновского озера расположен Дом детского творчества «Лапландия» и Мурманский океанариум, а на противоположной стороне находится храм Спаса на водах.
Случайно заметив, что Виктория начинает поглядывать сквозь меня, я мгновенно прервал пламенную речь и виновато пожал плечами.
– Извините, меня куда-то понесло, – пристыженно сказал я. – Несмотря на то, что Мурманск еще не обладает особо ценным историческим наследием, он мне очень нравится, и я могу рассказывать о нем до бесконечности. Я искренне люблю этот город и верю, что у него прекрасное светлое будущее!
Я понял, что вовремя остановился. Виктория перестала смотреть куда-то вдаль и вновь отнеслась ко мне с должным вниманием.
– Конечно, вы правы. У Мурманска большие перспективы. С этим сложно спорить, – согласилась она и тут же с изумлением спросила: – Но как вы догадались…
– Откуда вы родом? – не позволив ей договорить, переспросил я.
– Вот именно. Ведь я еще ничего не успела о себе рассказать.
– Здесь нечему удивляться, – простодушно ответил я. – Михалыч невзначай упомянул, что ваш отец…
– Ну, конечно же, – улыбнулась она. – Мой отец был частым гостем у его родителей. А вы наверняка знали, что Олежек родился и вырос в Вологодской области. Как все просто!
– Как и все гениальное! – негодующе пробухтел Звягинцев.
Ему явно не нравилось, что Виктория смотрела на меня завороженным взглядом.
Справедливости ради должен заметить, что его озлобленность шла мне только на пользу. Чем заметнее он ревновал ко мне Викторию, тем больше выглядел в ее глазах настоящим кретином. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, с каким расчетом он привел ее в один из самых престижных и дорогих ресторанов города. Разумеется, он хотел произвести на нее неизгладимое впечатление. Когда я заметил, как долго Звягинцев просматривает меню, то невольно догадался, что он усердно изучает цены. Ресторан гостиницы «Арктика» был ему не по карману. По крайней мере, нещадно опустошал его личный бюджет.
– Что будем заказывать из спиртного? – ненавязчиво спросил я, предоставляя ему право выбора.
– Думаю, коньяк, – ответил он запальчивым голосом. – Можно «Гянджа» или «Апшерон»…
– Не слишком удачный выбор, – не без иронии в голосе посетовал я. – Лучше заказать коньяк от фирмы Хеннесси. Этому коньяку присущ богатый, сильный и нежный вкус.
Я вновь с восхищением перевел взгляд на его спутницу и поучительно произнес:
– Кстати, это излюбленный напиток английской королевы Виктории. Если можно так выразиться – вашей тезки…
Я не успел договорить, потому что Звягинцев бесцеремонно прервал мою речь.
– В таком случае можно заказать «Курвуазье», – сказал он, явно намереваясь подняться в глазах собственной дамы и заодно осадить мою заносчивость.
– Отлично! – согласился я. – Еще в начале позапрошлого столетия винодел из Парижа Эммануэль Курвуазье поставлял выдержанные в Шаранте напитки самому императору Наполеону Бонапарту! Этот коньяк, с выдержкой от 15 до 20 лет, имеет мягкий вкус, аромат спелых фруктов и пряностей. Но все-таки ради нашей встречи я бы осмелился предложить: «Домэн дю Бюиссон». Коньяк 70-летней выдержки, имеет темный янтарный цвет и сложный букет с преобладанием тонов фруктов и шоколада. Во фруктовом диапазоне имеет более сладкий и более насыщенный аромат. У него густой, гармоничный вкус.
Виктория была заинтригована моими познаниями в области виноделия.
– К сожалению, я не употребляю крепкие напитки. Мне что-либо из легких вин, можно ликер… – попросила она.
Я с сочувствием посмотрел на Звягинцева и подумал о том, что ему следовало бы за несколько кварталов обходить стороной подобные рестораны. Он абсолютно не разбирался в спиртных напитках и мог лишь безошибочно отличить «Зубровку» от дешевого портвейна. К тому же самое лучшее, что он мог себе позволить, – это сводить Викторию в любой из захолустных баров, угостив ее жареными сухариками и кружечкой холодного пива.
– Сегодня вы мои гости и, пожалуйста, доверьтесь моему вкусу, – с возрастающей иронией в голосе подметил я. – Позвольте в придачу к коньяку заказать красное вино «Песак-Леоньян», десертное «Шато д’Икем» и немного шампанского.
На мое предложение Виктория игриво повела плечиком, а ее незадачливый кавалер еще больше нахмурил брови, но так и не осмелился возразить.
Прежде чем официант принял заказ, он беглым взглядом окинул Звягинцева, затем оценивающе посмотрел на мой фирменный костюм от Валентина Юдашкина.
– Что прикажете подать, уважаемый? – спросил он, непосредственно обратившись ко мне. При этом стоит заметить, что слово «уважаемый» было произнесено не менее значительно, чем если бы он назвал меня господином.
– Как обычно, все самое лучшее! – не задумываясь, распорядился я. – Не забудь конфеты и фрукты для дамы.
– И как обычно, сумма вас не интересует? – спросил он, пытаясь возвысить меня перед Викторией.
Ну что ж, надо отдать должное его сообразительности. Этот давно обрусевший лопарь добросовестно зарабатывал чаевые.
Как я и предполагал, Виктория стала смотреть на меня не только с трепетным восхищением, но и с раболепным восторгом. Я был для нее настоящим Дон Кихотом Ламанчским, способным по первому требованию удовлетворить любую ее прихоть.
2
Спустя час, когда Виктория вышла из-за стола поправить прическу и навести легкий макияж, Звягинцев неожиданно придвинулся ко мне.
– Берегись, Роман Александрович! – поучительно произнес он. – Викуля не такая безобидная и наивная дамочка, как может показаться на первый взгляд. Когда я имел неосторожность пригласить ее в гости с той целью, чтобы она смогла убедиться в неописуемой красоте нашего Заполярья, то не подозревал, что сяду в лужу.
– Мне непонятен смысл твоего умозаключения, – подметил я. – Объясни толком, что ты имеешь в виду?
– Когда я получил от нее телеграмму, то рассчитывал встретить кроткую, практически пугливую провинциалку. Я жестоко ошибся, Александрыч… Виктория – сущий дьявол! Это монстр, пожирающий деньги. Я никогда не был в подобных заведениях…
– Ты думаешь, это не заметно? – равнодушным тоном подметил я. – У тебя на лице отпечаток растерянности.
У меня не было ни малейшего желания вступать с ним в полемику, но я должен был хоть как-то поддерживать разговор.
– Ну, так вот, – продолжил Звягинцев. – Это была ее идея – зайти в «Арктику». Я не смог ей отказать. У меня не хватило духу признаться, что я не настолько богат, чтобы…
– Если ты прикидываешь в уме, во что обойдется наш столик, то пусть такой пустяк тебя не волнует. Все расходы я беру на себя. Мне действительно очень приятно провести этот вечер в вашей компании.
– Я не о том.
Звягинцев изрядно запьянел, но еще не дошел до предельной кондиции, когда мог потерять собственную мысль.
– Я смогу ее ублажать еще день, от силы – два. Далее мне придется залезть в долговую яму, из которой будет не так-то просто выкарабкаться. – Он глубоко вздохнул и внезапно спросил: – Ты ведь, Роман Александрович, не станешь скрывать, что эта чертовка тебе понравилась?
Он просверлил меня пристальным взглядом.
– Ты прав, в данной ситуации нет смысла скрывать очевидный факт. Я испытываю по отношению к ней восторженные чувства, – откровенно признался я. – Виктория великолепна! Она способна вскружить голову.
