Лариса Соболева - Изгнанник рая пролетал...
– Иногда мне кажется, что я жила однажды и все происходящее со мной уже было. Я знаю и то, что будет. С тобой так бывает?
Он наклонился и поцеловал ее, поцеловал в мягкие губы, но не получил встречного поцелуя, Айна осталась холодной и в этой холодности неприступной.
– Я знала, что так будет. – Она села, отряхнула со свитера листья, строго посмотрев на него, сказала: – Идем, пора.
Куда пора? До ужина времени – полно, но Марк подчинился. Шли молча, не торопясь. Он не понимал, как отнеслась Айна к его порыву, чувствовал себя мальчишкой рядом с ней и ее рабом. Прикажи она – он безоговорочно выполнит приказ, только бы с ней быть. При всем том у него не проходило ощущение, что это – его время и будет так, как он хочет.
Айна ушла в свой домик, Марк остался, забежав под навес – накрапывал дождь, осенний и промозглый. Снова ему подсказала некая сила: не уходить, потому что через полчаса он увидел, как она выбежала из домика с чемоданом. Марк тихонько пошел за ней. Она села в «Пежо» (кстати, эту машину он помогал выбирать шефу), круто развернулась и понеслась…
– Стой! – бросился Марк наперерез.
Айна едва успела затормозить, слава богу, тормоза были в порядке, иначе она сбила бы его. Испугавшись, Айна упала на руль лбом. Марк забрался в салон.
– Ты с ума сошел, – выговорила она. – Я могла тебя убить.
Он взял ее за плечи, повернул к себе и неистово целовал ее лицо, взяв его в ладони, целовал губы, видя уже не холодные глаза, а растерянные и немного удивленные. Марк шептал под барабанную дробь дождя:
– Не убегай от меня… не убегай… ты так нужна мне…
Ночь он провел у нее, это было сильнее, чем в его мечтах, ведь соприкасаться с живым телом, чувствовать горячее дыхание Айны и вдыхать ее запах – это было много ярче его фантазий. Он не выпускал ее из рук ни на минуту, прижимал к себе и боялся уснуть, чтобы потом, проснувшись, вдруг не увидеть ее.
– Ты долго еще здесь пробудешь? – спросил Марк.
– Я приехала на десять дней, чтобы побыть одной, осталось пять.
– А мне послезавтра на работу, – вздохнул с сожалением он.
– Где ты работаешь?
Скажи он – референтом у известной ей личности, и Айна догадается, с кем она разговаривала, когда звонила в приемную, поймет, что Марк знает о ее отношениях с его шефом.
– В рекламной компании, менеджером, – солгал.
– Я хочу пить. На тумбочке вода и стакан, подай, пожалуйста.
Марк взял бутылку и стакан, что-то задел, кажется, пузырек, закатившийся под кровать.
– Что-то упало, я подниму…
– Это мои таблетки, держу на всякий случай, потом найду.
– Что за таблетки? От чего? – Ему хотелось знать о ней все.
– То мигрень, то аллергия, то бессонница.
Она пила воду, постепенно запрокидывая голову, несколько капель пролилось с подбородка на грудь…
Дрожащая Нелька стояла напротив и была уже далекой, чужой, ненужной.
– Но почему? – дрогнул ее детский голосок. – У тебя кто-то появился?
Ложь – это надежда, а Марк не хотел давать ей надежду:
– Да. Я встретил женщину.
– Ты не можешь так поступить… – не верила Нелька. Она – быстрая во всем, что бы она ни делала, и так же быстро из ее глаз выкатились слезы, промчались по щекам, неожиданно задержались на подбородке. – Наверное, есть другая причина?
Трудно давалось объяснение, Марк поспешил уйти от этой муки:
– Нет, других причин нет. Прости, так вышло.
– Это подло! – крикнула она ему в спину. – Ненавижу тебя, ненавижу!
Пусть так, ненавидеть – ее право. Теперь Нелька позади и забыта, а впереди – дорога. Он ездил на базу каждый день после работы, рассуждая над удивительными поворотами, случающимися в жизни. Выходит, если очень чего-то желать, шанс предоставляется. Мысль окрыляла, открывала перспективы, рождая новые безумные идеи. Айна не верит в судьбу, а Марк поверил: именно судьба устроила им эту встречу.
Остановившись на парковке базы, Марк издали заметил Айну и незнакомого мужчину, они о чем-то горячо спорили. Когда он достаточно приблизился, мужчина оглянулся на него и пошел к выходу с базы.
– Кто это был? – поинтересовался Марк, глядя ему вслед.
– Муж, – ответила Айна. – Мы разошлись два года тому назад, а он никак не может успокоиться.
Два года… А с шефом она встречалась три года, значит, бросила мужа из-за него, с шефом тоже не сложилось, быстро вычислил Марк. Но у них все будет по-другому, у них это – навсегда.
Минуло три месяца. Несмотря на полный штиль в их отношениях, Марка немного настораживало, что Айна не стремилась видеться каждый день, объясняя это так:
– У каждого человека должно быть свое пространство во времени.
Она же отказалась жить вместе, мол, скоропалительные решения ведут к разочарованиям. Ему ничего не оставалось делать, как принять ее условия и жить с надеждой, что когда-нибудь она поймет: он незаменим для нее.
В середине января раздался звонок в приемной, Марк поднял трубку.
– Мне нужен Филипп Осипович, он ждет моего звонка.
Словно молния пронзила Марка – голос Айны!
– Минуту… – выдавил он и соединил ее с шефом.
Впервые Марк изменил своему правилу – не подслушивать: он должен был знать, что творится за его спиной…
– Я слушаю, – сказал шеф.
– Филипп, я не могу без тебя. Приезжай хотя бы на час.
В паузе Марк чувствовал, как по его спине катится струя пота, а голову охватил пожар: ведь после этой паузы будет вынесен шефом приговор ему. В ту длительную минуту он мысленно посылал сигнал: откажись, откажись…
– Сейчас приеду, – сказал шеф. Марк упал на стул, через некоторое время услышал позабытую фразу: – Для всех я на деловой встрече.
И – все. Но Марку не верилось, что так легко наступает конец, он едва обуздал порыв – кинуться к Айне, проверить, у нее ли шеф? К счастью, сохранилась частица благоразумия, не позволившая ему совершить этот опрометчивый поступок. Допустим, он застанет их вместе, и что тогда? Не лучше ли услышать все от самой Айны? Так он и прожил до следующего дня в агонии. Вечером встретился с Айной у нее…
А все осталось, как прежде. Ничего не изменилось! Марк засомневался: она ли звонила? Сколько похожих людей – не отличить, так неужели нет и похожих голосов? Прошла неделя, а она ни намеком не дала понять, что хочет бросить его. Марк принял рациональное решение: если даже Айна ведет двойную жизнь, то ему знать об этом необязательно, все равно она придет к тому, что нужен ей только Марк.
– Пиши… – бросил капитан Носов милиционеру, прохаживаясь по квартире. – А какое сегодня число?
– Тридцатое января, – ответил юноша, заполнявший протокол.
– Пиши число, год, время…
Носов – распространенный тип из милицейской среды: невысок, с невыразительным лицом и за пятнадцать лет службы слегка уставший от трупов. Он продиктовал, где и как найдено тело, остановился у кровати, склонил голову набок, рассматривая женщину, лежавшую на темно-зеленых шелковых простынях.
…Над ней шаманил эксперт Корик – молодой, а уже умный, во всяком случае, дело свое знавший неплохо. Собственно, дальше Корик будет диктовать «протоколисту», что и как, а Носов займется другими подробностями, потом их внесут в протокол. Он повернулся к понятым, спросил женщину лет пятидесяти:
– Это вы нашли ее?
– Да. Я – соседка, утром вышла собаку прогулять, смотрю – дверь приоткрыта. У Айны замок заедал, часто не защелкивался. Я подумала, она всю ночь провела с открытой дверью, вошла и сначала решила, что ее нет дома. Как тут уйдешь? Сами посмотрите: здесь есть что взять нечистым на руку людям. А потом я заглянула в спальню… Скажите, ее убили?
– Пока следов насилия не обнаружено, – сказал Носов.
– Но с чего бы ей умирать? – возмутилась соседка. – Айна крепкая была, молодая, на здоровье не жаловалась.
Носов невольно обратил взор на обнаженную фигуру, выделяющуюся на темном фоне простыней белизной кожи. Белые кудри рассыпаны по подушке, голова слегка запрокинута, а лицо и фигура – наверняка она вызывала зависть у женщин и похоть у мужчин. Правда, когда была живой. Действительно, с чего бы ей умирать? Но, как говорится, каждому свой срок.
Его отвлек Корик:
– Смерть наступила примерно в семь-восемь часов вечера. Рановато она улеглась в постель.
В это время вышел опер, позвал Носова. На кухне он указал на идеально чистый стол, на нем красовались вскрытая банка консервов и вилка.
– Кальмары, – прочел Носов надпись. – Банка почти пустая. На столе ни крошки… Видно, голодная была, если проглотила почти всю банку без хлеба.
– У меня такое впечатление, что она кого-то ждала. Смотрите… – Опер открыл холодильник. Показал на тарелки, закрытые полиэтиленовыми пленками. – Нарезала колбасу, мясо, сыр, все аккуратно уложила, украсила маслинами и зеленью. А вот бутерброды с икрой и семгой. Согласитесь, для обычного ужина икра – это круто. И… – Он открыл морозильную камеру. – Шампанское! В морозилке! Его охлаждают непосредственно перед употреблением.
