Чингиз Абдуллаев - Доблесть великанов
– Они не выстрелят без моего сигнала, – радостно сообщил Нельсон, – и не нужно так нервничать. Вы прекрасно знаете, что я всегда немного подстраховываюсь. Поэтому заранее обговариваю даже пароль. Вместо вас могут прислать другого Думенека, которого сделают похожим на вас. А мне не хотелось бы разговаривать с чужим человеком на подобные темы.
– Понятно, – вздохнул Думенек. – Могу вам признаться, что каждая встреча с вами отнимает у меня год жизни.
– Зато вам хорошо платят за этот год, – заметил Нельсон, – вы, наверное, самый дорогой посредник в этом мире.
– Не нужно так говорить, – попросил Думенек. – После выполнения задания вы посылаете нам сигнал с подтверждением выполненного заказа, мы переводим оставшиеся семьдесят пять процентов на ваши счета. Как обычно, разобьем всю сумму на три части.
– Ясно. – Нельсон забрал конверт и, не глядя, положил его во внутренний карман пиджака.
Он уже собирался подняться, когда Думенек его неожиданно остановил:
– Я могу задать вам личный вопрос?
– Попытайтесь, – весело согласился Нельсон, – но не обещаю, что обязательно отвечу.
– Почему вы перенесли нашу встречу из Монако в Ниццу? Сегодня утром позвонили и поменяли место. Вы подозреваете меня или у вас были какие-то основания для смены места встречи?
– Если бы я вас подозревал, я бы не пришел на встречу, – любезно сообщил Нельсон, – а вы не сидели бы на этой скамейке больше десяти секунд, и сейчас ваше тело везли бы в городской морг.
– Приятная переспектива. Но вы не ответили на мой вопрос.
– Это простой вопрос, – улыбнулся Нельсон, – и я могу на него ответить. В Монако нельзя назначать встречи. Там на каждом шагу камеры. Просвечивается каждый метр, и мне не хотелось попадать вместе с вами на видеозаписи этих камер. А укрыться там практически невозможно. Вас обязательно снимут сразу с нескольких сторон. Как вы догадываетесь, мне это не очень нравится. Не люблю оставлять «автографы», в моей профессии это необязательно. Поэтому я перенес встречу в Ниццу. На пляжах пока не везде установлены камеры, а наблюдатели больше следят за купающимися гостями.
Думенек понимающе кивнул. Но гость не уходил.
– Вы не сказали, как зовут этого эксперта, – сказал он на прощание. – Надеюсь, что в конверте все указано верно?
– Безусловно. Это известный аналитик. Там есть его имя и фамилия. Но обычно его называют Дронго. Вы когда-нибудь слышали это имя?
Нельсон замер. Покачал головой.
– Забавно, кажется, я действительно слышал эту кличку.
Глава 1
Он сидел в своем номере, в отеле «Уолдорф-Астория», откинув голову назад и закрыв глаза. Иногда ему казалось, что время остановилось и он присутствует здесь как бы вне времени и пространства, словно уходя в другой, запредельный мир, где нет человеческих страстей, предательства, подлости, измен и преступлений. В дверь позвонили, и он открыл глаза. Здесь ему не дадут уйти в другой мир, просто не получится. Слишком много дел и слишком много нераскрытых тайн.
Он поднялся и подошел к дверям, осторожно посмотрев в глазок. За дверью стоял Кевин Лоусон, профессор криминалистики, бывший аналитик правительства Ее Величества, прилетевший вместе с ним в Нью-Йорк для проведения расследования. Дронго открыл дверь, впуская своего коллегу.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Лоусон.
– Здравствуй. – Дронго вернулся в свое кресло.
– Ты не спустился сегодня к завтраку, – напомнил Лоусон, усаживаясь на стул.
В сюите были две комнаты. Просторная гостиная со столом, стульями, диваном и двумя креслами, а также спальная комната.
Лоусон был высокого роста, почти такой же, как и его коллега. Только лицо более вытянутое, продолговатый нос и очки, которые он почти никогда не снимал. И еще он был почти на десять с лишним лет старше Дронго.
– У меня не было аппетита, – ответил эксперт.
– Я пришел тебя поблагодарить, – сказал Лоусон. – Во-первых, тебе удалось спасти Вирджинию, которая приняла снотворное и сейчас спит, во-вторых, найти убийц биржевого брокера Цзина Фенчужа. И, наконец, разоблачить целый клан бандитов, которые скрывались под вывеской «Пилигрима». Абсолютно однозначно ты оказался на высоте.
– Ты пришел, чтобы меня успокоить или подбодрить? – спросил Дронго. – Как себя чувствует Вирджиния? Я не хотел ее беспокоить ночью, надеясь, что она выспится.
– Еще спит. Она тоже не спустилась к завтраку. Но я пришел не поэтому. Ты слышал, что в этом отеле традиционно сдается представительский номер «люкс» для постоянного представителя Соединенных Штатов в Организации Объединенных Наций?
– Кое-что. Во всяком случае, мне об этом рассказывали.
– И с тобой хотят срочно встретиться.
– Когда?
– Сейчас. Прямо сейчас.
– Американский представитель в ООН? – мрачно спросил Дронго.
– Нет. Разумеется, нет. Мы с тобой уже договаривались, что никогда и ни при каких обстоятельствах ты не можешь встречаться с действующими политиками, чтобы не возникало неловких ситуаций в процессе нашего общения.
– Тогда кто именно хочет со мной встретиться?
– Один из членов нашего клуба, – спокойно пояснил Лоусон.
Дронго понимал, о чем идет речь. Бильдербергский клуб специально выбрал Дронго для работы в качестве эксперта в Соединенных Штатах, и разоблачения, о которых говорил Лоусон, были сделаны именно в рамках проведенного расследования. Но теперь, очевидно, появилась необходимость встретиться с кем-то из членов клуба для координации дальнейших действий.
– Понятно, – вздохнул он, – ты полагаешь, что мы с тобой нуждаемся в руководящих советах. И это будет не господин Мэтьюз, которому явно не понравились мои взгляды?
– Зато ему понравился твой профессионализм, – заметил Лоусон. – Нет, конечно. Господин Мэтьюз не входит в руководство клуба, хотя и является бывшим директором ЦРУ. На встречу с тобой приедет совсем другой человек.
– Я не удивлюсь, если это будет Билл Клинтон или его супруга, – пошутил Дронго. – Или это уже не шутка? Хотя нет. Если бы его супруга была членом вашего клуба, вы бы ни за что не допустили победы Барака Обамы на праймериз в демократической партии и не разрешили бы сенатору Эдварду Кеннеди поддержать первого темнокожего кандидата на пост президента США, убирая почти стопроцентного кандидата Хиллари Клинтон. Подожди, я только сейчас понял. Она не была членом вашего клуба, а сенатор Кеннеди был. И именно поэтому прошел его кандидат?
Лоусон молчал.
– Значит, я прав? – спросил Дронго.
Лоусон по-прежнему ничего не отвечал.
– Можешь ничего не говорить, – понял эксперт.
– Ты прекрасно знаешь, что мы не комментируем подобные предположения и никогда не называем никаких фамилий. Тем более фамилий действующих политиков, к которым относится и господин Обама, – напомнил Лоусон.
– Ладно. Больше не будет никаких предположений. Что мне нужно делать? Куда идти? Или встреча состоится у меня в номере?
– Нет. Для нас приготовят специальный номер. Там уже установлены скэллеры, чтобы ваш разговор не смогли прослушать или записать.
– Когда состоится встреча?
– Через два часа. Уже через полтора, – посмотрел на часы Лоусон. – Советую что-нибудь поесть. Насколько я помню, ты вчера не ужинал, а сегодня и не завтракал.
– Закажу себе чай, – решил Дронго. – Я должен был догадаться, что ваш представитель приедет прямо сюда. Хотя мы могли бы встретиться и в вашей штаб-квартире. Насколько я знаю, ваше руководство находится в здании Фонда Карнеги.
– Без комментариев, – покачал головой Лоусон.
– Об этом есть сообщения даже в открытых источниках, – заметил Дронго, – не нужно доводить вашу секретность до идиотизма. Я же не спрашиваю у тебя, кто именно приедет на встречу.
– Наш представитель, – сдержанно повторил Лоусон, направляясь к выходу.
Но Дронго неожиданно остановил его:
– Подожди, Кевин. Я хотел сказать, что без твоей помощи я бы никогда не справился. Спасибо тебе. И за Вирджинию. Мне одному было бы сложно ее выручить.
– Я был заинтересован в этом не меньше тебя, – вздохнул Лоусон. – Мне говорили, какой ты немного странный человек, но я не думал, что до такой степени. Потрясающая логика и почти наивная романтичность. Такое невероятное сочетание.
– Это плохо или хорошо? – усмехнулся Дронго.
– Раз ты пока жив, то хорошо, – ответил Лоусон. – Ладно, будь готов. Я зайду за тобой через полтора часа. И не открывай никому дверь на всякий случай. Не забывай, что это из-за тебя вчера арестовали Альфредо Прасси, а он был одним из очень влиятельных руководителей большого клана мафии в этом городе.
Лоусон вышел из номера, закрыв за собой дверь. Дронго поднялся и подошел к окну. Минут пять постоял, глядя на проходившие мимо машины, затем повернулся и прошел в коридор, где было установлено большое, в человеческий рост, зеркало. Он посмотрел на свое отражение. Высокий, широкоплечий мужчина, которому явно за сорок. Редкие волосы уже начали седеть. Пристальный, внимательный взгляд, большой лоб, тонкие губы, очерченные скулы. Достаточно легко запоминающийся образ, который сложно с кем-то спутать. В разных странах мира его обычно принимают за итальянца. Наверное, есть некое сходство. И к нему часто обращаются на итальянском языке. Его супруга – итальянка Джил – часто удивляется этому обстоятельству.
