Евгения Михайлова - Апостолы судьбы
Приехали менты. Конечно, не удивились. «Опять ты», — меланхолично сказал знакомый рыжий. Повели его вроде бы в отделение. А у машины рыжий дал ему коленом под зад и сказал:
— Вали отсюда! Еще раз попадешься с «Мартини»…
Менты уехали. Тут Вовка и увидел цуцика. Пес смотрел на него и вилял всем своим лохматым телом, проявляя любезность и дружелюбие. Вовка показал ему пустые руки и даже вывернул карманы для наглядности. «Видишь? Нема ничего». Щенок деликатно отвернулся, но как только Вовка двинулся с места, пошел за ним. Им везло. На пути попались столики вокруг палатки «Куры- гриль». Вовка сразу заметил группу мужчин, пришедших сюда не столько поесть, сколько выпить и закусить. Он сделал озабоченное лицо и небрежно сказал: «Ребята, косточки не выбрасывайте. Собачонка надо кормить. Собачонок вот привязался». Мужики взглянули на забавную морду с черными блестящими глазами и нетрезво умилились. А потом отсыпали — не меньше чем полторы курицы. Вовка быстро схватил пакет, нашел укромное место за углом дома, и они с собакой хорошо пообедали. И дальше у них все неплохо складывалось. Вовка-Кабанчик, бомж бог знает с каким стажем, понял, что песик вызывает у людей гораздо больше симпатии, чем он сам. Но это его не обидело. Наоборот, Вовка стал планировать совместное благополучное будущее. Когда они, сытые и усталые, пришли в подвал, где у Вовки имелся свой угол, матрас и тумбочка, на которой лежала расческа, там еще никого не было. Вовка расстелил пальто, служившее по ночам постельной принадлежностью, расстегнул брюки и лег. Пес прыгнул ему под бок и уютно засопел.
Проснулся Вовка поздно ночью. Подвал был уже обитаем. За столом — доской на двух пеньках — сидели Фарид, Петька-Косой и Надька-Оторва. Фарид и Петька жили здесь уже несколько месяцев, Надька имела еще и параллельные точки приземления. Все трое были сильно пьяные. Фарид потянул Надьку в свой угол. Та закочевряжилась и жеманно сказала: «Отстань. Я с Петькой сегодня ляжу». Дальше все произошло как в дурном сне. Фарид разбил пустую бутылку о Надькину голову, а потом с диким рыком воткнул «розочку» ей в горло. Хлынула кровь, зашелся в лае пес. Вовка сжался и зажмурил глаза, будто он спит. Но Фарид, оглянувшись, увидел собаку и взревел: «Кто привел! Убью! Зарежу!» Он бросил окровавленный осколок бутылки, схватил со стола нож и двинулся к Вовкиному матрасу. Собака задрожала, оскалилась и не очень умело зарычала. Вовка быстро вскочил:
— Ты че, Фаридик! Да ты че! Это цуцик мой. Я ничего не видел. Мы сейчас уходим.
Он набросил на плечи пальто, прикрыл полой щенка и по стенке стал пробираться к выходу. На улице перевел дыхание, добежал до соседнего дома и увидел из-за гаража, как из подвала выскочили Фарид и Петька. Все. Накрылся номер люкс. Теперь от этого дома надо держаться подальше. Они брели часа два. За это время Вовка понял: бывают ситуации, когда собака не в помощь, а совсем наоборот. А вот убежать от своего цуцика не смог. Вовка прижался еще теснее к теплому тельцу и задремал.
* * *Катя бежала босиком по обледеневшей земле, но не чувствовала холода. Фонари почему-то не горели. Только стройка большого дома была тускло освещена. Катя споткнулась о разбитый кирпич, больно ушиблась, дотронулась до ступни и увидела кровь на ладони. Но боль мгновенно прошла. Со строительной площадки выехал темный, крытый грузовик, поравнялся с Катей и остановился. Она побежала, не оборачиваясь. Вдруг крепкая рука поймала ее за локоть. Похолодев от страха, Катя оглянулась: перед ней стоял крупный широкоплечий парень в черной куртке. Его лицо было открытым и симпатичным.
— Поехали со мной? — мягко предложил парень, не выражая удивления по поводу Катиного вида. — Там ребята. Захватим их. Посидим, выпьем. Ты замерзла, наверное.
— Нет, — решительно выдернула руку Катя. — Мне некогда… У меня кое-что случилось.
Парень медлил. Катя повернулась к нему спиной и пошла быстрым шагом. Она слышала, как машина тронулась, затем остановилась. Водитель обогнал ее и преградил дорогу.
— Ну, давай без ребят. Со мной поедешь? В машине тепло. Мне одному скучно.
Катя прекрасно понимала, что нужно убегать, прятаться от назойливого незнакомца. Но кто-то, управляющий ее поступками со стороны, отдал приказ, и она кивнула. Послушно отправилась за парнем, подошла к машине, вскарабкалась в высокую кабину. Они поехали. Катя с любопытством смотрела в окно. Закончились знакомые дома, мелькнуло несколько станций метро и началась пустынная темная трасса.
Водитель гнал так быстро, что у Кати в груди стало щекотно, как в детстве во время полета на качелях. Прошло не меньше часа, а может, и много часов. Местность за окном стала мрачной, как в фантастическом триллере. Разрытое поле, рядом то ли руины, то ли начало строительства. Много какой-то брошенной техники. И ни души. Парень заглушил двигатель, посмотрел Кате в лицо. «А ты красивая. Иди ко мне». Страха не было. Катя не чувствовала даже неудобства. Она по- прежнему себе не принадлежала. Спинка сиденья откинулась. Он был в ней, этот огромный незнакомец. Катино тело не протестовало. Оно было совершенно безучастным. А сердце вдруг зашлось от нежности и жалости. Катя несмело провела ладонью по красивому лицу парня, обняла его за крепкую шею, заглянула в глаза:
— Что с тобой? — спросила она. — Ты плачешь? Не надо…
Дина сунула руку в карман шубы. Опять забыла газовый баллончик. Черный силуэт явно направлялся к ней. Когда человек приблизился, она увидела, что он не один. Рядом семенил смешной лохматый пес. Дина облегченно вздохнула. О маньяках-собачниках она никогда не слышала.
— Слышь, девка. Не бойся, — сказал незнакомец. — Собачонок тебе не нужен? Цуцик. Хороший. Умный. Привязался вот. А мне никак. Убьют его со мной. Или с голоду подохнет.
— Вы продаете собаку? — совсем успокоилась Дина.
— Да бери так. Халява, значит.
— Но у меня есть собака. А чей это щенок? Он бездомный?
— Ошейник у него есть. Неблохастый. Может, порода какая…
Дина открыла рот, чтобы решительно сказать: «Нет!» — но тут по неосторожности посмотрела на собаку. Сквозь спутанные лохмы на нее уставились горячие блестящие глаза. Опущенные ушки поднялись. И весь пес, похожий на мягкую игрушку, превратился в трепет и ожидание. Дине стало жарко. «Он все понял».
— Хорошо. Я его возьму. Что-нибудь придумаю. Может, на ошейнике есть телефон? Вы не смотрели?
— Да мне без разницы. Я по телефонам не звоню. Возьми. Пусть хоть поест-поспит в тепле. Голодный он.
Дина отцепила ручку-цепочку от золотистой сумочки и просунула ее под ошейник.
— Я посмотрю. И, конечно, он поспит-поест. А вы кто?
— Вовка. Вовка-Кабанчик. Для друзей. Бомжую я. Типа без места жительства. Так я пойду?
Он повернулся, ссутулился, подготовился к долгому пути и с недоверием оглянулся, когда Дина его окликнула.
— Подождите. Собаку нельзя брать бесплатно. Счастья у нее не будет. Возьмите, пожалуйста.
Вовка молча зажал в ладони две бумажки и долго смотрел вслед Дине, уводящей его цуцика, не совсем понимая причину пустоты и дискомфорта у себя в груди. Потом медленно дошел до фонаря, посмотрел на купюры и сказал себе без особой радости: «Ну, ни фига!» На ладони лежало двести долларов.
Глава 2
Парень поднялся, застегнул брюки, закурил. Потом притянул к себе Катину голову и крепко поцеловал ее в губы. Катя с детства ненавидела табачный дым, но сейчас запах дешевых сигарет был ей даже приятен. Она внимательно смотрела в небольшие серые глаза. В них действительно блестят слезы или ей это просто кажется?
— Я скоро приду, — сказал он. — Мне нужно тут… недалеко… заглянуть.
Катя кивнула. Но как только осталась одна, почувствовала: к ней вернулось то состояние, от которого она бежит, как от смерти. Тоска, нетерпение, чувство бесконечного одиночества и уверенность в том, что за ней кто-то неотступно наблюдает. Надо бежать. Катя выглянула в окно кабины. Ни людей, ни домов. Куда бежать? Взгляд ее упал на руль, кнопки, рычаги управления. Она не любила технику вообще и автомобили в частности. Муж Игорь три раза покупал подержанные иномарки и столько же раз их продавал. Интервал между сделками был, как правило, мал и определялся кривой их финансовой нестабильности, которая все время почему-то стремилась к нулю. Но даже тогда, когда у них была своя машина, Катя избегала на ней ездить. Ей не нравилось, что вся эта хлипкая ерунда, которую нужно дергать, нажимать, крутить, все время перед глазами. Даже в самолете Катя чувствовала себя гораздо спокойнее, потому что не наблюдала за процессом управления. Но над всеми остальными чувствами превалировало желание передвигаться. Причем как можно быстрее. Катя зачем-то надела оставленные водителем большие черные перчатки без пальцев и стала храбро нажимать все кнопки, тянуть разные рукоятки, крутить руль. Она удивилась тому, что машина не сдвинулась с места. Но отчаяния не было. Как обычно в последнее время, решение пришло внезапно извне. Катя открыла дверь кабины и спрыгнула босыми ногами на подмерзшую грязь. Пошла, не выбирая направления. Времени она не чувствовала. Но заметила, что небо стало светлеть.
