Лиана Мориарти - Большая маленькая ложь
Мисс Барнс. Одержимые родители. До работы в школе Пирриви я считала это преувеличением – то, как родители чрезмерно опекают своих детей. К слову, мои мама и папа любили меня, интересовались моими делами, когда я росла в девяностые, но не были одержимыми родителями.
Миссис Липман. Произошла трагедия, и это весьма прискорбно. Все же мы пытаемся двигаться вперед. Больше никаких комментариев.
Кэрол. Виноват Клуб эротической книги. Таково мое мнение.
Джонатан. Уверяю вас, в Клубе эротической книги не было никакой эротики.
Джеки. Знаете что? Тут дело в феминистском подходе.
Харпер. Кто сказал про феминистский подход? Какого черта! Я вам скажу, с чего все началось. С инцидента на ознакомительном дне для подготовишек.
Грэм. В моем представлении, это возврат к конфликту между неработающими и работающими мамашами. Как это называется? Война между матерями. Моя жена в этом не участвовала. У нее не было времени на подобные вещи.
Теа. Вы, журналисты, любите затрагивать тему французских нянь. Сегодня я слышала по радио передачу о французских горничных, каковой Джульетта определенно не была. У Ренаты к тому же была домработница. Везет некоторым. У меня четверо детей и никакой прислуги в помощь! Разумеется, у меня в принципе нет проблем с работающими матерями, меня лишь удивляет, зачем они вообще заводят детей.
Мелисса. Знаете, из-за чего, по-моему, все разволновались? Из-за головных вшей. О господи, не позволяйте мне снова затрагивать тему вшей!
Саманта. Вши? Какое они имеют к этому отношение? Кто вам такое сказал? Готова поспорить, это Мелисса, верно? После повторного заражения ее детей у бедной девочки наступил синдром посттравматического стресса. Простите. Это не смешно. Это совсем не смешно.
Эдриан Куинлан, сержант уголовной полиции. Позвольте внести ясность. Здесь вам не цирк. Мы расследуем убийство.
Глава 2
За полгода до вечера викторин
Сорок. Сегодня Мадлен Марте Маккензи исполняется сорок лет.
– Мне сорок, – сидя за рулем, вслух произнесла она. Потом повторила, растягивая слоги: – Со-о-орок.
В зеркале заднего вида она поймала взгляд дочери. Улыбнувшись, Хлоя передразнила мать:
– Мне пять. Пя-а-ать.
– Сорок! – Мадлен вывела трель, как оперная певица. – Тра-ла-ла!
– Пять! – пропела Хлоя.
Мадлен попробовала пропеть рэп, выбивая ритм на руле:
– Мне сорок, е-е, сорок…
– Хватит, мамочка, – строго произнесла Хлоя.
– Извини, – сказала Мадлен.
Она повезла Хлою на ознакомительный день. Хотя та вряд ли нуждалась в ознакомительном дне, поскольку уже и так твердо знала, в какую школу поступит в январе – в школу Пирриви. И все утро Хлоя опекала брата Фреда, который был старше ее на два года, но часто казался младше.
– Фред, ты забыл положить на место рюкзак! Вот так. Туда. Хороший мальчик.
Фред послушно положил рюкзак, а потом подбежал к Джексону и применил захват. Мадлен сделала вид, что ничего не заметила. Возможно, Джексон этого заслуживал. Мама Джексона, Рената, тоже ничего не заметила, поскольку была увлечена разговором с Харпер. Обе были всерьез озабочены образованием своих одаренных детей. Рената и Харпер посещали еженедельные занятия для родителей одаренных детей. Мадлен представила себе, как они сидят в кружок, взявшись за руки, с сияющими от потаенной гордости глазами.
Пока Хлоя будет командовать другими детьми из группы (у нее были задатки командирши, и она намеревалась стать в будущем руководителем корпорации), Мадлен планировала выпить кофе с подругой Селестой. Мальчики-близнецы Селесты тоже на будущий год собирались в школу, а в детском саду вовсю бесились. Они вообще были ужасно крикливыми. После пяти минут в их обществе у Мадлен начинала болеть голова. Селеста всегда дарила на день рождения изысканные и очень дорогие подарки, так что все складывалось замечательно. После этого Мадлен собиралась завести Хлою к свекрови и пообедать с друзьями, а потом помчаться встречать детей из школы. Сияло солнце. На Мадлен были новые великолепные туфли на шпильке от «Дольче и Габбана», купленные онлайн с тридцатипроцентной скидкой. День обещал быть просто изумительным.
– Пусть начнется Праздник Мадлен! – произнес утром ее муж Эд, когда принес ей кофе в постель.
Мадлен была известна пристрастием к празднованию дней рождения и прочим торжествам. Любой предлог выпить шампанского.
И все-таки. Сорок.
Подъезжая знакомой дорогой к школе, она размышляла об этой внушительной дате. Сорок. Сорок она ощущала почти так же, как пятнадцать. Какой-то бесцветный возраст. Ты словно затерялась посреди жизни. Когда тебе сорок, мало что имеет значение. Когда тебе сорок, подлинные чувства уходят, потому что в этом скучном возрасте все потрясения словно смягчаются подушкой безопасности.
Найдена мертвой женщина сорока лет. О господи!
Найдена мертвой женщина двадцати лет. Трагедия! Горе! Разыскать убийцу!
Когда в последнее время Мадлен слышала в новостях о какой-нибудь женщине, умершей в сорок лет, у нее в голове что-то поворачивалось. Но постойте, это могла быть и я! Это было бы грустно! Если бы я умерла, то многие опечалились бы. Некоторые даже были бы потрясены. Ах, этот мир, помешанный на возрасте людей! Может быть, мне и сорок, но меня холят и лелеют.
С другой стороны, пожалуй, вполне естественно сильнее горевать о смерти двадцатилетней женщины, чем сорокалетней. Сорокалетняя женщина успела вкусить на двадцать лет больше радостей жизни. Поэтому, появись перед ней вооруженный бандит, Мадлен почувствовала бы себя обязанной прикрыть своим средневозрастным телом двадцатилетнюю девушку. Принять на себя удар, спасая юность. Это было бы только справедливо.
Что ж, она бы так и сделала, если бы точно знала, что это милое юное создание, а не одна из несносных девиц наподобие той, что ехала впереди Мадлен в миниатюрном голубом «мицубиси». Девица и не думала скрывать то, что пользуется за рулем мобильником, вероятно посылая эсэмэску или просматривая «Фейсбук».
Вы только посмотрите! Эта девчонка даже не заметила бы вооруженного бандита! И пока Мадлен жертвовала бы для нее жизнью, она бессмысленно пялилась бы в телефон! Возмутительно!
Оказалось, что маленький автомобиль со штрафной квитанцией на заднем стекле набит молодежью. По меньшей мере трое сзади – мотающиеся головы, жестикулирующие руки. Неужели кто-то размахивает там ногой? Сейчас может произойти трагедия. Им всем следует сосредоточиться. Как раз на прошлой неделе Мадлен пила кофе после занятия по ударно-волновой терапии, просматривая газетную статью о том, как молодые люди подчас разбиваются на машинах, когда во время езды посылают эсэмэски. «Еду. Скоро буду!» Таковы бывают их последние глупые слова, часто написанные с ошибками. Мадлен плакала над фотоснимком одной убитой горем матери, которая, словно предостерегая читателей, нелепо подносит к камере мобильник дочери.
– Маленькая дурочка, – вслух произнесла Мадлен, рискованно перестраиваясь в соседний ряд.
– Кто дурочка? – с заднего сиденья спросила Хлоя.
– Девушка в машине передо мной, потому что она ведет машину и одновременно пользуется телефоном.
– Как в тот раз, когда ты звонила папе сказать, что мы опоздаем, – заметила Хлоя.
– Это было только один раз! – запротестовала Мадлен. – И я сделала это очень осторожно и быстро! К тому же мне сорок лет!
– Сегодня, – уверенно произнесла Хлоя. – Тебе исполнилось сорок сегодня.
– Да! И я только позвонила, а не посылала эсэмэску! Чтобы послать эсэмэску, приходится отрывать глаза от дороги. Посылать эсэмэски за рулем запрещено. Обещай мне, что, когда вырастешь, никогда не будешь этого делать. – Стоило ей представить себе Хлою-подростка за рулем, и у нее задрожал голос.
– Но разрешается быстро позвонить, – уточнила Хлоя.
– Нет! Это тоже запрещено.
– Получается, ты нарушила закон, – удовлетворенно сказала Хлоя. – Как бандит.
В настоящее время Хлою привлекали бандиты. Когда-нибудь она определенно начнет встречаться с плохими парнями. Плохими парнями на мотобайках.
– Дружи с хорошими мальчиками, Хлоя! – немного помолчав, сказала Мадлен. – Такими, как папа. Плохие парни не приносят кофе в постель, уж это точно.
– Что ты там лепечешь, женщина? – со вздохом спросила Хлоя.
Она переняла эту фразу от отца, идеально копируя его усталый тон. Они совершили ошибку, засмеявшись в первый раз, как услышали это, и теперь девочка часто повторяла фразу, причем в подходящий момент, и им ничего не оставалось, как смеяться.
На этот раз Мадлен удалось не рассмеяться. Хлоя, будучи очаровательным ребенком, иногда становилась несносной. Пожалуй, то же самое относилось и к Мадлен.
Мадлен подъехала сзади к маленькому голубому «мицубиси», стоящему у светофора. Девушка за рулем по-прежнему не сводила глаз с мобильника. Мадлен погудела и увидела, как девушка посмотрела в зеркало заднего вида, а все пассажиры завертели головами.
